Несла я продукты домой с новых районов. Там, в районе, сетевой супермаркет, в котором все дешевле, чем в нашем продовольственном магазине. Я за продуктами ходила только туда, хоть и приходилось тащить сумку 3 км. Вот и мучилась я, бедная.
Сумка моя хоть и с колесиками, но все равно тяжелая. Особенно в феврале, когда под ногами месиво из снега. Тягаю сумку почти волоком. От колесиков проку мало.
Как я перетащила сумку через мост, а навстречу Василек. Идет в сторону реки, волочит под мышкой здоровенный пук веток. Ветки одинаковые, как у какого-то древнего римлянина. Это я видала в учебнике у внучки, как древние римляне носили связки копий, которые что-то у них символизировали. Василек не злой, хотя и удивляет расточительностью. Мог бы ходить через мост в дешевый магазин. Так нет же, закупается в нашем, в дорогом. Лень его склоняет к расточительности, как я раньше полагала.
Чтобы передохнуть, я прислонила сумку к перилам и окликнула Василька: «Лучше бы ты в магазин ходил, чем таскать веники охапкой. Бобров, что ли, кормить собрался?» Василек принял участие в диалоге: «Какие бобры? Бобров надо искать в верховьях, подальше от цивилизации. Здесь для них шумно, грязно и опасно. Не житье здесь бобрам». Прикидывается он дурачком, а сам хитрый. Вместо того чтобы признать свою лень, уклоняется от прямого ответа и сводит речь к бобрам, которых я упомянула для живости общения. Пришлось прижать его конкретикой: «Не юли, Василек, а прямо говори, зачем ты с ветками месишь киселя без всякого смысла? Наверняка есть секрет!»
Хоть Василек и странноватый, а душа у него добрая. Была бы я помоложе, вышла бы за него замуж и помогла бы ему победить расточительность.
Василек положил охапку на сугроб и рассказал о своем хобби, которое оказалось на поверку очень даже прибыльным занятием: «Каждый февраль, как только начнутся оттепели, наступает самое время делать «колышки-ивушки». Главное-успеть до ледохода, но он не скоро еще, так что и ты успеешь, а если покажется тяжко, то я помогу. Вещь-то нужная.
Ты вон стараешься уберечь каждую копейку, таскаешься за продуктами за тридевять земель, а могла бы жить королевой, закупаться не впрок, а в
пределах необходимости, да к тому же и рядом с домом...»
Меня возмутили его нелепые рассуждения. Коли сам транжира, то не учи других плохому. Но я не выразила мыслей вслух, за что была вознаграждена знанием: «около пруда вон сколько плакучих ивушек растет! Непомерно! У всех ветви до воды, вмерзают в лед. Думаешь, для чего? Для почкования. Они так привыкли размножаться. По весне льдины должны двинуться, оторвать ветки и понести их по течению куда-нибудь, где эти ветки укоренятся, и вот уже новое дерево...»
Тут я не выдержала и перебила Василька: «Ты хоть и дожил до старости, а не нажил ума. Городишь несусветную чушь. Какое может быть течение в пруду? Никаких веток ивам не оторвет, да и плыть им некуда».-«Верно,-кивнул Василек,-в пруду этот процесс не работает, а веточки заготовлены специально для меня. Вот мы сейчас с тобой на них сидим. Беру я нож острый, канцелярский, прихожу к тем ивам и нарезаю себе веток по 65 см длиной в таком количестве, сколько могу унести. Отрезая каждую ветку, говорю над ней:
Замороженная вода информацию не схватывает, поэтому веточки надо резать тогда, когда оттепель, и в это время в них оттаивает сок. Каждая ветка становится носителем информации, а это заклинание начинает работать как обращение к Высшим силам».
Я была потрясена этаким романтизмом со стороны Василька. В голове мелькнула мысль на тему того, что и вправду надо бы его женить на себе. Не для прибытка, а для трогательности, таким он милым показался.
Только хотела обозвать Василька лопушком, как он опередил мои замыслы: «Думаешь, я лопух, верующий в глупости? Тогда сама прикинь, откуда у меня завелись деньжата. Почему я могу позволить себе в наш магазин сходить, а ты-нет? Деньги начали у меня заводиться в позапрошлом году, когда, судя по всему, один из колышков где-то укоренился!»
Чтения мысли я от Василька не ожидала и немного забоялась, вдруг он, кроме «лопушка», и другие мои замыслы уловил. Чтобы отвлечь его внимание, уточнила: «Ты, что ли, эти веточки в реку пускаешь?»-«Какое там!-воскликнул Василек.-Течение появится не скоро. Сейчас моя задача успеть до заморозка эти колышки воткнуть в лед на реке. Там они замерзнут и укоренят в себе напутственную информацию. Для этого у меня вторая присказка, произносимая на каждый колышек:
Не велики шансы на то, что укоренится каждый запущенный в жизнь колышек, но, судя по всему, уже несколько укоренились мне на радость».
Я дня 2 посомневалась, а потом пошла к Васильку и проявила желание поучаствовать в процессе распространения ивовых побегов.
Только год прошел с того случая, но что-то мне подсказывает, что один из моих прутиков где-то укоренился. Во всяком случае, денежки у меня теперь копятся. Василек помогает своими финансами, ведь мы с ним объединили хозяйства-нам, немолодым, лучше держаться вместе.
Ничто не мешает и вам взять нарезать веточек и не мучаясь рекой просто посадить их в разных местах, произнеся нужные слова.
