В общем, лето тогда было. Уральский жаркий август. Я с сёстрами на каникулах помогали по дому, копались в огороде, в саду. Короче говоря, прекрасный “отдых” со всеми прелесятями полугородка-полудеревни, где лето знаменуется огородными работами. И не только. Отчим тогда у меня работал на рейсовом автобусе, катал бабулек от одной деревни к другой. А почему бабулек — да потому что, кроме них, летом почти никто и не ездил. Так вот, у отчима моего — ума палата, взбрендило ему повеселиться. Взял монету номиналом в десять рублей. Юбилейную, большую.
Маленькую-то неинтересно же, не увидят, поэтому эту красавицу из своих закутков — как от сердца оторвал. Но что не сделаешь шутки ради. Приклеил он её уж не знаю на что (на какой клей) на ступеньку в автобусе, аккурат так в уголочке. Где двери открываются, да ещё и в самом низу. На середину лепить тоже неинтересно — уже не то.
Приехал с рейса на обед и меня зовёт. Протри, мол, салон чуток, а то запылился. Я смотрю: у него в глазах что-то “нездорóво” так искрит. Покосилась на него, но молча тряпку в руки — и пошла. До салона не дошла. Смотрю, блестит что-то на ступеньке.
Глядь, а там десять рублей. Новенькие. Вау. Мороженку можно же купить. В следующие минуты мои безуспешные попытки оторвать деньгу не увенчались успехом, а в это время отчим спрятался за окном и, похихикивая, наблюдал за мной. Как оказалось, сей розыгрыш он сначала решил на мне испытать. Я, конечно же, обиделась, надулась, ничего мыть не стала и ушла. Вот ещё, шутки шутить тут вздумали надо мной.
Но дальше — больше. Во время рейса в горячем воздухе салона из-за этой проклятущей монетки подрались две бабули. Как потом рассказывал отчим, одна из них заметила монету и напрочь забыла, что ей ехать куда-то нужно. Позади неё очередь столпилась, а она ногой одной об ступень уперлась, а руками — со всей силы дергает. Да куда там. Вы сейчас скажете, что не может быть такого из-за десяти каких-то рублей. Может. Народ у нас такой.
Отчим говорил, что люди помоложе наклонялись, но, поняв, что деньги не оторвать, прыгали в салон, чтобы не создавать толкучку, но только не эти бабушки.
Вторая бабуля, заподозрив неладное, засадила клюкой под зад первой. Мол, чего копаешься, дуреха старая, проходи уже. И только она ступила в автобус, как её боковое зрение все же зацепило злосчастные десять рублей. В дверях — опять давка, так как вторая бабушка тоже принялась монету отколупывать, а первая начала голосить, что это её деньги выпали и чтобы ей пропажу немедля отдали. Отдавать, естественно, никто не собирался, да и не мог.
К слову сказать, отчим от смеха там уже чуть не по полу катался. Слёзы только так из глаз и брызгали, но недолго. Короче, одна бабуля злую шутку просекла и злобно на отчима воззрилась. Пальцем в него тыкнула и сказала, что хорошо, что городок маленький. Она его, отчима, так же хорошо знает, и за шуточку свою он ответит. Так же скоро над ним все смеяться будут.
А после рейса отчим ещё раза два-три с десятью рублями так катался, — наиграться не мог, — пока с температурой вдруг не слег. Потом у него лицо так разнесло, что не узнать было. Я до сих пор помню.
Вроде как сочувствовать надо, а мы с мамой, — как на нос его раздувшийся посмотрим, — так от смеха и остановиться не можем. Как на улицу выйдет, соседи все смеются над ним: «Смотрите, хомячок стал!». Мы сначала думали, что от простуды, может, или малины с холодным молоком поел, но в больнице ничего понять не могли. Температура спала, а лицо как разнесло, так и разнесло. Губы — как силиконом перекачанные. Щёки — как у хомяка, а про нос я и вообще помолчу…
Когда медицина бессильна, многие из нас обращаются, ясное дело, — куда. Мама побежала к знакомой бабке. Зайти на порог не успела, как бабуля та прищурилась и сказала, что мама, мол, отчима замаливать пришла. Как оказалось, эта бабушка и была участницей того розыгрыша, — ну и решила отчима наказать “по-своему”. Мама — давай просить, чтобы сняла она с него пакость эту, а самой смешно. Бабуля сказала, что снимать не умеет, само через месяцок пройдёт, а монету ту, чтоб убрали.
Я не знаю, на что деньги эти отчим “присандалил”, но монету отодрали мы с трудом, да так, что на оборотной стороне ещё кусок резины от ступенек остался. Положили эту монетку обратно к отчиму в заначку, только он её потом достал и выкинул. И больше так не шутил.
* * * * * * * * * * * *
Порчу,которая бабка в отместку шутнику навела называется среди мастеровых "Нарядкой".Делается она разными средствами и на разный срок.Самый малый срок на 40 дней.А бывает,что сделают задел на всю жизнь.
Порча "Нарядка" это когда обряжают врага в колдовское уродство.
Или лицо перекосит,или раздует,или искривит и искарёжит так,что смотреть страшно.
Я научу вас методу как обряжать в нарядку на сорок дней,чтобы лицо жабьим стало.
Читают смотря на растущую луну в небе ночью 9 раз:
"Тебе мать Луна не небеси расти наростать,
а рабу(имя)в жабью морду пухнуть распухать.
