В 1990-м году я училась в десятом классе, и изучали мы в школе на УПК машинопись. На летних каникулах нас разделили на пары и отправили на практику по разным школам нашего города. Учительница по машинописи отчего-то невзлюбила мою лучшую подругу Аню, и может быть, поэтому начала распределение школ так: в двадцатую школу отправляется Аня и… — кто с ней?
Я решительно встала, чем немало удивила училку: уж на меня она зла не держала, наоборот. Хотя, мне совсем не хотелось ехать в неведомую двадцатую школу. В общем, нашли мы эту школу через справочную и поехали. Школа располагалась в старом, мрачном здании, да еще в тени не менее старых, больших деревьев. Мы только подошли, а Аня уже заявила, что ей плохо и, что место кошмарное. Она, порой, чувствует такие вещи.
Секретарь школы обозвала нас снегом на голову, дала запасную пишущую машинку и отправила в пионерскую комнату, с глаз долой, печатать какие-то, не очень нужные школьные документы. Из них мы узнали, что школа имеет не только номер, но и название — имени Павла Колодина. И в народе ее называют чаще так, чем по номеру.
В пионерской комнате, узкой, длинной и мрачноватой, кроме длинного стола со стульями обнаружились сейф в углу и пианино. Это, последнее, очень обрадовало Аню, ведь она планировала связать жизнь с музыкой. И когда я печатала, она играла, это была прекрасная, незабываемая музыка, положенная на хорошее настроение! Ну, а когда печатала она, я добиралась до горнов и барабанов; было очень весело:))) Вот, практика наша подходила к концу (она длилась две недели), и в один из дней Аня решила задержаться там после работы, чтобы напечатать что-то для себя. Я просидела с ней, сколько могла, но в конце концов ушла, чтоб родные не волновались. А Аня осталась.
На следующий день приходим туда, она мне и говорит:
— Ну, тут вчера и было! Засиделась я допоздна; все уже ушли, осталась только техничка (или сторожиха, не помню, но остаться она должна была на ночь). И говорит мне эта техничка: «Схожу я домой ненадолго, ладно?» «Ладно». «А ты тут одна не испугаешься?» «Нет, чего бы мне бояться!» И ушла. Осталась я одна, сижу печатаю. Вдруг через какое-то время чувствую чей-то взгляд в затылок. Оглянулась — никого не увидела, но создалось ощущение, что смотрящий переместился за спиной так, чтобы оказаться за затылком. Оглянулась в другую сторону — то же самое. Продолжаю печатать, но это не проходит. Еще несколько раз оглядывалась — никого не видно, но ощутимо, что взгляд перемещается за затылком, и явственно чьё-то присутствие. В конце концов я резким рывком вскочила и развернулась, опрокинув стул. И увидела: нечто маленькое и светлое, похожее на висящий в воздухе шарик, метнулось из-за моей спины под стол (там стоял какой-то длинный ящик). Вскоре пришла техничка, и я ушла домой.
Аня это рассказывала, а я печатала. Потом мы поменялись и долго байки травили. И вот она печатает, а я стою посреди комнаты и что-то рассказываю. Пару раз что-то громко стукнуло, но я не обратила внимания, увлечённая своим рассказом. Тут Аня бросила печатать и воскликнула:
— Слышишь? Что это стучит?
Я недовольно замолчала, но тут еще раз как стукнет — откуда-то со стороны сейфа в дальнем углу. Стуки извне были исключены: все живые в этой школе, кроме нас, находились на втором этаже далеко от нас, и звукоизоляция здесь была старой закалки. Мы подошли к сейфу. Я открыла нижнюю его часть (верхняя не открывалась), там обнаружились старые бумаги и всякий хлам. Я достала оттуда какой-то засушенный букетик и предположила, что, может быть, это он как-то сдвинулся… И тут резкий стук раздался из-под сейфа, как если бы ударили в дно снизу… Тогда я положила букетик на место, закрыла дверцу и отошла, а Аня уселась дальше печатать. И тут… Я не могу это объяснить. Я стояла у дальней стены, лицом к сейфу. Аня что-то говорила, но я не слушала, словно впадая в некий транс… И я то ли представила себе, то ли мне приглючилось — будто делаю я вперед два огромных шага, дохожу до сейфа, опираюсь на него локтем, он покачивается, ударяется о стену с громким стуком… В эту секунду меня привел в чувство возглас Ани: «Вот, опять стучит!» Обнаруживаю, что я стою, где стояла, у стены, и я не сходила с места, не подходила к сейфу, не облокачивалась на него, и он не мог качнуться, так как был привинчен к полу. Однако звук был реальным! «Это я стукнула», — говорю тихо. А Аня подошла к сейфу, взялась за нижнюю дверцу, и вдруг как отскочит! «Там что-то стонет!» — воскликнула она. Мы пытались разобраться в происходящем, и единственной «благоразумной» версией была крыса под сейфом. Или ещё какой-нибудь зверек. Тогда Аня взяла швабру и пошуровала под сейфом. И тут уже обе явственно услышали стон, такой нетерпеливый, словно говорящий: ну когда же вы отсюда уберетесь!
