Ноги вытирайте! – Властно приказал шаман посетителям.
Те бестолково затоптались на месте, растерянно оглядываясь по сторонам. Они не понимали его просьбы и даже не замечали под ногами аккуратно расстеленной чистой тряпочки.
- Придурки. – Беззлобно и обречённо ругнулся шаман под нос и приглашающим жестом направил посетителей к лавке, стоящей у пустой стены избушки.
Их было трое. Во главе компании был старый дед, насупленный и явно не одобряющий приход к человеку, которого он считал шарлатаном. С ним была бабка того же возраста, которая уже заранее боготворила хозяина избушки и была готова поверить в любое чудо. Даже если бы шаман сходил перед ними в туалет, она всё равно посчитала бы это небесным знамением. Таких он не любил гораздо больше, чем тех, кто его недолюбливал. Третьим человеком был молодой парнишка, предположительно лет пятнадцати. Худой и бледный, он болезненно кривился и прижимал руки к животу.
- Что привело вас в моё скромное жилище, странники? – Пробасил шаман важно и торжественно, для пущего эффекта тряся бубном с голубыми перьями редкой южной птицы.
- Занеможил наш мальчик! – Запричитала старуха и тут же рухнула на колени. Шаман поразился тому, как мгновенно её лицо переключилось с радостно-воодушевлённого на скорбное выражение. – Многий день мается животом и нет ему успокоения и выздоровления!
- Облегчается свободно? – Деловито поинтересовался хозяин, цепким взглядом ощупывая лицо и фигуру больного.
Он по-прежнему оставался от них в стороне, потрясая бубном и помахивая маленькой металлической коробочкой на цепочке, из которой шёл небольшой сладковатый дымок.
- Как это? – Переспросила бабка, вылупляя глаза.
- Срёт, говорю, часто?
- Так вообще почти нет! – Возопила она, вздымая к нему руки и сотрясая грязными волосами.
Она сделала попытку подползти к нему на коленях, чтобы схватиться за ноги и целовать их долго и упорно, но тут из сумрака комнаты шагнул вперёд слуга шамана. Он грозно загремел своим массивным телом и громогласно объявил:
- Нельзя трогать колдуна! Иначе не будет удачи в лечении!
Старуха взвизгнула, отшатнулась от заколдованного страшилища и повалилась на спину. Шаман усмехнулся про себя, видя, что насупленный дед даже не попытался ей помочь.
- Фу, окаянный! – Заверещала она, отползая обратно к лавке и поднимаясь на ноги. – Проклятое бесовское чудовище!
- Тихо в моём доме! – Гаркнул шаман и грозно затряс бубном, а в тёмных углах комнаты загремели взволнованные духи, которых разозлила наглая выходка посетительницы. Духи стучали камнями и шипели, а где-то далеко противно визжало что-то непонятное.
Посетители сразу затихли, старуха мигом уселась на лавку и прижалась к мужу, который тоже порядком испугался, хотя и старался не подавать вида.
Шаман незаметно усмехнулся в густые светлые усы и продолжил:
- Говори сам, юный отрок, рассказывай, как занемог, и что с тобой в сей скорбный миг!
Парнишка поднял на него измученные глаза и проблеял:
- Давно живот болит. Нету сил. Мучаюсь каждый день.
- Пищу исправно принимаешь?
- Не хочется мне.
- Тошнит тебя?
- Тошнит. – Согласно кивнул головой парень.
- Муторно?
Опять кивок.
- Не принимает тело пищи?
- Не принимает. – Вздохнул больной.
- Началось с чего? Помнишь?
- Да как не помнить, святой ты наш человек! – Снова не выдержала молчания бабка. – Да как поели мы бобурака, так скоро и началось это у него.
- Бобурака? Что это? – Шаман озадаченно нахмурил густые светлые брови.
- Скотина в нашей деревне так зовётся. Зарезали и поедаем.
- Ясненько. – Вздохнул шаман, уже примерно представляя, что не так с пришедшим больным.
Властным жестом он указал больному на угол хижины, в котором таинственно светились несколько свечей.
- Снимай всю одёжу и скидывай на пол. Становись нагим, чтобы видели мои духи твоё больное тело насквозь! Твои грязные одежды затмевают их очи. Как можно так редко стираться!
Старуха вскочила и попыталась что-то сварливо возразить, но дед рванул её назад и ударом по лицу заставил заткнуться.
Парень, стыдливо горбясь, снял с себя вонючие вещи, которые побросал на дощатый пол, пребывающий в гораздо большей чистоте. Шаман подошёл поближе и внимательно присмотрелся к телу больного. При худом телосложении парень имел непомерно раздутый живот, да и цвет кожи шаману не понравился.
