Монахи одного из влиятельных на Руси монастырей, сопротивляясь реформам Петра I, объявили о «плаче» икон над «богопротивными» делами царя. Петр отреагировал жестко: «Святые владыки! Приказываю, чтобы Богородицы отныне не плакали. А ежели Матерь Божья еще хотя бы раз заплачет лампадным маслом, то зады у попов заплачут кровью!»
Икона под охраной
С тех пор утекло немало людских слез и багровых рек, историями о чудесах уже никого не удивишь. Очередная икона «заплакала»? Люди слишком заняты повседневными делами, чтобы задумываться еще и над тем, действительно ли это Божье знамение или «утка», запущенная в корыстных целях.
В самом деле, сегодня не спекулирует на чуде только ленивый. До революции 1917 года в России существовал строгий порядок проверки каждого случая мироточения. Первыми к расследованию приступали не церковники, а сотрудники ближайшего полицейского участка. Они тщательно изучали икону на предмет наличия у нее внутри каких-либо хитроумных приспособлений. Затем икону осматривала комиссия местной епархии, потом приезжали эксперты, назначенные Патриархом Всея Руси, дававшие окончательное заключение. Если икона признавалась чудотворной, то ее помещали под стекло, приставляли охрану и только после этого объявляли о ней на всю страну!
Три предупреждения
Чудо чуду рознь. В православной традиции мироточивые и «плачущие» иконы – это две большие разницы. Когда говорят о мироточении икон, нужно четко понимать, что название этого чудесного явления - условное. Некое светлое, маслянистого вида вещество, выделяющееся при чудотворениях, по утверждению исследователей, не совсем тождественно тому священному миру, которое применяется в церковном таинстве миропомазания. На иконах появляется жидкость, лишь напоминающая миро, но столь же благоуханная. Вид, цвет и консистенция образующейся жидкости разнообразны: от густой смолы до росы. Часто чудо мироточения называют «плачущей иконой», но на самом деле это два совершенно разных явления.
Плачущая икона - более редкое чудо и традиционно считается грозным знамением. Слезы Богородицы всегда свидетельствовали о грядущих испытаниях. И если люди обращали внимание на этот знак и приносили покаяние, то испытания часто предотвращались.
Соответственно, «кровоточение» иконы - еще более тревожное знамение и настойчивое предупреждение о нависшей беде. Самая знаменитая «кровоточащая» икона «Возложение тернового венца на голову Спасителя» находится в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Она «кровоточила» всего трижды, но каждый раз перед страшнейшими событиями: первый раз в 1572 году, накануне Варфоломеевской ночи, когда была уничтожена треть населения Парижа. Второе «кровоточение» произошло на Пасху 1939 года (а в сентябре началась Вторая мировая война). И третий факт был зафиксирован перед терактом 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке.
Открытый вопрос
На один и тот же вопрос - "почему икона "плачет"? - представители научного и религиозного подходов отвечают диаметрально противоположно, и мало кто пытается объединить обе точки зрения, чтобы достичь истины. Для священнослужителей духовный характер явления очевиден, а ответ на вопрос нужно искать внутри своего сердца. Важно не когда, как и почему икона «плачет», а зачем. Это Господь подает людям знамение через чудо. Его цель - пробудить нас от греховного сна, призвать к
покаянию, помочь нам, предупредить и уберечь от нависшей опасности.
Атеисты согласны лишь с тем, что вопрос надо ставить не «почему», а «зачем»: если икона «плачет», значит, это кому-нибудь нужно! Известен случай, когда в ходе визита Иоанна Павла II в православную Грецию в новостях появилась информация о том, что некая икона источает кровавые слезы. Это якобы свидетельствовало о богопротивной сущности приезда главы конкурирующей конфессии. Однако анализ «слез» показал, что они являются на самом деле... вишневым соком. Чудо оказалось откровенной фальшивкой. Однако верующих слезам икон не становится меньше, чудо необходимо людям, как воздух, и это не поддается никакому научному анализу. Единственный явный смысл чудес в том, чтобы заставить нас задуматься. Например, над тем, как изменить к лучшему мир, в котором даже иконы плачут.