Тут уж наши нервы не выдержали. Мы собрали вещи и убежали на второй этаж к секретарю, заявив ей, что будем печатать здесь. Не помню, что сказали, может, и правду. Помню только, что та не удивилась, а мягко улыбнулась и предоставила нам место. Тем более, что это был наш последний день практики.
Дома бабушка сказала, что это домовой нас выживал. И мы этим ответом удовлетворились.
Прошло без малого 20 лет. Раскидала судьба нас с Анькой, видимся нечасто. И однажды в одну из таких встреч я случайно напомнила Ане этот случай, а она мне выдала информацию к размышлению. Где-то кто-то из ее мужниных родственников зачем-то вспомнил о школе имени Павла Колодина. А второй возмущенно заявил, что устраивать в этом здании школу, пускать туда детей было преступно! Потому что там было в войну гестапо! И что до сих пор говорят об этой школе нехорошие вещи, а еще там ночные сторожа меняются чуть ли не каждую неделю, а один вообще сош ёл с ума и находится в психбольнице. Тут-то Аня и вспомнила слова технички: «А ты тут одна не испугаешься?» Видать, неспроста они были сказаны…
БЫВАЕТ ТАК, ЧТО ЗДАНИЯ НЕКОТОРЫЕ СТРОЯТ НА ПРОКЛЯТЫХ
МЕСТАХ ИЛИ ТАКИХ МЕСТАХ ГДЕ КОГДА ТО БЫЛИ БОЙНИ ИЛИ
ДРУГИЕ КРОВАВЫЕ ИЛИ МЕСТА МУЧЕНИЙ И СМЕРТИ.
ТАКИЕ МЕСТА ОЧЕНЬ ДОЛГО СОХРАНЯЮТ СВОЮ ТЕМНУЮ
СИЛУ И ВЛИЯЮТ НЕГАТИВНО НА ТЕХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ РАБОТАЮТ
ТАМ ИЛИ ДОЛГО ПРЕБЫВАЮТ.
ЧТОБЫ ОЧИСТИТЬ ТАКИЕ МЕСТА МАСТЕРА СОВЕРШАЮТ ИЛИ
ОБРЯД УПОКОЕНИЯ ЗАБЛУДШИХ ДУШ ИЛИ МАССОВОЕ ОЧИЩЕНИЕ
МЕСТА.
ДЛЯ МАССОВОГО ОЧИЩЕНИЯ НЕОБХОДИМО ЗАРАНЕЕ ЗАГОТОВИТЬ
НЕСКОЛЬКО ПУЧКОВ ТРАВ, В КОТОРЫЕ ВХОДИТ :
ЗВЕРОБОЙ, ПОЛЫНЬ, МОЖЖЕВЕЛЬНИК, ЧАБРЕЦ.
ПОСЛЕ ЭТОГО ОКУРИВАЮТ ПОМЕЩЕНИЯ ЭТИМИ ТРАВАМИ
И МАСТЕР ВСЕ ВРЕМЯ ЧИТАЕТ ПСАЛМЫ 50, 22 И 90.
ИМЕННО В ТАКОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ.
ПОСЛЕ ЭТОГО ВСЕ ЭТО ПРОСТРАНСТВО ОКРАПЛЯЕТСЯ СВЯТОЙ ВОДОЙ ВЗЯТОЙ С ТРЕХ ХРАМОВ.
