Тайна двадцатого аркана есть тайна времени. Название карты у Кроули говорящее: эон — это и есть «время». У древних греков Эон был богом времени. В различных школах гностицизма эоны (их было много) служили персонификациями определенных транспространственно-временных континуумов.
Эон. Римская мозаика, III в. н. э.
В митраизме бога времени, соответствовавшего Эону, именовали Зерваном и изображали львиной головой и человеческим телом, обвитым змеей. Еще одно значение слова эон связано с хронологией. Так называют период времени продолжительностью в две тысячи лет, примерно соответствующий астрологической «эре». Традиционно со сменой эр связывались глобальные перемены в культурно-религиозной парадигме. Так, четыре тысячи лет назад зародилась монотеистическая иудейская религия, а две тысячи лет назад —христианство. Известно, что ранние христианские теологи называли Христа «последним агнцем и первой рыбой», имея в виду, что воплощение Христа произошло на стыке эр Овна и Рыбы. Агнец и рыба до сих пор остаются символами Христа, особенно в западнохристианской иконографии.
Двадцатый аркан в системе Таро Кроули был задуман как символическое представление тех парадигмальных изменений, которые происходят и должны произойти в Новом Эоне, ибо нам выпала великая честь жить на стыке двух Эонов.
Следует понять, что такие трансформативные процессы первоначально захватывают исключительно узкие круги элит и лишь потом очень медленно начинают распространяться на остальное человечество. Так, монотеизм конкурировал с политеизмом в течение всего Эона Овна, а Эон Рыб нес на себе атавистический отпечаток примитивного монотеизма. С другой стороны, в отдельных текстах гностических евангелий, которым две тысячи лет, мы встречаем идеи, актуальные сегодня.
Поэтому вопрос соотношения Эонов и парадигм гораздо более сложен, чем может показаться, и связан скорее с тончайшими структурами коллективного бессознательного. Можно предположить, что вступление в Новый Эон означает эпоху, в которой преобладают ценности и символы Нового Эона, однако предыдущие парадигмы тоже представлены.
Связь двадцатого аркана с временны’ми парадигмами делает понятным знаменитое заявление Кроули: «Для того чтобы спасти традицию, нам пришлось полностью отойти от нее». То есть двадцатый аркан выражает принципы той эры, в которой он создается, а при переходе в другую эру смыслы полностью меняются.
На примере смены названия и символического ряда двадцатого аркана мы можем наблюдать кардинальное отличие новой эзотерической парадигмы от парадигмы прошлого Эона.
Конечно, двадцатый аркан — не единственный аркан, который сменил имя. Сила стала Вожделением, Справедливость — Регулированием, а Умеренность —Искусством. Но эти изменения выражали скорее частные аспекты парадигмального сдвига — изменение восприятия кармы, сексуальности, искусства. В случае же двадцатого аркана мы говорим о наиболее радикальном и полном метафизическом разрыве, понять который — значит понять всю глубину телемитской метафизики, одной из ярких граней парадигмы Нового Эона.
Львиноголовый бог Эон, традиционно изображаемый обвитым змеей
Прежде всего рассмотрим символизм изменения названия. Традиционное название карты, Суд или Страшный Суд, указывает на идею Finish Mundi — конца мира. Cогласно христианской мифологии, когда прогремит труба архангела Гавриила, мертвые восстанут из могил и начнется последний суд, на котором грешники будут отправлены в геенну огненную, а праведники обретут новый, небесный Иерусалим. Несмотря на название, Традиционный изобразительный ряд двадцатого аркана в Таро оставляет за скобками пугающую картину собственно суда и акцентирует внимание на воскресении мертвых.
Тем не менее, классический образ двадцатого аркана представляет идею времени как отрезка, имеющего начало и конец — сотворение и апокалипсис, после которого «времени уже не будет» (Откр. 10:6.). Такой взгляд на время характерен для христианского миропонимания, дохристианские же религии больше склонялись к модели времени как замкнутого цикла, круга, колеса.
Новая парадигма трансцендирует обе идеи — и времени как отрезка, и времени как круга, предлагая в качестве модели развития образ развертывающейся (эволюционной) спирали, на которой одни и те же уровни проходятся каждый раз на качественно новом, более высоком уровне интеграции. Такую спираль и символизирует змея времени, обвивающая львиноголового Зервана-Эона. Кроули любил образ спирали и использовал его в картинах арканов Дьявол и Звезда. Кроме того, мы видим змею (спираль), обвивающую яйцо на картах Влюбленные и Отшельник.
