1. Псковская летопись за 1582 год содержит загадочную запись:
«В лета 7090 поставиша город земляной в Новегороде. Того же лета изыдоша коркодили лютии звери из реки, и путь затвориша; людей много поядоша, и ужасоша людие и молиши Бога по всей земли; и паки спряташася, а иних избиша». (Архивский 2-й список, л. 201).
2. Исследователь древнерусских хтонических культов, академик Б.А. Рыбаков, в подтверждение серьезности этой информации приводит еще два исторических текста: «Записки о Московии 1520-1540 гг.) австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, и новгородскую легенду о сыне новгородского князя Словена, превращавшемся в крокодила («коркодила»).
3. Проезжая по пути на Русь соседние литовские земли, Герберштейн встречал местных идолопоклонников, «которые кормят у себя дома, как бы пенатов (домашних духов), каких-то змей с четырьмя короткими лапами наподобие ящериц с черным и жирным телом, имеющих не более 3 пядей в длину и называемых гивоитами. В положенные дни люди очищают свой дом и с каким-то страхом, со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище.
4. Летописное сказание об одном из центральных персонажей новгородской традиции – князе-чародее Волхве (Волхе), умевшем обращаться в «коркодила», содержится в «Повести о Словене и Русе», вошедшей в «Новгородский летописец» – начальную часть патриаршего летописного свода «Сказание о начале Руския земли и создании Новаграда и откуда влечашася род словенских князей», датированного второй половиной XVII века.
Согласно летописи, жившие в IХ столетии племенные вожди, Словен и Рус, покинули со своими племенами Скифию и начали «искать во Вселенной места благопотребна». Через 40 лет странствий они достигли великого озера, названного Ильменем в честь сестры Руса, Ильмеры. На берегу впадающего в него Волхова и вырос Словенск Великий, будущий Новгород. Старший сын князя Словена, Волх, «бесоугодный чародей», силой заклинаний обращался в некоего лютого ящера, залегая в реке Волхове, и пожирал не желавших ему поклоняться; запуганные местные жители нарекли его «сущим богом». В качестве жертв Ячеру кидали в Волхов чёрных кур, а также молодых девушек, что отразилось во многих обрядах. Когда же князь-оборотень умер, его похоронили с великой тризной под курганом, но земля провалилась под ним, оставив яму, которую ничем нельзя было засыпать…
5. Известнейшая новгородская былина о купце Садко, есть поэтическое изложение легенды общения человека с разумным подводным существом посредством игры на гуслях – инструменте, издревле используемом в языческих ритуалах. Ведь известно, что музыка, особенно классическая, понятна не только людям, ее внимательно слушают, например, морские котики. Время составления архаического слоя былины совпадает с периодом, когда «зверя, живущего в воде, Богом нарицали». Былина двуслойна. Первый слой, самый древний – бедный гусляр ходит играть на берег Ильмень – озера. Второй – богатый купец хвастается на пиру своей удачей…
Он из хитрых же Садко да был хитёр-мудёр:
Ен ходил-то все играл, да все ко озеру…
В эпоху составления былины пояснений, отчего играющий у озера гусляр хитер и мудр, явно не требовалось: современники твёрдо знали: он контактирует с некоей определённой силой. Игра на ритуальном инструменте становится мантрой вызова и сеансом общения: из озера («Как тут в озере вода всколыбалася…» появляется «водяной царь», благодарит за искусную игру и одаривает Рыбой Золото Перо, а также небывалым уловом рыбы обычной. Садко сказочно богатеет. Итак, Садко играл на гуслях на озере Ильмень, близ истока реки Волхов, у западного, софийского, берега. Былина упоминает «башню проезжую», это – южная Проездная башня Новгородского Кремля, выводящая к Волосовой (Велесовой) улице. Путь от этих ворот к Ильмень-озеру шел через языческое капище со священной рощей, названное после 980-го года Перынью в честь насаждаемого в тот год Добрыней культа Перуна, а в более седые времена посвященное чародею Волху, ячеру-оборотню. Знал купец, где играть… Став богачом, Садко «забыл» посылать дань осчастливившему его Ячеру. Тот задержал флотилию купеческих судов во время возвращения из путешествия в земли варяжских и индийских гостей. Корабельщики пробовали кидать в воду товары, чтобы умилостивить подводные власти – толку не было. Тогда Садко, более их сведущий в тайном знании, предположил:
…Не пошлины Поддонный царь требует,
А требует он голову человеческу…
Далее, как мы помним из былины и оперы, жребий стать искупительной жертвой пал на самого главного героя.
