ВСЕВЫШНИЕ СМЕРТИ

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

Человек – единственное существо, осознающее конечность собственного бытия. В каждой мифологической совокупности было место для всевышнего смерти. В различных культурах, в различных уголках почвы его изображали по-различному, но у всех этих божеств были схожие черты. Бог смерти не решает, кому жить, а кому умереть, он – всего лишь исполнитель Всевышний смерти не решает, кому жить, а кому погибнуть, он – всего лишь исполнитель Оборванная нить Функции всевышнего смерти варьировались: это могло быть существо, забирающее душу человека в момент умирания, проводник, сопровождающий душу в царство мертвых, и конкретно властелин этого царства. Наряду с этим необходимо заметить, что сам срок жизни человека в большинстве случаев определялся вторыми всевышними, которых возможно назвать всевышними судьбы.

самые известные – древнегреческие мойры, одна из которых, Клото, прядет нить людской судьбы, вторая, Лахесис, определяет длину этой нити, а третья, Атропос – режет ее ножницами в необходимый момент. Так, всевышний смерти не решает, кому жить, а кому погибнуть, он – всего лишь исполнитель. Но при этом его могущество обычно столь громадно, что даже главный всевышний не в силах навязать ему собственную волю. сон и Смерть Потому, что древнегреческая мифология отлично известна современному человеку, мы кратко поведаем о ее всевышних смерти. Это властелин царства мертвых Аид, проводник душ в загробный мир Гермес (он же – всевышний торговли, плутовства, обмана, красноречия и воровства, в общем, достаточно многофункциональное божество), а также конкретно всевышний умирания – Танатос. Среди других всевышних Танатос не пользуется уважением, помимо этого, считается, что он равнодушен к жертвам, приносимым человеком, потому что смерть, как мы знаем, неумолима. Танатос – брат Гипноса, всевышнего сна. Греки довольно часто изображали их – сон и смерть – рядом, в виде белого и тёмного юношей. Тёмный держал в руке погасший факел, знак закончившейся жизни. «По мрачным полям царства Аида, заросшим бледными цветами асфодела, носятся бесплотные легкие тени погибших. Они сетуют на собственную безрадостную судьбу без света и без жажд. Негромко раздаются их стоны, чуть уловимые, подобные шелесту увядших листьев, гонимых осенним ветром. Нет никому возврата из этого царства печали», – так обрисовывает царство Аида Николай Кун в книге «Легенды и мифы Старой Греции». Малоприятное место, в которое жизнелюбивые греки совсем не желали попадать.

Сердце на весах Древнеегипетский Анубис – проводник душ умерших Египетский Анубис – проводник душ погибших Древние египтяне почитали Анубиса, всевышнего, которого изображали в виде человека с головой шакала. Весьма интересно, по какой причине поэтому шакал стал знаком аналогичного божества? Шакал – небольшой хищник, по внешнему виду напоминающий волка. Нельзя сказать, что это весьма страшное для человека животное. Но имеется особенности, делающие этого зверя одним из знаков смерти. Во-первых, в рационе шакала заметное место занимает падаль, во-вторых, этот зверь издает резкий вой, напоминающий крик отчаяния, а в-третьих, шакал неординарно умён и нагл. Анубис – проводник душ погибших в загробный мир, и вдобавок участник суда Осириса. Поэтому Анубис держит в собственных руках весы Истины, на одной из чаш которых лежит сердце покойника, а на другой – перо богини Маат, знак справедливости.

В случае если сердце человека столь же легкое, как и перо, то погибший отправляется в эдем – красивые и плодоносные поля Иару. В случае если же сердце тяжелее пера Маат, то покойника ожидает незавидная участь – его пожрет Амат, ужасный лев с головой крокодила, т.е. произойдёт смерть после смерти, в этом случае окончательная и бесповоротная. светло синий-белая Хель У древних скандинавов миром мертвых правила Хель, дочь коварного всевышнего Локи и великанши Ангробды из Металлического леса. Выглядит Хель очень непрезентабельно – большого роста, добрая половина тела – черно-светло синий, добрая половина – мертвенно-бледная. В некоторых предположениях мифа имеется упоминание о том, что ноги и бедра Хель покрыты трупными пятнами. Разумеется, внешний вид Хель – как и, к примеру, представление смерти в виде скелета – это перенесение линия трупа на образ самого всевышнего смерти. Царство Хель – Хельхейм – место достаточно унылое: в том месте мрачно и холодно.