Спираль, уходящая в бесконечное расширение, — ключевой образ времени и вечности в парадигме Нового Эона, и именно эта модель является определяющей для новой философии и эзотерики.
В классическом изображении Таро двадцатый аркан — это процесс воскресения. Воскресение — символическая реинтеграция индивидуальности на принципиально новом уровне. В алхимической символике мы часто встречаем идею воскресения убиваемых на более ранних стадиях структур: например, Солнце и Луна воскресают в образе Андрогина или убиенный старый царь воскресает в образе обновленного, молодого царя.
Все эти образы отсылают к одному и тому же духовному опыту восстановления или возрождения после серии продолжительных испытаний. Здесь мы видим серьезное различие между религиозным и эзотерическим взглядами. Для эзотерика воскресение — это конкретный психологический опыт, «сотворение алмазного тела», выход за пределы времени. Христианство же видит в идее воскресения вполне конкретное историческое событие, которое произойдет в будущем (отодвигающемся все дальше).
В аркане Кроули тема воскресения напрямую не представлена. Однако, как мы увидим далее, символизм двадцатого аркана в своем ядре неизменен, просто радикальная смена образного ряда позволила сместить темпоральность от будущего к настоящему.
На карте Таро Кроули изображен Гор-Младенец. Это Божественное Дитя. Младенец, сакральный статус которого подчеркивает его прозрачность, почти призрачность, занимает большую часть пространства карты и символизирует «предвечного младенца предвечных времен». Кроули определяет Новый Эон как «Эон Божественного Ребенка», противопоставляя его как патриархальному христианскому Эону Осириса, построенному на догме закона, так и Эону Исиды, фундамент которого — материнское право, слепой каприз природы. Суть бытия ребенка — Игра. И мы снова, на новом витке спирали, возвращаемся к тому, о чем шла речь в главах о Дураке и Маге: именно Игра является первичной мотивацией и первичной деятельностью.
Символизм Божественного Ребенка очень подробно исследует Карл Густав Юнг в своей работе «Архетип ребенка». В ней детально рассматриваются мифы и символы, связанные с Божественным Ребенком, его беззащитность и одновременно непобедимость. Юнг подчеркивает, что образ Божественного Ребенка появляется всякий раз, когда психика проходит процесс реинтеграции и происходит рождение Самости, которая «одновременно отец и сын» — отец потому, что Эго происходит из Самости, а сын потому, что Эго «порождает» Самость в результате долгой практики индивидуации. В другой работе, «Попытка психологического обоснования догмата о Троице», Юнг обращается к идеям Иоахима Флорского и утверждает неизбежность развития концепции «Третьей Эпохи», или «Эпохи Святого Духа», основополагающим символом которой является именно Божественное Дитя. Это было потрясающе прочувствовано в визионерской песне Юрия Лореса:
Вечные кольца плывут в бесконечном кольце,
В центре младенец плывет в голубином яйце,
Духом Святым, открывающим Сына в Отце,
Вот он проснется с улыбкой на светлом лице.
Двадцатому аркану соответствует буква Шин. С последними двумя буквами (Шин и Тау) связана странная двойственность — им соответствует не один, а два символических ряда. Так, букве Шин соответствуют символический ряд огня и символический ряд Святого Духа, сознания, верхнего луча пентаграммы. Христианские каббалисты рассматривали имя Иешуа (Йод-Хе-Шин-Вау-Хе) как трансформацию имени Иегова (Йод-Хе-Вау-Хе) посредством введения пятой стихии — духа, который и есть Шин. Это чрезвычайно важный момент, поскольку в доктрине Иоахима Флорского Троица рассматривалась прежде всего темпорально, а будущий Эон определялся как Эон Святого Духа, главное слово которого — Свобода.
Эон Святого Духа отменяет необходимость какого-либо центрального института, будь то церковь или религиозная организация. Точнее, подобная институция может сохраняться, однако не в качестве цели, а в качестве средства, инструмента раскрытия Святого Духа в индивиде. Когда Дух раскрыт, никакой институт и никакая доктрина больше не нужны — яйцо расколото, птица вылупилась из яйца и летит к Богу. Бога зовут Абраксас. Каждый — Богоносец, каждый — Христос, каждый — Антропос.