ЭТО ОДИН ИЗ ХОРОШИХ МЕТОДОВ ОЧИЩЕНИЯ НЕЧИСТЫХ
МЕСТ И ТЯЖЕЛЫХ ПРОСТРАНСТВ С ЧЕРНОЙ ИСТОРИЕЙ.
Я решительно встала, чем немало удивила училку: уж на меня она зла не держала, наоборот. Хотя, мне совсем не хотелось ехать в неведомую двадцатую школу. В общем, нашли мы эту школу через справочную и поехали. Школа располагалась в старом, мрачном здании, да еще в тени не менее старых, больших деревьев. Мы только подошли, а Аня уже заявила, что ей плохо и, что место кошмарное. Она, порой, чувствует такие вещи.
Секретарь школы обозвала нас снегом на голову, дала запасную пишущую машинку и отправила в пионерскую комнату, с глаз долой, печатать какие-то, не очень нужные школьные документы. Из них мы узнали, что школа имеет не только номер, но и название — имени Павла Колодина. И в народе ее называют чаще так, чем по номеру.
В пионерской комнате, узкой, длинной и мрачноватой, кроме длинного стола со стульями обнаружились сейф в углу и пианино. Это, последнее, очень обрадовало Аню, ведь она планировала связать жизнь с музыкой. И когда я печатала, она играла, это была прекрасная, незабываемая музыка, положенная на хорошее настроение! Ну, а когда печатала она, я добиралась до горнов и барабанов; было очень весело:))) Вот, практика наша подходила к концу (она длилась две недели), и в один из дней Аня решила задержаться там после работы, чтобы напечатать что-то для себя. Я просидела с ней, сколько могла, но в конце концов ушла, чтоб родные не волновались. А Аня осталась.
На следующий день приходим туда, она мне и говорит:
— Ну, тут вчера и было! Засиделась я допоздна; все уже ушли, осталась только техничка (или сторожиха, не помню, но остаться она должна была на ночь). И говорит мне эта техничка: «Схожу я домой ненадолго, ладно?» «Ладно». «А ты тут одна не испугаешься?» «Нет, чего бы мне бояться!» И ушла. Осталась я одна, сижу печатаю. Вдруг через какое-то время чувствую чей-то взгляд в затылок. Оглянулась — никого не увидела, но создалось ощущение, что смотрящий переместился за спиной так, чтобы оказаться за затылком. Оглянулась в другую сторону — то же самое. Продолжаю печатать, но это не проходит. Еще несколько раз оглядывалась — никого не видно, но ощутимо, что взгляд перемещается за затылком, и явственно чьё-то присутствие. В конце концов я резким рывком вскочила и развернулась, опрокинув стул. И увидела: нечто маленькое и светлое, похожее на висящий в воздухе шарик, метнулось из-за моей спины под стол (там стоял какой-то длинный ящик). Вскоре пришла техничка, и я ушла домой.
Аня это рассказывала, а я печатала. Потом мы поменялись и долго байки травили. И вот она печатает, а я стою посреди комнаты и что-то рассказываю. Пару раз что-то громко стукнуло, но я не обратила внимания, увлечённая своим рассказом. Тут Аня бросила печатать и воскликнула:
— Слышишь? Что это стучит?
Я недовольно замолчала, но тут еще раз как стукнет — откуда-то со стороны сейфа в дальнем углу. Стуки извне были исключены: все живые в этой школе, кроме нас, находились на втором этаже далеко от нас, и звукоизоляция здесь была старой закалки. Мы подошли к сейфу. Я открыла нижнюю его часть (верхняя не открывалась), там обнаружились старые бумаги и всякий хлам. Я достала оттуда какой-то засушенный букетик и предположила, что, может быть, это он как-то сдвинулся… И тут резкий стук раздался из-под сейфа, как если бы ударили в дно снизу… Тогда я положила букетик на место, закрыла дверцу и отошла, а Аня уселась дальше печатать. И тут… Я не могу это объяснить. Я стояла у дальней стены, лицом к сейфу. Аня что-то говорила, но я не слушала, словно впадая в некий транс… И я то ли представила себе, то ли мне приглючилось — будто делаю я вперед два огромных шага, дохожу до сейфа, опираюсь на него локтем, он покачивается, ударяется о стену с громким стуком… В эту секунду меня привел в чувство возглас Ани: «Вот, опять стучит!» Обнаруживаю, что я стою, где стояла, у стены, и я не сходила с места, не подходила к сейфу, не облокачивалась на него, и он не мог качнуться, так как был привинчен к полу. Однако звук был реальным! «Это я стукнула», — говорю тихо. А Аня подошла к сейфу, взялась за нижнюю дверцу, и вдруг как отскочит! «Там что-то стонет!» — воскликнула она. Мы пытались разобраться в происходящем, и единственной «благоразумной» версией была крыса под сейфом. Или ещё какой-нибудь зверек. Тогда Аня взяла швабру и пошуровала под сейфом. И тут уже обе явственно услышали стон, такой нетерпеливый, словно говорящий: ну когда же вы отсюда уберетесь!
