Колдовской гвоздь.

Добро пожаловать на наш форум!
Аватара пользователя
Мастер Никифор
Мастер Магии
Сообщений: 20119
Зарегистрирован: 16 дек 2015, 15:20

Колдовской гвоздь.

Сообщение Мастер Никифор »

Изображение
Молчаливая баба с вечно недовольным лицом, но аккуратная и чистоплотная. Говорили, что была она из лишенцев — то есть из раскулаченных. Некогда семейство Анны владело едва ли не всеми ныне колхозными землями, скота имели бессчетно, батраков целую армию. В общем, процветало семейство моей кастелянши, но тут пожаловал товарищ Сталин со своей коллективизацией.

Разумеется, справные мужики из рода Анны сельской уравниловки не приняли, да и принять не могли. Хорошенькое дело — отдать в общее пользование все, что трудом нажил! Стали они сопротивляться, но сопротивлялись недолго: в начале тридцатых годов прошлого века муж, братья и сыновья Анны отправились по этапу в Сибирь, где и сгинули. Осталась баба одна доживать век в родной деревне.

Еще про Анну говорили, что она из меря — древнего финского племени, некогда здесь обитавшего, потому молится языческим богам и умеет колдовать. При этом на шее Анна носила крест на тесемке. Собственно, колдует она или нет и кому молится — не шибко меня волновало. Меня волновало то, что пациенты с определенных пор постоянно жаловались на больничную кормежку: то суп жидок, то каша без мяса.

Однажды я лично поймал Анну на воровстве — нашел припрятанный на кухне кусок мяса, который она должна была положить в щи. Отругал, помню, ее крепко. Она ни капельки не смутилась — стояла молча и смотрела прямо мне в глаза. Я распалялся все больше и больше, даже назвал эту женщину, которая мне не то что в матери — в бабки — годилась, бранным словом. Очень бранным и очень неприличным словом, за что до сих пор себя корю.

Потом, впрочем, очухался — извинился и предупредил, что этот наш разговор последний: в следующий раз я Анну просто прогоню. Ее явно не взяли за душу ни мои ругательства, ни мои увещевания. Она спокойно все выслушала и странно как-то посмотрела — как будто сквозь меня, как будто меня там и не было, а если и был, то не главный врач, а что-то не серьезнее докучливого комара или клопа, которого — раз! — и раздавил.

От этого презрительно-отсутствующего взгляда мне сделалось совсем не по себе. Впрочем, в запале, помнится, я тогда не придал этому особого значения, хотя знал — деревенские с Анной старались не связываться. Дурная за ней водилась слава: дескать, колдунья — чуть что не по ее, может и со света белого сжить.

Мне санитар рассказывал, что первый председатель их колхоза, который приложил руку к тому, чтобы мужиков из семейства Анны отправили лес валить, в одночасье заболел и через полгода умер. А заместитель его, который Анне тоже досадил изрядно, вскорости утонул в пруду на центральной усадьбе.

Подобные рассказы я слушал вполуха и списывал их в основном на подорванную самогоном психику своего подчиненного. Я еще не подозревал, что очень скоро на личном опыте изведаю, насколько прав был мой крепко пьющий соратник по больнице.

Некоторое время после описанного скандала Анна вела себя вполне пристойно — работала нормально, но по осени опять начались жалобы. Стал я следить за Анной, но долго не мог поймать ее на воровстве. Тут, как всегда, случай помог.

Как-то раз поехал я по делам в Кострому — повез отчет и заявки на лекарства в райздравотдел. Закончив с бумажной волокитой и хождением по коридорам, зашел на рынок, где торговали всяким барахлом, грибами, ягодой и нехитрой снедью. Там я нос к носу столкнулся с Анной — кастелянша сбывала (причем, как сейчас помню, за сущие копейки) казенное больничное белье.

Сомнения в том, что торгует она краденым, не было: каждая простыня, каждая наволочка, каждый пододеяльник — со штемпелем, что по моей просьбе вырезал из подметки мой запойный санитар и с тех пор маркировал им все новое белье. Тут уж я разошелся не на шутку. Наорал на Анну, ко всеобщему удивлению, — на рынке даже торговля встала, — отобрал все, что она еще не успела продать, хотел кликнуть милиционера, но потом плюнул и решил так: пускай отправляется на все четыре стороны, чтобы глаза мои эту стерву больше не видели.