6. Собиратель древнерусских легенд и обрядов А.Н. Афанасьев подробно описывал жертвоприношения «водяному хозяину»: «Крестьяне покупают миром лошадь, три дня откармливают её хлебом, потом надевают два жёрнова, голову обмазывают мёдом, в гриву вплетают красные ленты и в полночь опускают в прорубь или топят среди реки».
Как должен выглядеть «водяной хозяин», жертва для которого – лошадь?!
7. Б.А. Рыбаков в своей книге «Язычество Древней Руси» пишет, что в Верхневолжье орнаменты оконных наличников деревенских изб содержали композиции с ящерами до XIX века. Ведь для народа десять веков – всего лишь десять поколений предков…
8. Согласно "Хронике Польской" Яна Длугоша, “Ченхстоховской летописи 1423 г.” Яна из Михочина. Змей, держащий землю. Древний враг Сварога и Сварожичей. Очень близок к Велесу. Культ этого бога был наиболее распространён среди северных славян (объединённые вокруг Новгорода). Не раз упомянут в польских церковных запрещениях языческих обрядов 1420-х гг.
По сути же если брать эзотерическое знание об этом божестве – Ячур - могущественное стихиальное божество, сравнимое по мощи и сфере влияния с Левиафаном, Йормунгандом, Урборосом и другими божествами сферой влияния которых была как водная стихия и пространство, так и все зависимые от них сферы – плодородие, жизнедеятельность, животное и растительные царства. При этом следует отметить явно темный аспект этого древнего змея – Ячура задабривали, приносили ему жертвоприношения, как животные, так и человеческие. Исходя из этого ясно для понимания, что Ячур – это темный аспект природы или ее гнев, по сравнению с которым скотий Боже Велес – миролюбив и милосерден.
Отдельно отмечу – для лучшего понимания масштабов влияния этого божества на славянское язычество – икону «Чудо Георгия о змие» где Георгий Победоносец поражает, не дьявола, а именно змия – провозглашая торжество Христианского культа, над языческим – а теперь подумайте какое место занимало в пантеоне древних славян данное божество – если христианские адепты не обошлись простым уничтожением капищ и идолов, а попытались создать артефакт уменьшающий влияние этой силы.
Говоря о современном положении вещей, можно сказать одно – современные язычники восхваляющие Род, Перуна, Даждьбога и при этом борющиеся с неким понятием рептилойдов и ящеров, сами же уходят от более древних корней и совершают ошибку – гневя древних божеств и деля культ по своему разумению.
Однако, не смотря на глупость современных неофитов, в деревнях до сих пор, детишки поют старую песенку водя хоровод:
Сиди, сиди, Яша,
Под ореховым кустом.
Грызи, грызи, Яша,
Орешки калёные,
Милому дарёные.
Где твоя невеста?
В чём она одета?
Как её зовут
И откуда привезут?
Чок, чок, леденец,
Сигай, Яша-молодец!
Возьми себе девку,
Которую хочешь!
Повторяя через детскую игру жертвоприношение девушки грозному Ячеру…
Яша же в славянских песнях называли ящура – некогда жившего на земле и исчезнувшего прародителя всего живого; отсюда наше более понятное – ПРАЩУР
Мастер Unagdomed(с)
http://www.otzvip.ru
09.11.2013г.
