Раз в крещенский вечерок...

[Угольахмед]

«Четыре года назад, когда я жила в общежитии, как раз на крещенские вечера мы с подружками гадали. Гадали всяко, кто во что горазд: на картах, жгли бумагу, топили воск. Было весело, никто не воспринимал ничего всерьез: так - необычное времяпрепровождение. Потом Наташа предложила заняться спиритизмом. Все так или иначе с этим знакомы: кто не вызывал «чертика»!

Гадали у меня в комнате. Было четыре человека. Все как положено: маленький столик, лист с кругом, цифрами и буквами, маленькое блюдце в центре круга, зажженные свечи, приоткрытая форточка и полная тишина. Вызывали духов родственников. Я решила «пообщаться» с моим дядей, братом отца.

Дядя, младший брат моего отца, умер рано, ему тогда было около тридцати. Когда он умер, я была довольно взрослой девочкой и хорошо помню его. Он был веселым человеком.

Мы вызвали его, и с первых же минут я поняла, насколько все это серьезно. Девчонки задавали вопросы, а он отвечал. Своими любимыми словами, шутками... Я была поражена. Наверное, поэтому замолчала.

Вдруг тарелка на мгновение приостановилась, потом закрутилась с удвоенной скоростью. Мы еле успели прочитать: «Пусть они выйдут». Были названы имена двух девочек. Я спросила: «В чем дело?» - «Пусть они выйдут».

Юля и Кристина вышли, мы остались в комнате с Наташей. Тарелка двинулась вновь: «А теперь спрашивайте то, что хотели!» Я говорила, голос дрожал: «Я не хотела ничего спрашивать, я хотела поговорить. Вы готовы?» - «Да, я готов».

Мы «общались» довольно долго, вспоминали разные случаи. У меня слезы сами текли из глаз. «Подделать» ответы дяди Наташа не могла, а я тем более. Во-первых, она не совсем понимала смысл разговора, а во-вторых, я не произносила вслух своих вопросов.

Чем дольше мы «общались», тем больше слез лилось из глаз. Вскоре я уже не могла толком ничего сказать. Дядя начал меня успокаивать, говорить, что он любит меня, что все будет хорошо.

Это было похоже на сон. Движения как будто замедлились, время остановилось. Так не хотелось расставаться. Но было уже поздно. Дядя много сказал из того, что предстоит мне пройти - и плохого и хорошего. Посоветовал, как избежать неудач. Сбылось почти все.

Пришло время прощаться. Дядя очень просил сходить в церковь, помолиться за него и поставить свечку. На следующий день я пошла в церковь, очень долго не могла уйти оттуда, молилась как умела.

Прошло много времени, но меня что-то не тянет больше гадать. Слишком все это серьезно. Когда умер дядя, я была у бабушки на Кавказе. Теперь мне кажется, что мы с ним попрощались в тот крещенский вечер, и после того «разговора» мне стало гораздо легче».

Светлана Медведева, Санкт-Петербург