Я как то выкладывал рассказ,который называется "Кем была Марфушка",если кто не помнит,то я дам ссылку,чтобы не знающие могли прочитать:
http://www.otzvip.ru/viewtopic.php?f=565&t=42861
А сегодня,я хочу привести еще один рассказ,который чем то схож с первым.
Насколько это будет вам интересно решать конечно вам,но хотелось бы услышать
ваше мнение относительно рассказа.А я потом после ваших сообщений объясню
что и как было на самом деле.
Это случилось в лагере. Обычный детский лагерь, который до сих пор действует. Лагерные мероприятия, умывалка с вечно холодной водой, корпус хоть и не в лесу, но рядом. Год сказать не смогу, даже возраст действующих лиц могу определить как «семь-восемь лет». Почти самый младший отряд, а может, и младший – бог весть. И была в том отряде девочка, имени которой я, увы, не вспомню. Знаю лишь, что её называли то ли Мышкой, то ли Малышкой. Пусть будет Мышка.
Мышку, несмотря на её тихий характер и замкнутость, в отряде не обижали, вероятно, потому, что у неё было целых два защитника – девчонка с странной кличкой Буся, ну и парень, которого звали Семкой или Семёном, хотя, конечно, на самом деле имя у него было другое. Но девчонки из старших отрядов часто любили ловить Мышку и избивать, пока её охранники были на обеде или просто пропадали из виду. Мышка не давала им никакого отпора, только иногда плакала втихомолку, причём не на глазах у Буси и Семки, убегала в лес и пропадала там надолго. К счастью, ловили обидчицы её всего лишь три раза.
Какие вы знаете лагерные традиции? Мазать друг друга пастой, бегать ночами, нарядившись привидением… Ходить в лес и сбегать на речку, ну и, разумеется, вызывать Пиковых дам и прочую нечисть, порождённую детским фольклором.
То был ясный, погожий день. Мышка рисовала на песке странные фигурки палкой, Буся и Семка качались на качелях, а три девчонки из этого же отряда решили вызвать Пиковую даму. Прямо при свете дня, у них не было ни зеркала, ни помады, в наших краях именно это считалось обязательным для призыва злого духа. Мышка, услышав об их планах, вдруг помрачнела и сурово сказала: «Зря вы это». Но девчонки, довольные своим замыслом, убежали за угол корпуса, даже не обратив внимания на Мышку, которая долго смотрела им в след.
А через десять минут раздался страшный визг – кричали те девчонки. Сбежавшийся отряд обнаружил их перед окном палаты мальчишек, а вскоре визг подхватили и остальные.
Дело в том, что, не найдя зеркала, юные призывательницы схватились за фломастеры и оконное стекло. Здесь вступает в дело лишь моё предположение о том, что зеркало, являвшееся в таких ритуалах обязательным, как бы оставляет на себе отпечаток силы человека, который в него смотрелся. Отпечатки наслаиваются, и зеркало постепенно становится «батарейкой» для призыва. Поэтому-то, как правило, злой дух не может выйти из зеркала – оно слишком слабое для того, чтобы позволить ему проникнуть в наш мир. И поэтому-то не стоит применять старые зеркала, видевшие много людей.
Ну а чем отличается зеркало от стекла? Только лишь наличием отражающего слоя. Но в это окно уже больше пяти лет смотрелись мальчишки, причём весьма юных годов, и стекло наверняка нахваталось их отпечатков «личности». Батарейка сработала.
На стекле отчётливо виднелись два отпечатка копыт.
Нет, по стеклу не пробежалась лошадь с грязными ногами. Отпечаток походил на те прозрачные штуки, что виднеются у нас перед глазами. Именно такие, прозрачные, но очень заметные следы. Размером они были, пожалуй, с кулак двадцатилетней девушки. Не сильно большие, не сравнить с коровьими, но и не мелкие козьи.
Прибежавшие вожатые, побледнев, объявили, что это разводы хлорки, и, разогнав детей по комнатам, старательно оттёрли стекло. Только потом рискнувшие глянуть с ужасом отметили, что копыта никуда не делись.
И тут, что называется, началось.
Словно вся дрянь, копившаяся в фольклоре лагерей, наконец-то нашла дорогу и обрушилась на несчастный отряд. Спящих детей щипало что-то невидимое, в туалете (деревянный домик с дыркой) происходила вообще невероятная чертовщина, никто не признавался, что именно, но в туалет ходили парами или вообще стаями по пять человек. Ночью за окнами что-то металось и ухало. Оно наслаждалось свободой. Ну а дети оказались жертвами без надежды на помощь. Вожатые и воспитатели ничем не могли помочь, только твердили, что это всё лишь совпадения. Но потом замолчали и они.
Странно, но даже в этой обстановке всеобщего ужаса был островок покоя. Мышка, сказавшая ранее, что девочки зря это затеяли, совершенно не страдала от нападок потусторонней мрази. Более того, Буся, спавшая с ней в одной спальне, тоже не испытывала дискомфорта. Зато остальные, чьи кровати были чуть в стороне…
Тут бы и объявили девчонку злобной ведьмой, если бы не одно «но».
С самого начала этого террора неизвестными существами в лагере появилась пичужка. Трясогузка, так её называют в народе, а научного названия не припомню. Так вот, та трясогузка прямо-таки обожала Мышку и буквально преследовала её – идёт Мышка из столовой, а пичужка за ней перелетает с дерева на дерево. Сидит Мышка на карусели, а трясогузка прямо над ней на ветке тихо «тинькает». Дети заинтересовались этой странной дружбой, и Мышка сказала, что птицу зовут Тинь-тинь, а больше она ничего не скажет.