Эта поразительная по своей глубине истина заложена в самой иконографии двадцатого аркана. Дело в том, что в Телеме главной святыней является Стела Откровения — священный артефакт, хранящийся в музее Булака (Каир), около которого Кроули получил свое главное прозрение. Но здесь мы видим не изображение самой стелы, а как бы взгляд изнутри ее. Каждый, кто берет в руки карту Эон, оказывается не в положении «молящегося» на стелу, но в положении жреца Анх-аф-на-хонсу, глядящего на богов взглядом Бога. Двадцатый аркан смещает фокус зрения вовнутрь, в средоточие сакрального процесса трансформации, основой которой является Святой Дух, или Божественное Дитя Ра-хур-хуит.
Подобный момент блистательно передан в финале фильма Стэнли Кубрика «Космическая Одиссея» где главный герой одновременно видит себя младенцем, юношей, стариком и трупом, а после созерцает висящего в воздухе предвечного младенца, который есть он, но он вне каких-либо границ и плоскостей. Он, преодолевший Время. Это удивительно точно совпадает с тайными учениями, согласно которым в момент смерти происходит что-то вроде «схлопывания» личности, при жизни заключенной в протяженность времени. Здесь же вспомним и «околосмертный опыт», когда «в одно мгновение перед глазами проходит вся жизнь». На самом деле слова «в одно мгновение» здесь лишние: сознание просто оказалось в пятом векторе, для которого время, будь то мгновение или Эон, — лишь плоскость.
Двадцатый век был полон предчувствия наступления Нового Эона и прихода нового человека. Тот информационный взрыв, который произошел во второй половине столетия, есть не что иное, как осуществление Водолея — знака, который определяет Новый Эон и который, согласно астрологической доктрине, и есть покровитель информации.
Визионеры, мистики, философы и писатели оказываются едины в своем предчувствии нового человека. Сверхчеловек? Дети Индиго? Людены? Каким бы именем мы ни называли это явление, очевидно одно — именно в двадцатом веке было посеяно зерно Нового Эволюционного Вида. Увы, эволюция идет не линейно, но скачкообразно, и после того как семя посеяно, наступает временный мрак, необходимый для его прорастания. Сам Кроули предсказывал, что время мрака продлится около пятисот лет, и странное дело — Карл Юнг, который, как мы знаем, говорил о процессах трансформации истории практически теми же словами (Эон Божественного Ребенка) — называл те же сроки. Невероятное расширение сознания было достигнуто к середине двадцатого века, а потом это расширение стало тормозиться, сменяясь исключительно техническим прогрессом.
Спираль сверхчеловечества начала раскручиваться трудами Ницше. Вот кто предчувствовал огненное крещение и Эон Божественного Ребенка! Именно Ницше сказал, что «сверхчеловек подобен ребенку», но даже среди лучших современников не нашел подобных сверхчеловеку. «Сверхчеловеческий проект» увлек мистиков и визионеров серебряного века, но их поиск был прерван революцией. Наконец, показательны некоторые фантастические произведения, в которых происходит столкновение «старого» и «нового» человечества. Вспомним хотя бы «Гадких лебедей» и «Волны гасят ветер» братьев Стругацких, «Ворнан-19» Силверберга, «Отклонение от нормы» Уиндема, «Чужака в чужой стране» Хайнлайна. В последнем романе главный герой, человек, мыслящий по-марсиански, даже предлагает несколько уровней инициации, близкой по структуре к инициациям большинства западных оккультных орденов.
Третья глава «Книги Закона», в которой манифестацией является Гор, ведет речь о войне, о противостоянии, составляющем саму суть бытия. Война — отец всех вещей, говорит «огненный философ» Гераклит. Война, о которой идет речь, — это война двух мировоззренческих систем, старой и новой парадигм. С одной стороны — парадигма, в которой человек лишь часть системы, раб, инструмент, с другой стороны — парадигма, в которой человек, индивидуальность, личность является высшей ценностью. Одна воспевает власть как систему, другая утверждает необходимость умаления, уменьшения власти, движения в сторону либертарианства (вот почему буквы и пути четвертого и семнадцатого арканов меняются местами), ибо каждый должен сам определять свое направление.