Я ее действительно больше не видел. Анна удивительным образом вернулась из Костромы раньше меня, хотя до деревни нашей из областного центра ходил всего один автобус — утром и вечером. Приехала, зашла в больницу (это мне санитар потом рассказал), собрала манатки и исчезла. В общем, с тех пор в деревне ее не было. Сперва, конечно, искали: куда, дескать, баба подевалась, не могла же она дом бросить… А потом забыли.

Санитар сказал, что перед тем, как уйти навсегда, Анна зашла на минуту и в мою халупу. Ну, зашла и зашла, главное — ничего не сперла. Да, по чести сказать, и красть-то у меня было нечего. Костюм — на мне, часы «Победа» — на мне, ботинки — на мне, иным добром не разжился.На следующий день нанял я другую повариху, благо желающих поступить на место Анны хватало — небольшая, а все же зарплата: народ в деревне тогда жил скудно. А еще через день я занемог.

То есть сперва я не понял, что занемог. Проснулся, помню, какой-то разбитый. Но не придал этому особого значения — всяко же бывает. Но уже в больнице, осматривая пациентов, понял, что дело худо: голова болела и кружилась, меня тошнило. Не доработав до конца, оставил я на хозяйстве санитарок Шуру и Зою, а сам пополз в свою домушку отлеживаться.

Однако не дополз — рухнул без чувств прямо посреди двора. Меня, конечно, подобрали, откачали, а на следующее утро я уже без посторонней помощи с постели встать не смог. Тут начались сплошные мучения. Сперва, простите за подробности, меня выворачивало буквально наизнанку. Я, помнится, еще подумал, что отравился съеденными в привокзальной костромской столовой пирогами. Нет, ошибка вышла — через день рвота унялась, но начался озноб, и такая слабость накатила, что я вам даже описать не могу.

Фельдшерицы с ног сбились, милый мой санитар даже про пьянство свое забыл — неотступно дежурил у моей кровати, а мне становилось все хуже и хуже. Вскорости к общей слабости добавились нестерпимые головные боли. Отвезли меня на нашем газике в Кострому — там я неделю провел в инфекционном отделении. Сделали промывание желудка, накормили всякими пилюлями: сперва вроде полегче, а потом снова все хуже и хуже.

За неделю я потерял десять килограммов. Доктора — они были со мной, как с коллегой, откровенны — подозревали онкологию. Говорят, надо ехать в Москву, в Костроме никто не поможет. Вернулся я в свою деревню, фельдшерицы давай запросы в разные столичные больницы писать: так, мол, и так — не дайте помереть молодому доктору.

Пока ответа ждали, лежал я на своей кровати, вернее, метался в полубреду. Уж не знаю, в бреду ли или во сне явился мне мой профессор — Глеб Афанасьевич Кузнецов. Почему именно он мне явился — не знаю: вроде и не были мы с ним никогда особо близки, но вот почему-то пришел профессор спасать своего вчерашнего студента.

Спасал он меня очень странным способом: приложил к моей макушке огромный магнит подковой (может, помните, были такие раньше, в школах опыты по физике с ними делали: одна половина синяя, другая красная) и извлек у меня из головы огромный ржавый гвоздь. Не сказал профессор при этом ни слова, достал гвоздь, вручил мне и исчез…

Вечером пришли меня проведать Шура и Зоя — рассказал я им о своем видении. Бабы быстро смекнули, что оставлять такой знак без внимания никак нельзя. Они и раньше высказывались в том роде, что болезнь моя — проклятие изгнанной Анны, а теперь уж галдели наперебой про какой-то заколдованный мерянский гвоздь.

Дескать, Анна сделала на смерть. Тут и санитар мой прыть проявил — сбегал на колхозную усадьбу к трактористам и притащил здоровый магнит, говорит
:- Буду тебя, доктор, магнитом обследовать, как твой профессор. Хотел к голове магнит приложить, но я воспротивился: «Исследуй, говорю, постель…»

Ну и что вы думаете: в изголовье матраса магнит разом «учуял» что-то железное. Шура распорола холстину, разворошила сено, которым тюфяк набит был, и извлекла на свет божий ржавый гвоздь. Удивительный, надо сказать, гвоздь-старинный, кованый, четырехгранный: я таких в жизни не видал. Ближе к шляпке в теле гвоздя была проделана овальная дырочка — вроде ушка иголки, куда нитку вправляют.