- Слуга мой заколдованный! – Внезапно возопил шаман так громко, что все присутствующие подскочили на месте от неожиданности и испуга. – Своим волшебством я породил тебя, дабы ты исполнял мою волю! И я защитил твои руки от людских болезней, так прикоснись ты к этому несчастному и пусть духи передадут мне через тебя, что неладно в этом теле!
Массивный слуга, который возвышался над шаманом на добрых пять голов, быстро прогремел через комнату и остановился возле больного. Большими нечеловеческими руками он быстро ощупал всё тело, особенно много внимания уделяя животу. При этом он издавал настоящие бесовские звуки, то попискивая как птичка малая, а то гудя как огромный рой шмелей. Дед с бабкой затихли на лавке как мыши и только тряслись от страха, глядя на происходящее глазами, в которых плескался настоящий суеверный ужас.
Чтобы таинственность и волшебность происходящего не вызывала сомнений, шаман в это время прыгал из стороны в сторону, бухал тяжёлой дубинкой по невесть откуда взявшемуся большому барабану, кричал и выл. Он зачитывал страшные проклятые заклинания на неизвестном языке и постоянно окуривал всю комнату странным дымом, от которого у присутствующих першило в горле и слезились глаза.
Всё резко закончилось, когда окаянный слуга оставил в покое измученного больного и застыл на месте. Шаман тут же прекратил свои ужимки и заклинания. Он быстро прошёл за тяжёлый полог из оленьих шкур, за ним же поторопился и слуга, гремя своими ногами.
- Не двигаться и ничего не делать, а то духи без моего присмотра сожрут вас! – Прикрикнул шаман из-за занавеси.
Старуха и дед молча переглядывались и внимательно прислушивались к тихому шелесту и сопению духов, которые клубились в тёмных углах и, несомненно, следили за посетителями, чтобы те не нарушили приказ хозяина колдовского жилища. Парень же просто трясся от холода и страха и всей душой хотел оказаться как можно дальше от этого страшного места и от неожиданно тёплых и мягких рук слуги колдуна, которые где только на его теле не побывали. И даже внутри.
Спустя минуту духи в углах комнаты тревожно и возбуждённо зашелестели и заклацали, полог распахнулся и шаман, тяжело шагая, вступил в комнату.
- Руки мыть надо, когда жрёте! – Заорал он на всю избушку. – И не жрать сырое мясо! Варить надо! Жарить! Не жрать сырое! Червяки у тебя в животе! Куча мерзких червяков! Жрут они тебя заживо изнутри!
Старуха на лавке заохала и запричитала, прижав руки к щекам, дед же смотрел на парня испуганными глазами и молчал.
- Что ты причитаешь, дура?! – Проорал шаман, приближаясь к лавке. – Ты же его этими червями и накормила. Варить надо мясо и рыбу! Жарить! Подохнет теперь парниша, недолго ему осталось!
- Пожалей, батюшка! – Завизжала старуха. – Помоги! Не останемся в долгу! Спаси внучка! Перед богами молиться за тебя будем!
- Тихо! – Приказал ей шаман. Он был зол и стремился как можно быстрее отделаться от посетителей.
- Дед. – Обратился он к гостю. – Есть одно средство от плотоядных червей, пожирающих его кишки. Но оно страшное. Оно бесовское. Я ведь грех на душу возьму за твоего внука. Мне хорошая расплата нужна.
- Уток мы выращиваем. – Мрачно буркнул старик. – Сколько?
- Пять сразу принесёшь, и ещё пять до осени. Живых только! Сам забью и разделаю, а то будете своими грязными руками в них ковыряться.
- Сделаю. – Кивнул старик. – Дюже много это, но сделаю.
- Тогда так. Как начну я чёрную ворожбу, придёт мне на помощь царица всех пауков, что на свете обитают. Подарит она свои волшебные яйца. Но вы должны молчать! Что бы ни случилось! Заткнуть свои пасти и молчать! Коли заговорите вы, то развеются мои чары, вырвется она на свободу и пожрёт и вас всех, и всю деревню вашу. И никто её не остановит, пока она брюхо своё безразмерное не забьёт человечиной. Молчать! Поняли?
Дед с бабкой поспешно закивали головами, парень тоже пошевелил с усилием головой, которая и без того тряслась у него от страха.
- Слишком страшна она для ваших глаз, окаменеете в момент. – Предупредил шаман, важно вышагивая по комнате. – Поэтому за занавесью ворожить буду. А вы ждите, закрыв рты свои нечистые.
Перед занавеской из шкур шаман опустился на колени. Надвинул шкуру волка на голову, сгорбился и в таком положении вполз в колдовской угол, где творил он обычно великое волшебство, белое и чёрное.