К сожалению, хотя современный оккультный Ренессанс и начался с фантазии о сверхчеловеке, постепенно он стал утрачивать свою серебряную нить и выродился в фантазии всего лишь о супергероях. Первая волна Нового Эона откатилась назад, его завоевания были отчасти вытеснены, отчасти профанированы и превращены в товар. Волна оказалась потеряна, империя вновь победила. Однако на самом глубоком уровне Эон уже дал ростки. Смыслы Нового Эона, пусть даже и не понятые в полной мере, разбросаны и посеяны, точно семена.
И здесь нам на помощь приходит второй символический ряд, центром которого является Огонь. Огненные боги — это всегда боги-бунтари, боги-мятежники, боги-революционеры. Прометей дает людям огонь. Локи тоже огненный Бог, а Азазель обучает людей, в частности, и кузнечному ремеслу. Люцифер означает «несущий свет», и еще алхимики начали подозревать, что божественный и адский огонь имеют одну природу. Гностический, то есть нонконформистский, еретический Христос делает характерное заявление «возле меня — как возле огня», которое не раз цитирует Юнг. В «Евангелии от Фомы» Иисус говорит: «Я бросил этот мир в огонь, и жду, пока он запылает».
Именно здесь происходит окончательное соединение противоположностей. Божественное Дитя, «предвечный младенец» несет в себе черты Иисуса и Люцифера, огня сжигающего и огня озаряющего. Фактически способность понимать и принимать парадоксальность архетипической Вселенной и является первичным критерием духовной зрелости. Только парадокс выражает подлинную духовную реальность.
Огненные боги, титаны — силы, противостоящие косности, статике и иллюзорному покою, — всегда сжигали похожий на смерть покой ради неизвестности и хаоса. Ибо хаос в конечном счете оказывался порядком, закономерности которого можно постичь только на более высоком уровне сознания, который достигается после перехода, после огненной смерти и возрождения.
Прогрессоры, служители Прометея-Люцифера, вечные носители огня запретных истин всегда прорывали защиту ортодоксии и выводили человечество на новый уровень. Джордано Бруно был герметистом и в своей революционной космогонии исходил из розенкрейцерских сочинений. Ньютон был алхимиком и свои физические эксперименты и теории осмысливал в алхимических образах. Создатель ракетного топлива Джек Парсонс был посвященным магом. Создатель квантовой физики Вольфганг Паули был учеником Юнга и считал себя продолжателем розенкрейцера Фладда. Первооткрыватели изменяли лицо мироздания своими открытиями шаг за шагом, создавая цивилизацию, в которой человек мог обрести еще больше свободы, еще больше полноты, получить еще один шанс на прыжок «к последнему безумию, пересозданию самого себя».
Сами по себе революции бессмысленны, если за ними не стоит парадигмальный сдвиг, смена мировоззрения. Что толку от смены властей и вывесок, если сознание остается прежним? Первая «революция без революции» произошла в 1960-е годы в Америке. Эта «психоделическая» революция оказалась первым огненным прорывом новой культуры. Прорыв был потерян, смят, затерт. Но вспомним, сколько бесполезных и проигранных революций было в средневековье, прежде чем революции начали достигать своих целей.
Согласно розенкрейцерскому девизу, Igne Natura Renovatur Integra (вся природа обновляется огнем). Именно огонь как духовная сила является метафорой воскресения. Мы можем проследить этот символизм, например, в мифе о птице Феникс, которая, состарившись, бросается в костер и, сгорая, возрождается. В своих комментариях Кроули больше акцентирует именно огненную составляющую аркана 20, но, как мы видим из мифов о Фениксе, Геракле и др., в которых прохождение сквозь пламя означает возрождение и обновление, символика воскресения сохраняет свою актуальность, переходя на более тонкий, символический уровень.
Итак, двадцатый аркан указывает на процесс обновления мировоззрения и переход к ценностям Нового Эона. Хотя астрологически Новый Эон наступил при переходе из Эры Рыб в Эру Водолея, для каждого человека он наступает в свой черед.
Двадцатый аркан выражает тот уровень реализации, когда индивид не только достиг высочайших состояний сознания (Солнце), но и получил реальную силу — огонь, преобразующий мир. Девиз этой карты: «Изменись сам, и вокруг тебя изменятся тысячи».
Становясь Гором Нового Эона, адепт начинает огненное крещение, обновляя реальность вокруг себя.
