Опубликованное в далеком и сравнительно недавнем прошлом эпистолярное наследие минувших эпох – письма, дневники, воспоминания и мемуары – как правило, не используется в общественной и политической жизни так называемыми представителями народа, принимающими решения, от которых зависят судьбы миллионов. Эти люди даже не знают о существовании уникальной базы таких источников, в которых рассказывается не только о «славных страницах», но и об ошибках, приведших в минувшие времена к неисчислимым потерям и к трагедиям.
Неизвестные, а, следовательно, и неучтенные ошибки минувшего, наших предков ограничивают круг понимания в решении задач у тех, кто ставит свою подпись под документами, принимая важные решения.
Принято считать, что «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется», но многое из того, что возможно в будущем, уже свершилось в минувшие времена. И чтобы что-то отрицать, принимать или утверждать – надо об этом знать!
Вот почему необходимо освежать давно известный в публикациях «фактический материал», заключенный в письмах, дневниках, воспоминаниях, мемуарах.
Занятие тайными науками всегда было в почете у русских; со времени Сведенборга и баронессы Крюденер все спириты и иллюминаты, все магнетизеры и гадатели, все жрецы эзотеризма и чудотворцы встречали радушный прием на берегах Невы. Неизвестные, а, следовательно, и неучтенные ошибки минувшего, наших предков ограничивают круг понимания в решении задач у тех, кто ставит свою подпись под документами, принимая важные решения.
Принято считать, что «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется», но многое из того, что возможно в будущем, уже свершилось в минувшие времена. И чтобы что-то отрицать, принимать или утверждать – надо об этом знать!
Вот почему необходимо освежать давно известный в публикациях «фактический материал», заключенный в письмах, дневниках, воспоминаниях, мемуарах.
В 1902 г. воскреситель французского герметизма, маг Папюс, настоящая фамилия которого – д-р Анкосс, приехал в Петроград, где он скоро нашел усердных поклонников. В последующие годы его здесь видели неоднократно во время пребывания его большого друга знахаря Филиппа из Лиона; император и императрица почтили его своим полным доверием; последний его приезд относится к февралю 1906 г.
И вот газеты, дошедшие к нам недавно через скандинавские страны из Франции, содержат известие о том, что Папюс умер 26 октября.
Признаюсь, эта новость ни на одно мгновение не остановила моего внимания; но она, говорят, повергла в уныние лиц, знавших некогда «духовного учителя», как называли его между собой его восторженные ученики.
Г-жа Р., являющаяся одновременно последовательницей спиритизма и поклонницей Распутина, объясняет мне это уныние странным пророчеством, которое стоит отметить: смерть Папюса предвещает не больше и не меньше, как близость гибели царизма, и вот почему:
В начале октября 1905 г. Папюс был вызван в Санкт-Петербург несколькими высокопоставленными последователями, очень нуждавшимися в его совете ввиду страшного кризиса, который переживала в то время Россия. Поражения в Манчжурии вызвали повсеместно в империи революционные волнения, кровопролитные стачки, грабежи, убийства, пожары. Император пребывал в жестокой тревоге, будучи не в состоянии выбрать между противоречивыми и пристрастными советами, которыми ежедневно терзали его семья и министры, приближенные, генералы и весь его Двор. Одни доказывали ему, что он не имеет права отказаться от самодержавия его предков и убеждали не останавливаться перед неизбежными жестокостями беспощадной реакции; другие заклинали его уступить требованиям времени и лояльно установить конституционный режим.
В тот самый день, когда Папюс прибыл в Санкт-Петербург, Москва была терроризована восстанием, а какая-то таинственная организация объявила всеобщую железнодорожную забастовку.
Маг был немедленно приглашен в Царское Село. После краткой беседы с царем и царицей, он на следующий день устроил торжественную церемонию колдовства и вызывания духов усопших. Кроме царя и царицы, на этой тайной литургии присутствовало одно только лицо: молодой адъютант императора, капитан Мандрыка, теперь генерал-майор и губернатор Тифлиса. Интенсивным сосредоточением своей воли, изумительной экзальтацией своего флюидического динамизма духовному учителю удалось вызвать дух благочестивейшего царя Александра III; несомненные признаки свидетельствовали о присутствии невидимой тени.
Несмотря на сжимавшую его сердце жуть, Николай II задал отцу вопрос, должен он или не должен бороться с либеральными течениями, грозившими увлечь Россию. Дух ответил:
«Ты должен во что бы то ни стало подавить начинающуюся революцию; но она еще возродится, и будет тем сильнее, чем суровее должна быть репрессия теперь. Что бы ни случилось, бодрись, мой сын. Не прекращай борьбы».
Изумленные царь и царица еще ломали голову над этим зловещим предсказанием, когда Папюс заявил, что его логическая сила дает ему возможность предотвратить предсказанную катастрофу, но что действие его заклинания прекратится, лишь только он сам исчезнет «с физического плана». Затем он торжественно совершил ритуал заклинания.
И вот с 26 октября маг Папюс исчез «с физического плана», и действие его заклинания прекратилось. Значит – скоро революция!..
Простившись с г-жей Р., я возвращаюсь к себе в посольство и открываю «Одиссею» на XI песне, на знаменитом эпизоде νέκνια (жертвоприношение усопшим для того, чтобы вызвать их из подземного царства). Под влиянием только что выслушанного рассказа, эта великолепная сцена из жизни первобытного человечества, эта мрачная и варварская фантасмагория представляется такой же естественной и правдивой, как если бы она происходила вчера. Я вижу, как Улисс в туманной стране Киммериэн приносит жертву усопшим, копает землю мечом, совершает возлияние из вина и молока, затем над краем ямы перерезывает горло черному барану. И поднявшиеся из Эреба тени толпой бросаются пить текущую ручьями кровь. Но царь Итаки с силой отталкивает их, ибо единственная душа, появления которой он ждет – душа его матери, достопочтенной Антиклеи, которая откроет ему будущее при посредстве гадателя Тиресия... И я вспоминаю, что от Улисса до Николая II, от гадателя Тиресия до мага Папюса прошло только тридцать столетий.
