С темнотой потянулось по деревне факельное шествие – ряженые пошли в обход по дворам. Несколько страшил, тащивших волоком по снегу огромный мешок, завернули во двор бабы Они.
- Отворяй, бабка! Откуп готовь!
Принарядившаяся Оня вынесла гостям поднос с угощением. Анна не отставала – очень любопытно было рассмотреть колядующих.
Троица неизвестного пола выглядела и впрямь живописно. В вывороченных тулупах, с пучками сена, подобно волосам торчащими из-под шапок, с причудливыми масками на лицах - были они до того страшны, что Анна даже усомнилась в их человеческой принадлежности.
Все живо окружили бабку и весело балагуря стали хватать с подноса пирожки, конфеты да пряники.
Сбоку подобралась четвёртая фигура, поманила Анну – мол, пойдём.
Была она высокая, тощая. В рваной длинной накидке да искусной маске будто из коры. Вытянутое лицо прорезал ухмыляющийся кривой рот, глаза косили к носу, торчащему вперед подобно сучку.
Стоило Анне сделать шаг навстречу – крепко ухватила, повлекла в сад.
Анна оглянулась на болтающую возле крыльца группу, попыталась крикнуть бабе Оне, да не смогла. Губы словно склеились меж собой. Разлилась вокруг тусклая дымка, отгородила ото всех.
Заподозрив неладное, стала она вырываться, да ряженая оказалась сильнее. От рывка Анна упала и только теперь совсем рядом разглядела следы – совсем нечеловеческие, птичьи. А когда взметнулся подол рваной хламиды, увидела вместо ног когтистые лапы, царапающие снег.
В окне старой баньки теплился свет, ветхое строение тонуло в дыму. Из-за покосившейся двери выло да сипело разноголосье – неразборчивое чириканье, взвизги, хриплый смех, басовитое гудение. Банник принимал у себя местную нечисть.
Ряженая двинула дверь, попыталась пролезть, но не вышло. Обиженно заскулив, забарабанила она в оконце и, когда, с той стороны приблизилась сморщенная голова, вся облепленная мокрыми листьями, залопотала что-то, показывая на Анну и облизываясь. Банник вытаращился на гостью, после перевел тусклый рыбий взгляд на барахтающуюся Анну и исчез. А из-за двери выскочило нечто вроде мохнатой собачонки, ловко вцепилось в одёжку нечистой, принялось трепать. Громко вереща, выставила ряженая когтистые руки, попыталась достать собачонке до глаз.
Анна сидела совсем рядом на снегу и не было сил не двинуться, не подняться.
Мимо тенью мелькнуло что-то, подкатилось колесом под ноги ряженой и повалило её, подмяло под себя.
- Держу, кум, – гукнуло зычно.
Тут же вылетел старый растрёпанный веник, пошёл охаживать бока пленницы.
Колесо же крутнулось - обратилось стариком. Сквозь сивые космы горели жёлтым светом глаза, старый тулупчик весь покрыт был разноцветными заплатами. Старик похлопывал в ладоши, словно задавал такт, гудел довольно:
- Ууух, раз! Ну-ка два! Отведай, поманиха-матушка веничка берёзового. Ядрёного!
Поманиха вертелась, перекатывалась с боку на бок – маска отлетела в снег, волосы мочалом занавесили лицо. Но когда ей удалось вскочить на ноги, на миг открылось Анне рыхлое оспинами покрытое рыло, зыркнуло злобно красными сощуренными глазами… После подхватилась поманиха и прыжками унеслась за забор.
Лохматый же да маленький повернулся к Анне, рявкнул сердито:
- Ты чаво расселася? Ну???!
И тут же спало оцепенение, ноги сами понесли Анну к дому.
Возле крыльца баба Оня весело переговаривалась с гостями, те смеялись, потуже затягивали мешок.
- Аннушка! – повернувшись к растрёпанной Анне всплеснула руками бабка. - Что с тобой, деточка?
Анна хотела ответить, но только раскашлялась.
- Пойдём-ка скорее греться, я тебя совсем заморозила!
Дома, напившись чая, смогла Анна сбивчиво рассказать про очередное своё приключение.
- Как же я проглядела-то? - разохалась бабка. – Кто ж то был? Мороку навела, говоришь, да к баньке потащила?
- Старичок, что мне помог, её поманихой назвал…
- Вот ведь окаянная! Давно к нам не забредала! Поманиху никто не жалует. Ни люди, ни духи нечистые, даже для своих она нехорошая, скользкая да брехливая. Во всем свою выгоду ищет, козни строит, ужом изворачивается. Оттого и не принимают ее, ото всюду гонят.
Нынче, Аннушка, много беспутных повылазило – бесы, шуликуны, анчутки…Дюже они людей не любят. Норовят обмучить да извести…
- А ваши помощники…
- С нашими ладим! Суседушко да кикуня в домУ хозяйствуют, баенник за двором следит, собратьев привечает…Тебе вот сейчас подмогли…
- А в бане кто-то был!
- То баенник гостей принимал. Вот она и сунулась, а тебя, видно, как плату потащила… Хочется и ей в баньке попариться, косточки погреть.
Завтра Аннушка, соберу в корзинку кусочек мыла, веник свежий да ломоть ржаной булки с сольцой. Отнесём баеннику, отблагодарим за помощь.
А суседушке сейчас сходи, положи в любимое местечко каши, - баба Оня щедро наполнила плошку гречневой дымящейся разваркой, духовитой, с мясцом да лучком зажаристым. – Да поклониться, спасибо сказать не забудь!
