Тай цзи — 太極 Великий предел. Категория кит. философии, выражающая идею предельного состояния бытия, антонимичная категории у цзи — «отсутствие предела», «беспредельное» или «предел отсутствия/небытия». Рис.1Общий для обоих антонимов иероглиф цзи [2] несет понятие предела (высшей и гл. позиции или степени), охватывающее два смысла: край (оконечность, полюс, конец крыши) и центр. Термин тай цзи первые встречается в «Чжоу и» («Си цы чжуань»), где сказано, что изначальные и универсальные «перемены (и [4]) имеют тай цзи», из к-рого путем последовательного удвоения рождаются сначала «два образца» — инь–ян, «четыре символа» (сы сян), «восемь триграмм» (гуа [2]), а затем все сущее (см. рис. 1).
Древнейшая комментаторская традиция трактует тай цзи в этом исходном употреблении как синоним тай чу (Великого начала), тай и (Великого единого) и дао, т.е. обозначение исходно-целостного, хаотическинедифференцированного состояния мирообразующей «пневмы» (ци [1]), и в то же время как конец пракосмического единства, начало космогенеза и его причину, что позволило первым христианским миссионерам (иезуитам, особенно Ж. Буве, XVII–XVIII вв.) увидеть тут понятие Бога. Ян Сюн (I в. до н.э. — I в. н.э.), чтобы подчеркнуть безмерность и непостижимость истоков бытия, заменил тай цзи альтернативным понятием тай сюань — «Великая тайна», которому посвятил специальное сочинение — «Канон Великой тайны» («Тай сюань цзин»). Мыслители филос. течения сюань-сюэ (учение о таинственном), в т.ч. Ван Би (III в. н.э.), тай цзи отождествляли с «отсутствием/небытием». Кун Ин-да (VI–VII вв.) в противоположность Ван Би и его единомышленникам объяснил суть тай цзи с помощью понятия юань ци — «изначальная пневма».
В основополагающем для неоконфуцианства лапидарном трактате «Изъяснение плана Великого предела» («Тай цзи ту шо») Чжоу Дунь-и (XI в.) сопряг тай цзи с понятием у цзи, восходящим к «Дао дэ цзину» и укоренившимся в даосизме, где оно выражает нерасчлененную и неисчерпаемую первозданность как «отсутствие/небытие предела» («беспредельное», аналог древнегреч. апейрона) или «предел отсутствия/небытия». Представив космогенез следствием движения самого тай цзи, Чжоу Дунь-и положил начало трактовке последнего в кит. традиц. науке как «генотипа», или «преднебесной» (сянь тянь), априорной программы мировых трансформаций. Лу Цзю-юань (XII в.) истолковал антонимичное сопряжение у цзи и тай цзи в качестве последовательности — первичного и вторичного соответственно (по модели «Дао дэ цзина»: «наличие/бытие рождается из отсутствия/небытия»), а Чжу Си (XIII в.) — как сущностное тождество. По Чжу Си, тай цзи есть совокупность всех «принципов» (ли [1]), единая и одновременно присутствующая в каждом человеке и каждой вещи, подобно отражению луны во всякой водной поверхности. Фэн Ю-лань (XIX–XX вв.) усмотрел в этой трактовке аналог идеи Блага у Платона и Перводвигателя у Аристотеля. Согласно Ли Гуан-ди (XVII – XVIII вв.), тай цзи – это «[индивидуальная] природа (син [1]) неба (тянь [1]) и земли», т.е. космоса как целого. В XX в. Сунь Ят-сен использовал термин тай цзи как своеобразную анаграмму (с общим иероглифом тай) для передачи западного понятия «эфир» (итай), тем самым на новом уровне вернувшись к его древней идентификации с «изначальной пневмой» в стиле Кун Ин-да.
Как элемент общеметодологического «учения о символах и числах» (см. Сяншучжи-сюэ) тай цзи имеет не только смысловую, но и изобразительную ипостась, т.е. выступает в качестве визуального символа, известного в трех различных видах: 1) пустого (белого) круга, выражающего тождественность тай цзи и у цзи; 2) круга, разделенного на две половины и три концентрич. пояса, зеркально противоположных друг другу по пустотности и заполненности (белизне и черноте) центральносимметричных элементов, и, видимо, представляющего собой соединение закругленных до полукруга триграмм (гуа [2]) Ли [8] (огонь, солнце, ян [1]) и Кань (вода, луна, инь [1]) (см. рис. 2), что выражает признание тай цзи следующим после у цзи этапом космогенеза, внутри к-рого уже произошло разделение инь [1] и ян [1].
Первый и второй виды идентифицируются соответственно с верхним и расположенным под ним кругами «Плана Великого предела», т.е. диаграммы, «изъяснением» к к-рой является трактат Чжоу Дунь-и (см. рис. 3, 4).