Як на небеси Луна мать разрастается,
так и рабу(имя)в жабью морду нарядиться.
Жад ..................."
После этого нужно 30 раз поклонится Луне.
Скоро лицо вашего врага раздует как жабью морду.Такое наказание
мастеровые иногда устраивали тем,кто кичижился своей красотой и ни во что не держал других.
Маленькую-то неинтересно же, не увидят, поэтому эту красавицу из своих закутков — как от сердца оторвал. Но что не сделаешь шутки ради. Приклеил он её уж не знаю на что (на какой клей) на ступеньку в автобусе, аккурат так в уголочке. Где двери открываются, да ещё и в самом низу. На середину лепить тоже неинтересно — уже не то.
Приехал с рейса на обед и меня зовёт. Протри, мол, салон чуток, а то запылился. Я смотрю: у него в глазах что-то “нездорóво” так искрит. Покосилась на него, но молча тряпку в руки — и пошла. До салона не дошла. Смотрю, блестит что-то на ступеньке.
Глядь, а там десять рублей. Новенькие. Вау. Мороженку можно же купить. В следующие минуты мои безуспешные попытки оторвать деньгу не увенчались успехом, а в это время отчим спрятался за окном и, похихикивая, наблюдал за мной. Как оказалось, сей розыгрыш он сначала решил на мне испытать. Я, конечно же, обиделась, надулась, ничего мыть не стала и ушла. Вот ещё, шутки шутить тут вздумали надо мной.
Но дальше — больше. Во время рейса в горячем воздухе салона из-за этой проклятущей монетки подрались две бабули. Как потом рассказывал отчим, одна из них заметила монету и напрочь забыла, что ей ехать куда-то нужно. Позади неё очередь столпилась, а она ногой одной об ступень уперлась, а руками — со всей силы дергает. Да куда там. Вы сейчас скажете, что не может быть такого из-за десяти каких-то рублей. Может. Народ у нас такой.
Отчим говорил, что люди помоложе наклонялись, но, поняв, что деньги не оторвать, прыгали в салон, чтобы не создавать толкучку, но только не эти бабушки.
Вторая бабуля, заподозрив неладное, засадила клюкой под зад первой. Мол, чего копаешься, дуреха старая, проходи уже. И только она ступила в автобус, как её боковое зрение все же зацепило злосчастные десять рублей. В дверях — опять давка, так как вторая бабушка тоже принялась монету отколупывать, а первая начала голосить, что это её деньги выпали и чтобы ей пропажу немедля отдали. Отдавать, естественно, никто не собирался, да и не мог.
К слову сказать, отчим от смеха там уже чуть не по полу катался. Слёзы только так из глаз и брызгали, но недолго. Короче, одна бабуля злую шутку просекла и злобно на отчима воззрилась. Пальцем в него тыкнула и сказала, что хорошо, что городок маленький. Она его, отчима, так же хорошо знает, и за шуточку свою он ответит. Так же скоро над ним все смеяться будут.
А после рейса отчим ещё раза два-три с десятью рублями так катался, — наиграться не мог, — пока с температурой вдруг не слег. Потом у него лицо так разнесло, что не узнать было. Я до сих пор помню.
Вроде как сочувствовать надо, а мы с мамой, — как на нос его раздувшийся посмотрим, — так от смеха и остановиться не можем. Как на улицу выйдет, соседи все смеются над ним: «Смотрите, хомячок стал!». Мы сначала думали, что от простуды, может, или малины с холодным молоком поел, но в больнице ничего понять не могли. Температура спала, а лицо как разнесло, так и разнесло. Губы — как силиконом перекачанные. Щёки — как у хомяка, а про нос я и вообще помолчу…
Когда медицина бессильна, многие из нас обращаются, ясное дело, — куда. Мама побежала к знакомой бабке. Зайти на порог не успела, как бабуля та прищурилась и сказала, что мама, мол, отчима замаливать пришла. Как оказалось, эта бабушка и была участницей того розыгрыша, — ну и решила отчима наказать “по-своему”. Мама — давай просить, чтобы сняла она с него пакость эту, а самой смешно. Бабуля сказала, что снимать не умеет, само через месяцок пройдёт, а монету ту, чтоб убрали.
Я не знаю, на что деньги эти отчим “присандалил”, но монету отодрали мы с трудом, да так, что на оборотной стороне ещё кусок резины от ступенек остался. Положили эту монетку обратно к отчиму в заначку, только он её потом достал и выкинул. И больше так не шутил.
* * * * * * * * * * * *
Порчу,которая бабка в отместку шутнику навела называется среди мастеровых "Нарядкой".Делается она разными средствами и на разный срок.Самый малый срок на 40 дней.А бывает,что сделают задел на всю жизнь.
Порча "Нарядка" это когда обряжают врага в колдовское уродство.
Или лицо перекосит,или раздует,или искривит и искарёжит так,что смотреть страшно.
Я научу вас методу как обряжать в нарядку на сорок дней,чтобы лицо жабьим стало.
Читают смотря на растущую луну в небе ночью 9 раз:
"Тебе мать Луна не небеси расти наростать,
а рабу(имя)в жабью морду пухнуть распухать.
Як на небеси Луна мать разрастается,
так и рабу(имя)в жабью морду нарядиться.
Жад ..................."
После этого нужно 30 раз поклонится Луне.
Скоро лицо вашего врага раздует как жабью морду.Такое наказание
мастеровые иногда устраивали тем,кто кичижился своей красотой и ни во что не держал других.