Санитар и фельдшерицы очень обрадовались этой дырке — рассказали, что гвоздь специальный. Если, например, избу досками обшивают, то, чтобы шляпок не было видно, плотник вбивает гвоздь до этой самой дырки, а потом шляпку отламывает. Рассказали мне все это соратники и давай убеждать, что это есть единственное мое спасение: должен я по этой дырке гвоздь сломать-так, мол, отобьюсь от мерянского проклятия.

Знаете, я ведь с красным дипломом мединститут окончил и в комсомоле тогда состоял — в партию даже метил, а поверил их словам. Тогда я был готов во что угодно поверить. Не понял только: почему именно руками надо гвоздь тот ломать, почему, положим, нельзя отдать санитару, что- бы тот зубилом его разрубил? Но спасители мои даже и слышать ничего не хотели — они, как выяснилось, тоже в мерянской магии горазды были: ломай, говорят, руками сам, иначе помрешь.

Легко сказать — ломай. Я настолько слаб был, что этот не самый толстый гвоздь только сгибал три дня, потом три дня разгибал, потом снова сгибал — и так далее. Короче говоря, за пару недель доконал я эту железку — лопнула она по той самой дырочке. И знаете, чего мне в тот самый момент вдруг захотелось? Мне захотелось выпить стакан самогона!

Тут я должен пояснить, что человек я малопьющий, можно сказать, совсем не употребляю, а вот захотелось и все тут. Сказал об этом санитару, тот на радостях целую мутную четверть притащил, шмоток сала, несколько луковиц, хлеба домашнего теплого — только из печи.

Напились мы с ним вусмерть — я единственный раз в жизни так напивался: до потери рассудка. А утром я куриного супчику, Зоей принесенного, похлебал, вечером того же дня поднялся и вышел во двор воздуха глотнуть. Через три дня я уже осматривал пациентов и крутился в своей больнице, о которой за время болезни уж и думать забыл.

Два кусочка того переломленного гвоздя хранятся у меня до сих пор. Иногда я достаю их из ящика письменного стола, соединяю и думаю: «Вот как, как могла эта штука чуть со света меня не свести?» Конечно, я слышал про заговоры, недавно книжку про черную африканскую магию читал. Все это любопытно, когда в книжке, но, когда с тобой нечто подобное происходит, ей-богу жутко. Многого мы еще не знаем, потому тычемся иной раз как слепые котята в поисках верного решения, а толку чуть.

Кстати сказать, однажды на встрече выпускников нашего института я встретил того профессора — Глеба Афанасьевича Кузнецова, что во сне магнитом у меня из головы гвоздь вытаскивал. Он меня узнал, обнял, монографию свою, только что вышедшую, с автографом подарил.

Хотел я ему рассказать про тот случай, а потом постеснялся: подумает еще, что студент его совсем свихнулся. Ну а что еще наш простой профессор по этому поводу подумать может? Тут, как говорится, без вариантов…


*****************

Есть много всяких порч,которые делают через гвозди.
К примеру если вынуть гвоздь из старого гроба и подсунуть в подушку или кровать
врага с заговором:


"Погост,домовина,мертвяк.
чтобы рабу (имя) стало так.
..................................
...............................
Аминь."


То ваш враг заболеет смертным недугом.
"Если вы сделали вашим союзником лень,
то о высотах магии и умениях можете только мечтать."

© Мастер Никифор.

Изображение
Изображение
Аватара пользователя
petiska
Неофит ОХЗДС 4 ступени
Неофит ОХЗДС 4 ступени
Сообщений: 3464
Зарегистрирован: 20 апр 2013, 00:27
Пол: М

Колдовской гвоздь.

Сообщение petiska »

Благодарю Вас Мастер Никифор.
Аватара пользователя
Паола
Сообщений: 18461
Зарегистрирован: 29 фев 2016, 05:06
Откуда: Челябинск

Колдовской гвоздь.

Сообщение Паола »

Благодарю Вас Мастер Никифор за ознакомление с методом. С уважением!
Аватара пользователя
Рэйтрик
Сообщений: 4376
Зарегистрирован: 16 дек 2015, 22:56
Откуда: Минск
Пол: М

Колдовской гвоздь.

Сообщение Рэйтрик »

Благодарю Вас, Уважаемый Мастер Никифор, за такой интересный рассказ и ознакомление с методом.
Ответить

Вернуться в «Сибирское Мастерство 3»