Так вот, Тинь-тинь была настоящим борцом против существа, нападавшего на детей. Ночью то и дело кричала она за окном, прогоняя существо от корпуса. Не давала задушить или наставить сильных синяков, била в окно клювом и охраняла несчастный «проклятый отряд»,
И наконец последней каплей для измученных детей стал вечер, когда Мышка задержалась в столовой. В тот вечер Тинь-тинь как с ума сошла – кричала, металась вокруг корпуса и звала, звала свою подругу, пока та, вызванная перепуганными соотрядниками, не примчалась. Тогда Тинь-тинь и Мышка впервые заговорили при людях.
То был странный эпизод. Обе: и птица, и девочка замерли. Глаза Мышки опустели, и она, чуть приоткрыв рот, зачирикала, точь-в-точь как трясогузка. Кто знает голосок этих птиц, поймёт, подражать ему было невозможно. Мышка не подражала – она говорила на птичьем, а птица откликалась ей.
Кто-то из девчонок закричал, не выдержав этого ужаса, для них это действительно был ужас. Мышка показалась им существом потусторонним, и только Буся, тут же подтвердившая, что с Мышкой с четырёх лет дружит, убедила их в обратном. Дескать, точно человек, зуб я вам даю.
Тогда перепуганные дети буквально в ноги кинулись пичужьей подруге, умоляя спасти их от того, что терроризировало только их отряд. Мышка долго думала, даже увела их с собой в спальню, посидела на кровати, смотря через окно в лес, а потом бросила одно единственное слово:
— Ладно.
После этого она поднялась с кровати, сказала за ней не ходить и ушла в лес. Дети, боявшиеся даже в туалет в одиночку выйти, в ужасе сбились в одну спальню и ждали.
Мышка вернулась через час и положила на покрывало кровати обычный камень. Он даже не был красивым – простая щебёнка, которой посыпают наши дороги.
Потом она вытряхнула из кармана кусок коры какого-то дерева и попросила положить его где-нибудь в корпусе. Камень же предложила носить с собой тому, кто посмелее.
Смелым вызвался Семка, а кору положили на подоконник корпуса.
— Сегодня начнётся, — предупредила Мышка и осталась сидеть на кровати. На предложение выйти из корпуса ответила коротким отказом и сказала, что сегодня в корпус Оно не зайдёт.
Тот вечер был настоящим ужасом для злополучного отряда.
Небо затянуло тучами, трясогузка сидела на крыше корпуса и иногда коротко кричала, смотря в сторону леса. Что-то явно рвалось в корпус, но останавливалось, сдерживаемое охраной птицы и того куска коры, что лежал на подоконнике. Ветер бился в окна, но птица коротко кричала, казалось иногда, что в корпусе тоже кто-то тихо отзывается ей, как настоящая трясогузка.
Остальная часть лагеря весело отплясывала на дискотеке. Отряд же забился в спальни и молчал, слушая, как идёт почти неуловимая война.
Потом это что-то сдалось – обошло корпус и пошло в лагерь дальше. Трясогузка улетела с крыши, видимо, преследуя его.
Буся смотрела на Мышку, отвернувшуюся лицом к стене и что-то шептавшую. Семка же, как попросила его Мышка, ушёл из корпуса на весь вечер. На дискотеку.
Что-то давило весь вечер – угроза шла из леса, из туч, как давит перед грозой.
Грозы не было, но хлынул дождь, и все в отряде вдруг поняли, что им легче.
А потом примчался Семка – мокрый, с прилипшими ко лбу волосами, и, запыхавшись, кричал:
— Я его убил, я его убил!
Чуть позже, когда все успокоились, они снова собрались в спальне. Мышка, выглядевшая так, будто не спала пару ночей, слушала рассказ Семки.
— Я на дискотеку пошёл, вот хоть убейте, не знаю, почему. Камень в руке постоянно держал, в кармане дырка была, боялся потерять. И вот стою я в клубе, и вижу – парень. А рядом с ним женщина, только страшная — жуть. И она его за шею схватила и душит. И никто этого не замечает, а пацану совсем плохо. Тогда я к ней подбежал и кулаком, в которым камень был, ударил. И всё. Она сразу исчезла. А потом дождь начался.
Полчаса Мышка ходила по лесу, выгоняя загадочное существо, положившее глаз на отряд? Иначе почему Оно так стремилось вырваться из леса?
Кусок щебёнки…
Он не только позволил парню увидеть существо, которое издевалось над ними, он привёл его к этому существу и помог от него навсегда избавиться. Кусок коры и птица не дали Ему войти в привычное место питания, чтобы подкормиться напуганными детьми, и он, разозлившись, ушёл в клуб, где его настигла гибель.
Мышка камень не отбирала, оставила его у Семки. Кусок коры исчез сам.
Что до Тинь-тинь…
Никто в лагере больше её не видел. Улетев вслед за Ним к клубу, она не вернулась. Мышка потом обмолвилась, что это не птица была вовсе, но больше ничего не сказала. Камень Семка потом всё-таки потерял – сказалась дырка в кармане.
Я и сама была свидетелем тех событий, остальным же могу сказать вот что. В реальность тех событий заставляет верить одно.
Дети, суровый и беспощадный народ, потом ни разу не дали Мышку в обиду. Не позволяли никому её тронуть. Не пытались гнобить сами. Мне, видевшей, как дети порой бьют тех, кто на них хоть сколько-то непохож, по-особенному понятно, как они любили Мышку.
ЧТО могло заставить их так уважать ничем не примечательного ребёнка, который, к тому же, был со странностями, если не пережитый ими ужас, от которого их избавила девчонка, общающаяся с птицами? Что ещё могло потом позволить не превратить Мышку в изгоя?
