«Когда я осенью вернулась с югов, то сразу и заболела. Насморк я поленилась лечить. Но потом началась ангина. Я рассасывала леденцы от горла, но они не помогли. Вирус перепрыгнул через этот запоздалый заслон мне в ухо. Я метнулась в аптеку и купила антибиотики. Они одно лечат, другое калечат, уничтожая полезную микрофлору. Вот мой желудок и заболел. Изжога сигналила про необходимость прекратить травить себя химией. Постепенно обострился гастрит, а там и до язвы рукой подать! Валялась я на кушетке и смотрела телевизор, попутно ругая себя.
В таких мыслях я вышла на лестничную клетку, чтобы выкинуть мусор в мусоропровод. И встретила тетечку, которая нанята сиделкой за инвалидом из квартиры напротив. Посмотрела она на мой бледный вид и представилась:
Меня Юлей зовут. Вы болеете?» Я рассказала ей про тупики организма, в которые меня завела акклиматизация. Юля возразила: «Это не акклиматизация. Цепочка заболеваний говорит о том, что вы находитесь в агрессивной среде, и если не убрать источники вашего состояния, то ты скопытишься!»- так мы незаметно перешли на «ты».
Я пригласила Юлю на чай и много интересного узнала. Оказалось, она давно занимается уходом за инвалидами, больными и хворыми и многих поставила на ноги. Она сказала: «Каждый раз, когда попадаю в новую квартиру, тестирую ее на вредоносную энергетику. Я ее спиной чувствую и левым виском. Вот и теперь- чай пью, а сама чувствую, как по спине мурашка бежит. Центры зла действуют и упираются мне в левый висок».
Я лишена экстрасенсорных качеств. Организм страдает, но четких сигналов не посылает. Так я и призналась, на что Юля ответила, что у нее тоже не очень мощное экстрасенсорное поле, из-за чего приходится прибегать к инструментарию для локации.
Инструментарий Юля принесла на следующий день. Свечка, коробочка канцелярских скрепок и компас. Отдав мне скрепки, Юля велела: «Сейчас скажу словесный заход и пойду с компасом. Где стрелка дернется, там я буду говорить «ой», а ты сразу клади там скрепку на пол, чтобы заякорить аномалию»,- и сказала заход для компаса (чтобы подсознание давало помощь):
"Иду по краю, злую силу шукаю.
Где поле искривится,
там компас оживится."
Обошли мы с Юлей вдоль всех стен. Раза 3 она ойкнула, а я положила по одной скрепке на пол. Юля говорит: «Сейчас начнем уточнять, где эти самые центры зла! Там магнитное поле заставляло вздрагивать стрелку компаса, а теперь будет точнее. Идти будем с огнем свечи и сакральным словом. Если пламя собьется в этих же и других местах, то я опять буду ойкать, а ты клади там по одной скрепочке, как якорь происшествия. Заход словесный для огня прозвучал иначе:
"Огонь в руке, огонь на волоске!
Огонь на свече, Огонь внутри!
Во всех местах, огонь, ровно гори!
Где искра, где колыхание,
там и зла обитание!"
Пошли тем же маршрутом. На этот раз Юля ойкнула 5 раз, и только в двух местах ее «ой» совпало с предыдущими. Накопилось там по 2 скрепки. Остальные- по одной. Юля объясняет: «Всегда могут быть погрешности и неточности. Стрелка дернулась случайно или огонек дрогнул. Но если совпало, значит, точно там надо искать!»
Мы стали искать. Встала она на том самом месте, где положены 2 якоря, и озиралась внимательно. В одном месте картина висела у меня с сиренью. Юля спрашивает: «Под картину не заглядывала?» Заглянули, а там обратная сторона картонки, на которой намалевана сирень, зачем-то проклеена репродукциями от старых журналов, и на одной из репродукций- демон Врубеля! «Вот он!- воскликнула она.- Попался!» В другом месте 2 скрепки оказались под антресолью. «Чего на антресоли?»- поинтересовалась Юля. Залезли, вынули все из антресоли и нашли там коробку, в которой хранилась коса от бабушки моего мужа. Еще свекровь, царство ей небесное, ту коробку, видимо, сохранила для своей какой-то памяти. Только зачем держать волосы умершего человека? Судя по всему, бабка у моего мужа была ведьмой, коли зло так и находилось в этом запыленном уголке.
Коробку ту мы выкинули, заднюю часть картины отодрали щеткой с водой, чтобы не было ничего там наклеено. На всякий случай я потом и всю ту картину
отдала Юле. С тех пор я пошла на поправку и больше не хвораю, потому что зло в жилье изведено.