Тут уж наши нервы не выдержали. Мы собрали вещи и убежали на второй этаж к секретарю, заявив ей, что будем печатать здесь. Не помню, что сказали, может, и правду. Помню только, что та не удивилась, а мягко улыбнулась и предоставила нам место. Тем более, что это был наш последний день практики.
Дома бабушка сказала, что это домовой нас выживал. И мы этим ответом удовлетворились.
Прошло без малого 20 лет. Раскидала судьба нас с Анькой, видимся нечасто. И однажды в одну из таких встреч я случайно напомнила Ане этот случай, а она мне выдала информацию к размышлению. Где-то кто-то из ее мужниных родственников зачем-то вспомнил о школе имени Павла Колодина. А второй возмущенно заявил, что устраивать в этом здании школу, пускать туда детей было преступно! Потому что там было в войну гестапо! И что до сих пор говорят об этой школе нехорошие вещи, а еще там ночные сторожа меняются чуть ли не каждую неделю, а один вообще сош ёл с ума и находится в психбольнице. Тут-то Аня и вспомнила слова технички: «А ты тут одна не испугаешься?» Видать, неспроста они были сказаны…
БЫВАЕТ ТАК, ЧТО ЗДАНИЯ НЕКОТОРЫЕ СТРОЯТ НА ПРОКЛЯТЫХ
МЕСТАХ ИЛИ ТАКИХ МЕСТАХ ГДЕ КОГДА ТО БЫЛИ БОЙНИ ИЛИ
ДРУГИЕ КРОВАВЫЕ ИЛИ МЕСТА МУЧЕНИЙ И СМЕРТИ.
ТАКИЕ МЕСТА ОЧЕНЬ ДОЛГО СОХРАНЯЮТ СВОЮ ТЕМНУЮ
СИЛУ И ВЛИЯЮТ НЕГАТИВНО НА ТЕХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ РАБОТАЮТ
ТАМ ИЛИ ДОЛГО ПРЕБЫВАЮТ.
ЧТОБЫ ОЧИСТИТЬ ТАКИЕ МЕСТА МАСТЕРА СОВЕРШАЮТ ИЛИ
ОБРЯД УПОКОЕНИЯ ЗАБЛУДШИХ ДУШ ИЛИ МАССОВОЕ ОЧИЩЕНИЕ
МЕСТА.
ДЛЯ МАССОВОГО ОЧИЩЕНИЯ НЕОБХОДИМО ЗАРАНЕЕ ЗАГОТОВИТЬ
НЕСКОЛЬКО ПУЧКОВ ТРАВ, В КОТОРЫЕ ВХОДИТ :
ЗВЕРОБОЙ, ПОЛЫНЬ, МОЖЖЕВЕЛЬНИК, ЧАБРЕЦ.
ПОСЛЕ ЭТОГО ОКУРИВАЮТ ПОМЕЩЕНИЯ ЭТИМИ ТРАВАМИ
И МАСТЕР ВСЕ ВРЕМЯ ЧИТАЕТ ПСАЛМЫ 50, 22 И 90.
ИМЕННО В ТАКОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ.
ПОСЛЕ ЭТОГО ВСЕ ЭТО ПРОСТРАНСТВО ОКРАПЛЯЕТСЯ СВЯТОЙ ВОДОЙ ВЗЯТОЙ С ТРЕХ ХРАМОВ.
ЭТО ОДИН ИЗ ХОРОШИХ МЕТОДОВ ОЧИЩЕНИЯ НЕЧИСТЫХ
МЕСТ И ТЯЖЕЛЫХ ПРОСТРАНСТВ С ЧЕРНОЙ ИСТОРИЕЙ.
