В конце 90?х мне довелось работать в Ливане (на родине работы не было совершенно, и я ухватился за возможность отправиться в Ливан строить мосты через горные реки). На выходные мы ездили в Бейрут, а потом возвращались обратно на стройку на автобусе фирмы, которая нас наняла.
Рабочая дисциплина у ливанцев была не особенно строгой — шофер часто подсаживал всяких попутчиков. На этот раз компанию нам составила спутница, чья внешность меня поразила — девушка лет двадцати имела ярко-рыжие волосы и пронзительные ярко-синие глаза. Она без всякого стеснения рассматривала меня, потом о чем-то переговорила с нашим переводчиком и, проехав еще с десяток километров по горному серпантину, сошла с машины
— Туристка? Отчаянная девушка, если не боится путешествовать одна!
— Не, это наша. Вы думаете, здесь все темноволосы? Таких, как она, в некоторых деревеньках полно. Считается, что люди с такими синими глазами происходят от солдат Александра Македонского — те якобы осели в здешних горах. Еще людей с такой внешностью побаиваются — считается, что они видят все насквозь и могут прозревать прошлое и будущее. Эта девушка, кстати, тоже верит в свои чудесные способности — тебе она просила передать, чтобы ты сегодня не ночевал под крышей — иначе тебя найдет знакомая, которая уже навещала тебя на белом автомобиле. Звучит полной тарабарщиной, а?
Меня передернуло. Год назад белый автомобиль чуть было не оборвал мою жизнь — что же, меня хотела навестить старуха-смерть? Ночевать под крышей мне отчаянно не хотелось, но прослыть суеверным трусом тоже не хотелось. Поразмыслив по приезде, я вынул из запасов бутылку марочного вина, банку икры и убедил коллег устроить ночное винопитие у костра. Мы славно посидели — смотрели на звезды, пели песни.
А утром выяснилось, что в «бунгало», где я жил, отказала система отопления — ливанец, живший в том же строении, отравился угарным газом и уже сейчас находился в реанимации.