Посетители, оставшиеся в комнате, бросали друг на друга испуганные взгляды и все как один мечтали о том, чтобы как можно быстрее уйти из колдовского места и оказаться среди людей.
Из-за занавеса послышались заклинания шамана, которые тот сопровождал битьём в барабан. Что-то скрипело и завывало. Потом резко запахло чем-то едким и неприятным. А затем громкий нечеловеческий визг разнёсся по хижине и раздался жуткий шорох, от которого у всех волосы встали дыбом. Занавесь заколыхалась, множество острых ног зацокало по деревянному полу. Шаман еле слышно напевал какую-то мольбу, а может быть и охранное заклинание. А царица пауков отвечала ему громким шипением, цокая по полу тонкими лапками.
В какой-то момент одна из её жутких ног показалась наружу. Членистая чёрная конечность, покрытая синими волосками, выметнулась из-за полога, заскрежетала по доскам пола, оставив царапину, и скрылась с глаз. Старуха попыталась завизжать, но предусмотрительный дед заткнул ей рот обеими руками. Что касается больного, то он просто обмочился от великого ужаса, когда нога страшной твари показалась всего в нескольких шагах от него.
Ещё минуту шаман читал заклинания, потом засвистел ветер, по хижине пронёсся сквозняк, опять запахло чем-то резким и всё закончилось.
Шкуры отошли в сторону и шаман вместе со своим несуразным громоздким слугой показался в комнате.
- Договорился я с ней. Но с каждым разом всё труднее мне уговаривать эту великую чёрную вдовицу. Заберёт она меня когда-нибудь из-за ваших грехов и хворей. – Устало вещал шаман, подходя к больному парню. – Одевайся!
Пока больной натягивал на себя давно не стираные вещи, пропитанные грязью и потом, шаман только смотрел на него и брезгливо морщился. Не бил в бубен и не прыгал по комнате. Теперь это уже было не нужно.
- Прямо сейчас ты выпьешь одно яйцо! – Велел он парню.
Шаман вытянул руку и на его светлой ладони все увидели ослепительно белое продолговатое яичко паучьей царицы.
- Воду! – Приказал шаман своему слуге.
Тот подал небольшой глиняный стаканчик.
- Пей!
Чтобы не прикоснуться к руке больного, шаман торжественно вручил яичко своему слуге, а уж тот всучил его парню. Дрожащей рукой больной взял паучье яйцо так осторожно, как будто опасался, что из него выскочит страшная образина и откусит ему руку. Потом он положил его в рот и запил предложенной водой, которая имела странный вкус. Точнее, она вообще не имела никакого вкуса, ни речного, ни болотистого, как это было по обыкновению в деревне.
- Теперь быстрее покинь моё жилище! – Велел шаман. – Скоро мерзкие твари полезут из тебя, какие-то мёртвые, а какие-то ещё и живые. Нужно чтобы рядом не было людей, чтобы не переползли они в другое невинное тело! Быстро! В лес! Пусть там они покинут тебя! В лес!
Тут больной опомнился и вихрем выбежал из комнаты, оставив входную дверь незакрытой.
- Меня слушай. – Обратился шаман к деду. – Ты вроде поумнее своей курицы будешь. Так что вот тебе ещё одно яйцо паучихи. Держи и спрячь, чтобы никто из людей не знал о нём!
Дед с трепетом схватил небольшой бумажный свёрточек, в котором проглядывалось второе яйцо.
- Одного яйца мало. – Сказал шаман, глядя на своё левое запястье. – От него выйдут только черви, что уже родились. Но есть в нём ещё яйца. Из них ещё могут появиться твари. Вот через пол-луны и выпьет он второе яйцо. И тогда все черви уйдут из него. Следи, чтобы это было подальше от людей, пусть в лес далеко-далеко зайдёт, прежде чем глотать яйцо. Понял?
Старик молча кивнул головой, внимательно глядя на необычно светлую руку шамана.
- Уток принесёшь, как договорились. Ну а коли не принесёшь…
Тут голос шамана стал угрожающим и низким.
- Я тогда свой сегодняшний грех вам всем троим и верну. Сдохните как собаки, быстро и в муках. Ясно?
Старики снова дружно закивали.
- И никому яйцо это не показывать! – Велел шаман напоследок. – Никому не давать. Только для вашего внука оно, любого другого человека убьёт на месте, как топором по голове. Идите!
С облегчением дед и старуха тут же покинули колдовскую хижину и быстро зашагали вниз по склону, по направлению к густому смешанному лесу, который отделял землю шамана от деревни. Сам колдун постоял немного в двери, провожая их взглядом.
