Всплыла перед глазами картинка с моего детства. Баба Тоня, идущая, опустивши взгляд в землю. Сколько её помню, она редко поднимала голову. Небольшого роста, худая, молчаливая и постоянно в черном платке на голове. Поделюсь я с вами историей о ее жизни и смерти. Умирала Баба Тоня плохо. Долго и мучительно на протяжении недели. И даже те старушки и женщины, которые при жизни ее не переваривали и кроме как ведьмой промеж себя не называли, после посещения ее дома и видя ее мучения, выходя, плакали и молили Бога о прощении Тони и прекращении ее мук. Баба Тоня действительно была ведьмой. Вредить она никому не вредила, но и хорошего ее ворожба, гадания и прочие ритуалы тоже не приносили. В поселке её не то чтобы не любили, но сторонились и старались не попадаться ей на глаза. Особенно оберегали от нее детей. На момент ее смерти мне было 14, и я не понимал такого к ней отношения, и мне всегда было ее жаль, видно было, что она несчастна. Когда в детстве я спрашивал у бабушки, почему ее называют ведьмой и запрещают детям приближаться к ее дому, бабушка всегда уводила разговор в сторону. И только в этот год (95, если не ошибаюсь), в год смерти Бабы Тони, я сумел разговорить свою бабушку и наконец узнал, в чем была причина такого отношения к Тоне. Дальше рассказ со слов бабушки. Началось всё у Тони с врачевания. Дар у неё, видимо, был, а вот кто его помог развить, неизвестно. Начала она в свои 19-20 помогать людям. Заговорами и травами лечила зубную и ушную боль, сбивала жар, помогла пару раз кому-то из соседей, а дальше слух о ее даре пошел по поселку, ну и потянулась людская цепочка к ее дому. Сначала местные, а потом и из соседних поселков, и с города. С тяжелыми, а порой и безнадежными болезнями. Очереди у двери ее дома не прекращались, и принимала она каждого, кто нуждался в ее помощи. Сказать, что она смогла вылечить всех тяжелобольных, было бы неправдой, но вот облегчение многим ее сеансы приносили.
Естественно, что очереди у ее дома не остались без внимания соответствующих органов, и в один из вечеров к ее дому подъехала милицейская машина, из которой вышли двое гражданских в сопровождении капитана милиции, и, зайдя в дом, вышли через пару часов, сели в машину и уехали. Без Тони. Кстати, денег за прием она не брала, и, скорее всего, это и явилось причиной того, что ей не приписали (не смогли приписать) никакого преступления против трудового народа. А вскоре к ее дому стали практически ежедневно подъезжать "Волги" с номерами разных ведомств и регионов, которые увозили Тоню неизвестно куда, порой даже на несколько дней. Тоня никому практически не рассказывала о том, куда и зачем она уезжала, может, только своей матери, которая тоже не отличалась особой говорливостью. Но люди в очередях у ее дома шепотом передавали друг другу информацию и догадки о том, какому из больших начальников понадобилась помощь "нашей Тони". Но даже в дни ее отъездов очереди у ее дома не становились меньше, и люди с надеждой ждали, когда ее привезут обратно. И так бы, наверное, и продолжалось, но в одну ночь в начале 70-х годов за ней приехали и увезли в очередной "Волге". Отсутствовала она практически целую неделю, и пошли слухи, что она где-то в застенках КГБ. Но через неделю ее вернули, заплаканную и молчаливую. Высадили у дома, развернулись и уехали. А Тоня, опустив голову, стараясь не столкнуться взглядом с кем-либо, прошла в дом. И, наверное, впервые на долгой памяти она перестала выходить из дома, ни с кем не хотела разговаривать и никого не принимала целых три дня. А после этого будто кто-то отнял у неё светлый дар. Она больше никого не принимала, говоря, что больше не может лечить. Уже после развала Союза открылась ужасная правда.
Один из сынков местного партийного бонзы совратил девчонку, а когда выяснилось, что без последствий это не прошло, отец, чтобы замять скандал, нашел выход: умаслить и уговорить будущую мать его внука без обращения в медицинские учреждения избавиться от плода "народным способом". И решив, что Тоня подойдет лучше всего для роли палача (ведьма, значит, и плод вытравит легко), а еще молодая, в пределах досягаемости, и запуганная, без поддержки, значит, легко сделать, чтобы молчала. В то время подобный скандал грозил лишением теплого места в партии и вместе с ним благ, получаемых с этого места. Про последствия для отпрыска можно и не говорить. Видимо, уломать будущую мать удалось. В общем, в ту самую ночь за Тоней приехали и под предлогом того, что человеку очень нужна ее помощь, привезли в загородный дом (дачу), где, хорошенько обработав и запугав, вынудили вытравить нежеланный плод любыми возможными способами... Последствия этого поступка для Тони были тяжелыми. Она лишилась дара, сильно изменилась, занялась приворотами, отворотами, гаданием, и впереди ее ждали еще 8 сделанных абортов, 6 из которых она произвела осознано, за деньги. Люди стали шептаться, что она "продала душу дьяволу". Но в ее оправдание можно сказать одно - порчей и проклятиями она никогда не занималась и вреда людям не приносила. Но распространяемая за ее спиной слава детоубийцы и ведьмы (в плохом значении этого слова) за Тоней закрепилась прочно. Помимо этого, по рассказам тех, кто ее хорошо помнил, она стала очень быстро стареть.
Той весной (весна 1995-го) она внезапно слегла. Врачи не нашли у неё явных болезней, опухолей, метастаз, но она стала усыхать, как от рака тяжелой формы. За пару недель до ее смерти ей стали являться дети. По словам Бабы Тони, они сначала просто стояли и смотрели на нее из дальнего угла комнаты. И с каждым днем они подходили всё ближе к ее кровати. - Это те самые дети, и они пришли за мной! Находящиеся рядом прекрасно понимали, о каких детях она говорит, но подтверждать или опровергать догадки Бабы Тони не спешили. В последнюю неделю ее жизни она сказала, что дети хватают ее за ноги и руки и тянут в землю. Это была последняя осознанная ее фраза, после этого она только стонала и кричала всего три слова: - Уйдите! Отпустите! Простите! А в остальное время молча лежала, с ужасом уставившись на что-то, что видела только она, порою выгибаясь всем телом в дугу. Ее руки и ноги начали покрываться синяками,которые были похожи на следы от пальцев рук. Но всё списали на последствия болезни. Только очевидцы шептали, что в моменты спазмов ее выгибало так, будто действительно кто-то или что-то невидимое тянуло ее за руки и ноги к полу. Не знаю, насколько это правда. Я точно знаю одно. На момент её смерти Бабе Тоне было 43 года.
