История эта случилась в ту зиму, когда мне было 15 лет, и мы жили большой дружной семьей в деревне. Началось все с того, что наш дед, которого все запросто называли Сергеич, отправился навестить кума в соседнее село. Уже наступил вечер, закружила метель, быстро темнело, деда все не было. Наконец весь в снегу он ввалился в дом, под мышкой были зажаты валенки. «В кумовой деревне иду мимо крайнего дома, гляжу, на плетне валенки висят, ну и прихватил»,- пояснил пьяненький Сергеич. «Да ты сдурел,- ахнула бабушка. – Это ж Окулихи дом, ведьмы. Лучше б ты ума прихватил, окаянный!» «Да ладно,- махнул рукой дед, - она не узнает, а в хозяйстве сгодятся».
Валенки были совершенно обычные, в таких все деревенские зимой ходят. Вот они и остались у нас в доме. И тут начались странности. Назавтра отец вышел в свежеукраденных валенках на крыльцо покурить. Не прошло и минуты, как с улицы раздался его гневный рык: «Это кто ж удумал такое? Катерина, ты?» «Да в чем дело?» – вышла из кухни мать. «В чем, в чем, - отец шагнул обратно в дом, - вот понюхай,- и сунул матери под нос пачку папирос. – Чуешь? Собачьим дерьмом пахнет!» «Да ты что, Володя! – изумилась мать – Табак как табак». «Смеешься, что ли? – рассердился отец, швыряя пачку в мусорное ведро. – Мажь чем хочешь - все равно курить не брошу!» Прошел день, другой, неделя, но отец так и не смог закурить. Несколько раз он покупал папиросы, подозрительно принюхивался к ним, а потом выбрасывал.
Моя старшая сестра Лидка крутила тогда роман с водителем с лесозаготовок. Он был женат, встречались тайком за деревней. Как-то, собираясь на очередную короткую свиданку, Лидка второпях сунула ноги в валенки и выскочила за дверь. Вернулась сестра через два часа потная, красная и очень злая. Валенки зашвырнула через всю прихожую. Оказалось, что ноги донесли Лидку до околицы, потом сами повернули и направили ее вокруг села, а потом еще раз, а потом между домами. Так она нарезала круги, не в силах остановиться, пока в слезах не пообещала, что в жизни к этому кобелю не пойдет. Только тогда валенки вывели ее к дому. Посмеиваясь, мать читала наговор от уставших ног (наговаривают на воду, которой потом моют ноги):
А однажды мы проснулись на заре от шума. Выглянули в окно и обомлели. Прабабка Вера девяноста с лишним лет, в злополучных валенках, лихо крякая, колола во дворе дрова. «Мама! Бабушка! Ты что делаешь?» – всполошилась вся семья. «А что, - бодро отвечала она, - у меня вон радикулит прошел, сердце болеть перестало. Я вообще такую бодрость чую, эх!» – прабабка подхватила очередное полено.
Но больше всех изменилась жизнь у Сергеича. «Валяется на дороге полено, хочу подобрать и не могу – рука не поднимается на чужое, веришь! – жаловался дед. – Курить бросил, пить бросил, мимо Семенова дома иду, мужики у забора выпивают, давай, Сергеич, с нами, а я беру у них бутылку и об забор, весь вред от водки, говорю. Еле ноги унес. Вдова Прошкина облаяла меня у магазина, хотел обматерить ее, открыл рот и говорю, грешно ругаться, Зина, давай я лучше забор тебе поправлю, самой небось тяжело. Тому помогаю, другому морали читаю. Народ меня уже Ангелком кличет. А все эти валенки проклятущие, выкинул бы, а руки прямо так и тянутся их надевать».
Не выдержав испытания добром, дед решил пойти с повинной к Окулихе.
«Так вот кто валенки уволок, – засмеялась ведьма, - ну что добра нажил?» «Да какое там, - махнул рукой Сергеич, - не выпить, не закурить, ни присесть, целыми днями хожу, людям помогаю, прямо Тимур и его команда». Оказалось, Окулиха сначала наложила на валенки особый зимний заговор «на здоровье»:
Обнаружив пропажу, ведьма решила наказать вора по-своему и пожелала ему в этих валенках только добрые дела совершать.
Вдоволь насмеявшись над незадачливым Сергеичем, Окулиха забрала валенки. Дед вернулся к привычной жизни. Надо сказать, что никто в нашей семье с тех пор ничем серьезным не болел. А деду бабушка часто грозилась «Побузи мне еще! Мигом тебе валенки от Окулихи принесу!»
