Интересно, что святки праздновали на Руси еще до распространения христианства. Этот обычай пришел к славянам за пятьсот лет до того, как князь Владимир приказал сбросить в Днепр языческих идолов.
Некоторые исследователи считают, что в дохристианской Руси святки связывали с именем бога Святовита. Возможно, «Святовит» было одним из имен верховного божества Перуна. С наступлением святок люди бросали в печь немного праздничной еды, чтобы умилостивить богов и души предков, которые спускаются на землю с началом зимы. В это время у них можно было попросить и обильный урожай, и пригожего мужа, и денег, и много других благ.
Христианские святки также имеют долгую историю. Известно, что уже в IV веке греческие христиане отдыхали и веселились две недели после Рождества. Особое внимание уделялось тому, чтобы радостное настроение было у всех.
Традиция забывать о сословных границах в честь христианского праздника сохранялась на протяжении веков.
На Руси с наступлением святок полагалось позаботиться о том, чтобы подарки и сладости появлялись не только в собственном доме, но и у малоимущих: вдов, сирот и заключенных.
Люди анонимно посылали подарки в приюты и богадельни.
«Каждый год отец обязательно жертвует на острог мешок белой первосортной муки. Везет ее кучер Гордей на коне Ваське. Надзиратель тюрьмы присылает визитную карточку с благодарностью. Арестанты на праздниках покушают хороший хлеб», — вспоминает автор статьи «Далекое и близкое: Рождественские праздники на Дону».
До святок по православной традиции держали строгий пост: в течение шести недель ели картошку на постном масле, огурцы, кислую капусту, соленые арбузы, тыквы, пирожки с горохом, взвар, рыбу и уху. В канун Рождества — Сочельник — всей семьей в последний раз садились за постный стол после появления на небе первой звезды, но на этот раз полагалось приготовить особенные блюда: кутью (ячменную кашу с медом и изюмом), вареные в меду сушеные яблоки, овсяные печенья в форме домашнего скота и человечков, символизирующих пастухов и волхвов.
7 января пост заканчивался и люди начинали праздновать и веселиться. Современный новогодний стол не сравнится с богатой рождественской трапезой. На Рождество особенно любили есть свинину.
«В мясных, бывало, до потолка навалят, словно бревна, мороженые свиные окорока отрублены, к засолу. Так и лежат, рядами, разводы розовые видно, снежком запорошило… Везут свинину, поросят, гусей, индюшек — «пылкого морозу». Рябчик идет, сибирский тетерев-глухарь», — писал Иван Шмелев в романе «Лето Господне».
Мясо и свиная голова были неотъемлемой частью рождественских праздников не только русских, белорусов, украинцев, но и болгар, сербов, румын, англичан и немцев. Готовили и птицу: гуся c яблоками или утку, фаршированную луком с рыжиками или груздями. На праздничном столе появлялись заяц в сметане, холодец и заливное.
Самого толстого наряжали в медведя.
Любимой традицией были колядки. Царю Петру I этот обычай пришелся особенно по душе, и он сам с удовольствием ходил по домам в компании ряженых. А тех, кто отказывался принимать участие в этой забаве, приказывал бить плетьми.
Колядки проходили так: в святочные вечера все желающие собирались вместе, переодевались в зверей или сказочных персонажей: Иванушку-дурачка, седого старца в маске из сахарной бумаги, склоненную до земли старуху, колдуна, солдата. Главным персонажем среди колядующих всегда был медведь. В него переодевали самого толстого парня в компании.
В «Ярославских губернских ведомостях» за 1889 год сохранилось описание таких гуляний. Собирались пять-шесть подвыпивших весельчаков. Один изображал медведя на цепи, надев вывернутую овчинную шубу, и ползал на четвереньках с веревкой в зубах. Другие балагуры играли вожаков и музыкантов со сковородками и заслонками. Ребятня и взрослые тут же бежали к танцующему «зверю», кричали, шутили, подзадоривали.
Такими компаниями шли по деревне или городу колядовать: пели рождественский тропарь, духовные песни, колядки, в которых восхваляли хозяина дома, чтобы выпросить у него угощение. Песни часто сочинялись прямо на ходу, но существовали в этом искусстве и свои правила.
Хозяина, например, величали «светлым месяцем», хозяюшку — «красным солнцем», детей их — «чистыми звездами». Колядующие обещали богатый урожай и счастливую жизнь тем, кто дает угощение, и всяческие бедствия скупым.
Иногда в песнях звучали даже угрозы: «Кто не даст пирога — сведем корову за рога, кто не даст ветчины — тем расколем чугуны…». Иногда пели нарочито бессмысленные приговорки. Кто-то одаривал колядующих деньгами, кто-то дарил детям сладости, а взрослым подносил рюмки.
Литературовед Юрий Лотман в комментариях к «Евгению Онегину» писал, что было принято разделять «святые вечера» и «страшные вечера». В «святые вечера», которые проходили в первую неделю после Рождества, устраивали веселые ночные посиделки, в «страшные вечера» (вторая неделя) — гадали. Кстати, после святок всегда было много свадеб.
«В посиделках, гаданиях, играх, песнях все направлено к одной цели — к сближению суженых. Только в святочные дни юноши и девушки запросто сидят рука об руку», — писал фольклорист Иван Снегирев в книге «Песни русского народа».
Колядки стали одной из немногих святочных традиций, которые выжили в послепетровскую эпоху, несмотря на то, что большая часть населения переместилась в города.
Историк Петр Словцов в книге «Прогулки вокруг Тобольска в 1830 году» писал, что в городе от Рождества до крещенского сочельника среди жителей принято рядиться в «маскированные костюмы» и «прохаживаться с фонарями по улицам или ездить в шутливых нарядах и входить в домы, где им не препятствуют». Ряженых принимали не только в домах простых людей, но и в усадьбах городской знати.
Сегодня трудно представить себе, чтобы среднестатистический менеджер в святочные вечера переодевался в лесного духа и шел колядовать, а раньше так и было. В социальном отношении ряжеными были мелкие канцелярские чиновники, мещане, казаки. В святочных ряжениях участвовала не только молодежь, но и пожилые люди, исключая лишь старообрядцев.
При этом церковь не одобряла ряжение, а также святочные гадания и надевание звероподобных харь. Все эти забавы приводят человека в душепагубный грех, отмечалось в указе патриарха Иоакима от 1684 года, запрещающем дурачества во время святок.
Чтобы обезопасить себя от недовольства церкви, сторонники святок придумали «решение» проблемы: на Крещение во льду реки или озера прорубь делали в форме креста, и чтобы, окунувшись туда, смывать с себя все грехи, совершенные на святках.
После смерти Петра I, который защищал колядование и ряжение, государство решило поддержать церковь. Во второй половине XVIII была издана императорская грамота: «Запрещается в навечерие Рождества Христова и в продолжение святок заводить, по старинным идолопоклонническим преданиям, игрища и, наряжаясь в кумирские одеяния, производить по улицам пляски и петь соблазнительные песни».
Таким образом власти пытались избежать массового пьянства и хулиганства в святки. Однако народ так любил эти традиции, что закон постоянно нарушался, и скоро о нем и вовсе забыли.
При этом люди в Рождество помнили и про главный смысл праздника — рождение Иисуса Христа. Молодежь и дети ходили по домам не только с дурашливыми колядками, но и с христославием.