Действительно, не все погибшие попадают в царство светло синий-белой Хель. Скандинавская мифология создала образ так называемой Валгаллы – необычного рая для доблестных солдат. Под управлением Одина они ежедневно сражаются, убивая друг друга. Но только завершается битва – и павшие оживают, чтобы, сев за один стол со собственными победителями, начать пир. Солдаты – люди, несущие смерть, но и сами рискующие собственной судьбой, – в итоге как бы побеждают смерть, всегда умирая и оживая. смерть и Любовь В синтоизме – классической религии Японии – о загробном мире рассказывается следующее. Идзанаги и Идзанами – божественные жены – создали почву и всех, кто ее населял. Идзанами родила на свет вторых всевышних: богиню солнца Аматэрасу, всевышнего луны Цукиеми, всевышнего ветра Сусаноо. Но в то время как на свет показался всевышний огня Кагуцути, он опалил собственную мать, и та заболела, а потом, покинув мужа и детей, отправилась в Еми, страну вечного мрака. Идзанаги был печален. Он отправился за женой, чтобы отыскать и вернуть ее в мир живых. Путь был продолжителен, и чем дальше всевышний шел, тем меньше видел – около сгущалась тьма. И, наконец, когда глаза его ничего не могли различить во мраке, он услышал голос Идзанами.

И этот голос заявил, что он пришел через чур поздно. Идзанаги желал в последний раз посмотреть на собственную мужу и, не смотря на то, что та просила его не делать этого, зажег пламя. То, что он заметил, вынудило Идзанаги содрогнуться: его некогда красивая супруга превратилась в чудовище, которое окружали не менее некрасивые твари. Эти порождения Еми ринулись на него, так что бедный всевышний чуть унес ноги. Возвратившись в мир, где светило солнце, Идзанаги совершил очистительный обряд, чтобы царство мертвых более не имело над ним власти. Этот японский миф, напоминающий своим сюжетом историю об Орфее и Эвридике, демонстрирует нам веру старого человека во всемогущество смерти – даже всевышний не в силах высвободить возлюбленную из царства мрака.

Кроме того, само нахождение в Еми превращает богиню в чудовище – так же, как разложение и смерть превращают красавиц в ужасные трупы. Примечательно, что схожий миф об уходящей в подземное царство богине имеется и у аборигенов Новой Зеландии маори. Разумеется, тема поисков жены в царстве смерти – один из универсальных мифологических сюжетов, порожденный неприятной действительностью, в которой смерть обычно разлучает любящих. «Стильная» преисподняя Владыка загробного мира ацтеков Миктлантекутли Владыка загробного мира ацтеков Миктлантекутли В случае если мы перенесемся на другой финиш света – в Америку, то заметим, что местное божество смерти во многом схоже с вышеописанными. В мифологии ацтеков
Миктлантекутли – владыка загробного мира Миктлан – изображался в виде окровавленного скелета либо человека с черепом вместо головы. Это ужасное существо не чуждо необычной эстетики: его голова украшена перьями совы, а на шее ожерелье из людских глаз. Спутники всевышнего – летучая мышь, паук, сова… и супруга, Миктлансиуатль. Ее также изображали в виде скелета либо дамы с черепом вместо головы. Эта экстравагантная женщина одета в юбку из гремучих змей. Живет супружеская чета в доме без окон, расположенном в самой нижней, девятой преисподней Миктлана. Чтобы попасть к ним к себе домой, погибший проделывал нелегкий путь, продолжавшийся четыре дня. Ему нужно было пройти между двумя горами, которые имели возможность обрушиться на него в любую секунду, спастись от крокодила и змеи, преследующих его, пересечь восемь пустынь, взойти на восемь гор, стерпеть очень холодный ветер, мечущий в него камни и острые обсидиановые лезвия. И только позже, выйдя на берег подземной реки, погибший встречал проводника – мелкую собаку с рубиновыми глазами. На ее пояснице он пересекал реку, за которой начинались владения Миктлантекутли. Покойник приносил всевышнему смерти подарки – то, что родственники положили в его могилу.

Миктлантекутли оценивал щедрость покойника и определял его место в одной из девяти преисподних. И ни в одной из них ничего доброго покойника не ожидало. Этой участи избегали только погибшие в сражении солдаты (и вдобавок принесенные в жертву пленники), которые попадали в мир, напоминающий скандинавскую Валгаллу. Помимо этого, отдельный мир с хорошими жилищными условиями существовал для утопленников, считавшихся избранниками всевышнего воды. Особенное обиталище – «дом маиса» – было у дам, погибших на протяжении родов. По ночам они возвращались на землю в виде призраков, тревожа живых и предсказывая беду. Увы, тех, кто ушел навеки, в земном мире не особенно жаждут видеть.

[Ryoko]

Вот интересно, раз войной занимались обычно мужчины, а войны попадали в Валгаллу, то куда попадали женщины? В Царчтво Хель?