Бобылка Анна объясняла, что колдунами у них кличут мужиков-знахарей из тех, что познания свои употребляют во зло. Ведьмы - те женского полу. Особыми знаниями ведают и ведьмачат - колдуют да ворожат. В отличие от знахарок нрава недоброго, сверхъестественными силами да способностями наделены и от этого много чего умеющие.
Анна и сама кое в чём сведущая была. От тётки своей научилась. Но помалкивала о том, конечно.
И завела она на хуторе строгий обычай – следила, чтобы в ночь на первое мая заперлись все местные в домах да не высовывались до утра. Чтобы окна у них были занавешены, закрыты накрепко двери. И непременно печная заслонка затворена.
Сама же, как темнеть начинало, обходила всё хозяйство - окропляла двор и постройки приготовленным заранее настоем, креста при этом не творила, лишь читала наговор. Подпирала двери хлева осиновым поленом, а на воротах закрепляла специально заготовленные три свечи. Первая обычная была. Вторая – страстная. А третья – по-особому отлитая, цвета зелёного, с вкраплениями трав да семян неизвестных. Поначалу над Анной посмеивались. Но после случая одного прислушиваться стали. Смекнули, что неспроста всё это.
А произошло тогда вот что.
В ночь под первое мая поднялось ненастье. Сильно шумело – будто ураган по степи прошел. Выло, ухало в трубе. Билось изнутри печи в заслонку, словно проскочить в дом кто-то хотел. Потом стучать стало, проситься даже – пусти, пусти. Но Анна не слушала, крепко держала заслонку, пока не затихло. И всё шептала что-то, вроде как отгоняла кого-то.
Поутру обнаружили, что первая свеча на воротах искусана вся! Словно глодал её кто-то, голодный и злой. Остальные почти не тронуты. Только страстная погнута малость. Зелёная же – целёхонька, крепко стоит. И на воротах длинные борозды оставлены, глубокие, как от когтей!
Анна и рассказала тогда, что ночью этой собираются ведьмы на сходку – покумиться да похвастать чёрными делами своими, с нечистью сплясать. А по пути туда рыскают они по хуторам да селам. Поэтому обряд с тремя свечами особый, вроде как охраняет жильё. Самая главная, зелёная свеча, им дорогу перегораживает, не пускает внутрь!
Много позже, по случаю, проговорилась Анна про тётку свою. Рассказала, что раз в детстве подглядела за ней…Видела, как та на шабаш собиралась.
Анна ещё девочкой была…Тётка ей попить приготовила что-то. Сказала, чтобы спалось лучше. Да только такое противное и горькое питье это оказалось, что Анна не смогла проглотить ни капли. Выплеснула его за окошко, когда тётка отвлеклась. Ну и на печь забралась, притворилась спящей. Тётка все дела переделала и зовёт Анну. Раз позвала. Другой. Анна не откликается – вроде спит крепко. Смекнула, что проверяет её тётка.
И вскоре началось…
Тётка достала из сундука какие-то склянки. В печь поставила чугунок и стала запаривать травы. Когда потянуло по комнате сладковатым, приторным духом, задёрнула занавески, погасила свечу. И завозилась в темноте…
Любопытно Анне, да только не разобрать ничего. А ещё страшно немного – вдруг тётка заметит. Но не вытерпела всё же и когда попривыкли глаза, осторожно выглянула с печи. Пахло уже совсем неприятно, да так, слёзы из глаз вышибало. Пришлось ей через платок дышать.
Видит - тётка в одном исподнем стоит, зачерпывает из баночки что-то и размазывает по волосам, по рубахе своей. После по лицу провела, по подмышкам прошлась, по ступням ног, ладони растёрла да по рогачу мазнула. Потом уж склонилась над печкой, крышку с чугунка сняла да вдыхать стала пар от варева своего.
Дышит так, дышит… А сама рукой за рогач держится. На нём уже и бутылка прикручена и свёрток какой-то. Анна узнала тряпицу - вспомнила, что с вечера тётка в неё сало заворачивала, свежее, несоленое. Говорила, что угостить знакомую хочет.
По первости глубоко дышала тётка да часто. Постепенно дыхание замедлилось и вскоре совсем затихло. И следом упала тётка прямо здесь же, возле печи!
Анна подождала немного да спустилась тихонечко. Боязливо вокруг обошла, пригляделась – вроде дышит тётка. Страшно ей сделалось, но за помощью идти не решилась, словно внутри кто-то не велел.
Неспроста ведь тётка опоила её с вечера! Знала, что делала.
Жутко Анне подле тётки сидеть. Убежала бы из дома, да нельзя – спать она должна сейчас! Да и рассказы тётки помнила, про то, что нынешняя ночь опасна для людей.
Походила Анна по хате, любопытство проявила – интересно же, чем тётка обмазывалась, что нюхала. Варево, что на печи в горшке стояло, остыло уже. Запах ослабел. Однако, когда Анна склонилась над ним да вдохнула по глупости – передернулась вся! Голова на миг дурная сделалась, заволокло глаза…Пришлось по стеночке в сени выбраться, отдышаться.
В баночке на дне какая-то мазь оставалась – жирная на вид, белёсая, будто сало топлёное. Травы незнакомые на лавке разбросаны…
Вновь подошла к тётке Анна, пригляделась. Вроде дышит тихонечко, но по-прежнему не шевельнётся…А на ногах вдруг синяки да пятна, да царапины проявляться стали! Только не было ничего, а потом пошло! И волосы припорошило то ли пылью, то ли пеплом. Травинки в них сухие появились, цветочки какие-то мелкие, незнакомые…
Не выдержала Анна - забралась скорее на печь, укуталась с головой, притихла мышкой…
Только под утро пошевелилась тётка, села на полу, разохалась…
Кое-как поднявшись, накинула одёжку, загремела ведром, стала воду пить жадно.
Взглянула Анна - на рогаче нет ничего. Ведь было недавно, а теперь нет. Куда только делось? Охнула от неожиданности, а тётка заприметила. Сильно отругала поначалу. После уже рассказала, что на шабаше была, на сборище ведьмовском.
- На рогаче летала, угощение брала…Нашей сестре обязательно нужно обычай соблюсти и хотя бы раз на сборе показаться. Иначе ох как худо будет…Хорошо погуляли. В конце только маленько не повезло…Вишь, как исцарапали всю – попала под горячую руку охальникам одним…Еле ноги унесла…
Вот только отчего её тело в доме всю ночь пролежало, тётка не объяснила. Посмотрела лишь недоверчиво на Анну. Не поверила, наверное.
Передать все тонкости полета на шабаш конечно же знающие не будут.Но дело даже не в секрете каком то,а в умении выйти в своем ведагоне и уже в нем полететь в нужное место.
Понятное дело,что ведающие хорошей школы,родовые и посвященные выходят в свой ведагонь без всяких сильных трав (зачастую содержащих алколоиды).Такие мастера и ведуньи сами по своей воле выходят и все вершат как нужно.
А те кто послабее да у кого школы наученной родом али школой нет,те используют притирки,мази всякие,курения и иные шабашные зелья.
Когда некоторые ведьмы собираются на шабаш,через ведагонь,то читают когда пьют напиток свой или мажутся мазью такие слова:
"Сабатан .........................
.......................... кагала нада"
Для опытных ведающих мазь конечно же не нужна
Эти заклятные слова переносят ведагонь туда,куда нужно,они как якорь как нить ведут в нужное место шабаша или собрания.