Прототипами этой диаграммы, соединяющей двоичную модель инь–ян с пятеричной моделью у син (пяти элементов/фаз), отсутствовавшей в исходном для тай цзи тексте «Чжоу и», были аналогичные мироописательные схемы, сложившиеся в даос. алхимич. традиции: «У цзи ту» («План беспредельного» или «План предела отсутствия/небытия») даос. наставника Чэнь Туаня (ок. X в.), «Тай цзи сянь тянь чжи ту» («Преднебесный план Великого предела»), входящий в «Дао цзан» («Сокровищницу дао») из даос. трактата, созданного не позднее середины VIII в., «Шан фан да дун чжэнь юань мяо цзин ту» («Планы чудесного канона высочайшего и величайшего проникновения в истинное начало»); Рис.43) к Чэнь Туаню также восходит получивший наибольшее распространение и мировую популярность третий вид изображения тай цзи в форме круга, состоящего из двух различно окрашенных «запятых», «рыб» или кругов, знаменующих собой циркуляцию роста и упадка с взаимным переходом в противоположность двух мировых сил — инь [1] и ян [1], а также их внедренность друг в друга, представленную инородными точечными вкраплениями в их «головах».
Диаграмма Чэнь Туаня под названием «Сянь тянь тай ту» («План преднебесного Великого предела») носила эзотерич. характер и не имела широкого хождения, однако была узнана и передана Чжу Си его единомышленником ученым-нумерологом Цай Юань-дином.
Чжу Си связал данное изображение, на к-ром круг тай цзи соотнесен со странами света и соответствующими им гексаграммами и триграммами (гуа [2], см. рис. 5), с изображением тай цзи в «плане» Чжоу Дунь-и, сделав эту идентификацию канонической.
Данная диаграмма, подобно второму виду изображения тай цзи, осмыслялась как интегральное представление гуа. При разделении четырьмя диаметрами, равноудаленными друг от друга и от ближайших триграмм, она предстает совокупностью восьми конусообразных секторов, в к-рых соотношение темных и светлых площадей точно соответствуют чертам инь и ян в маркирующих эти секторах восьми триграммах. рис.6Такое членение диаграммы Чэнь Туаня (см. рис. 6), названной «Гу тай цзи ту» («Древний план Великого предела»), фигурирует в трактате Ху Вэя (XVII–XVIII вв.) «И ту мин бянь» («Высветляющее рассмотрение планов „Перемен“»).
У Лай Чжи-дэ (XVI–XVII в.) в сочинении «Чжоу и цзи чжу» («„Чжоуские перемены“ с собранием комментариев»), или «И цзин лай чжу ту цзе» («„Канон перемен“ с комментариями Лая и разъяснением планов»), представлена диаграмма, объединяющая третий вид изображения тай цзи с первым (см. рис. 7). Расположенный в центре пустой круг Лай Чжи-дэ определил как «первосущность» (букв. «коренное тело» — бэнь ти) Великого предела. В произведении Хуан Юань-бина (XX в.) «И сюэ жу мэнь» («Введение в ицзинистику») аналогичная диаграмма (см. рис. 8 ) названа «Цзинь тай цзи ту» («Современный план Великого предела»). Там же и в других диаграммах тай цзи, определяемый как «коренное число» (бэнь шу), или «единица» (и [2]), «представляющее как инь [1], так и ян», изображен в виде черного круга в отличие от пустого круга, представляющего «безóбразный образ» (у сян чжи сян) у цзи.
По утверждению Хуан Юань-бина, как «магический крест» «Хэ ту» («План [из Желтой] реки»), так и магический квадрат «Ло шу» («Письмена [из реки] Ло») (см. Хэ ту, ло шу) оба суть символы (сян [1]) Великого предела, однако традиционной является идентификация двух «планов» «Тай цзи ту» и «Хэ ту». В основе этой идентификации лежит общность спиралевидной структуры, к-рую демонстрирует стандартное соединение в «Хэ ту» отдельно четных и нечетных чисел (см. рис. 9) и к-рую Лай Чжи-дэ представил в единой диаграмме (см. рис. 10) «Тай цзи Хэ ту» («Великий предел и План [из Желтой] реки»).
Хотя прототипы подобного S-образного символа (см. рис. 11) ныне обнаруживаются в древнейших произведениях кит. материальной культуры, восходящих к неолиту (например, в орнаментах на сосудах ху крашеной керамики культуры яншао, IV–II тыс. до н.э.) и имеющих аналоги в культурах майя и инков, его последний (третий) вид был либо выработан, либо рассекречен и распространен в эпоху Сун (X–XIII вв.), видимо, не без влияния буд. мандал.
Западные интерпретаторы (М. Гране, за к-рым следовал, в частности, С.М. Эйзенштейн) усматривают в нем фундаментальную для всей мировой культуры схему логарифмической спирали (см. рис. 12), Н. Бор признал в нем наилучшую иллюстрацию для своего физ. принципа дополнительности. Его совр. изображения фигурируют в широком диапазоне символов и эмблем от флага Южной Кореи до рекламы пепси-колы, а беллетризированный образ проник в новейшую русскую литературу (Пелевин В.О. Священная книга оборотня. М., 2004).
