За последние сто лет интерес к оккультизму и магии неуклонно возрастал, что объясняется, возможно, столь же неуклонным расширением пропасти, отделяющей среднего образованного человека от христианства, с одной стороны, и от науки - с другой. Ряды практикующих магов также не пустовали, и XIX и XX века вписали в историю магии множество выдающихся личностей. В первую очередь из них следует упомянуть Элифаса Леви, Макгрегора Мазерса и Алистера Кроули. Элифас Леви (настоящее имя - Альфонс Луи Кон-стан) родился в Париже около 1810 года. Его отец был сапожником и обеспечивал семью только самым необходимым, чтобы не умереть с голоду, но юный Альфонс Луи оказался не по годам развитым ребенком, и его отдали учиться на священника. В каждой книге Элифаса Леви заметны следы конфликта между его ортодоксальным католическим воспитанием, с одной стороны, и увлечением магией - с другой. И хотя всю свою жизнь Леви старался примирить эти враждующие лагеря в своем учении, нельзя сказать, чтобы это ему удалось. Поскольку Леви выгнали из семинарии, то резонно предположить, что оккультизмом он заинтересовался довольно рано. В своих магических штудиях он неукоснительно следовал трем из сформулированных им самим принципов, то есть знал, дерзал и желал; но, к счастью, четвертый принцип - хранить молчание - соблюдал не столь тщательно. В 1855-1856 годах он опубликовал в двух томах свой главный и самый впечатляющий труд - "Доктрина и ритуал трансцендентальной магии" ("Le Dogme et Rituel de la Haute Magie"). Исполненная буйного и в то же время мечтательного романтизма, туманная и многоречивая, нередко малопонятная, а подчас и откровенно абсурдная, эта книга тем не менее написана с искренним пылом и поражает смелостью воображения, творческой мощью и глубиной прозрений автора в тайны магической теории и практики, благодаря чему читается с интересом и пользой и через сто с лишним лет после ее первого выхода в свет. Более поздние книги Леви не так интересны, но среди них можно отметить "Историю магии" (1860) и "Ключ к мистериям" (1861), которые он сам перевел на английский язык, перевоплотившись в Али-стера Кроули. Богатства Элифасу Леви его книги не принесли. Он зарабатывал на жизнь уроками оккультизма для начинающих, производя на учеников изрядное впечатление своей импозантной внешностью, длинной окладистой бородой, бросающимся в глаза неряшеством и невероятной прожорливостью. В 1860 году он вернулся в лоно католической церкви, а в 1875 году умер, исповедовавшись и причастившись по христианским канонам. Компетентный английский оккультист А. Э. Уэйт *, который не был реинкарнацией Леви, но тем не менее успешно перевел на английский язык "Доктрину и ритуал трансцендентальной . магии", утверждал, что в этой книге Леви обнародовал тайны оккультной организации, в которой он состоял"за что был изгнан из этой организации. Не вполне ясно, имел ли в виду Уэйт английское оккультное общество,; во главе которого стоял известный романист Будьвер-Литтон2; однако, судя по всему, в начале 1850-х годов Леви являлся членом именно этого общества. Теория магии всегда привлекала его больше, чем практика, и достоверно известно об его участии только в одном магическом ритуале. Это был ритуал некромантии, хотя и необычно возвышенный и чистый: в 1854 году в Лондоне Леви вызывал дух языческого философа и мага Аполлония Тианского *. Описание этой церемонии у Леви кажется поразительно простым и откровенным по сравнению с обычным для него восторженным и напыщенным стилем. Провести ритуал уговорила его некая таинственная женщина в черном, назвавшаяся подругой "сэра В -L-". Леви готовился к церемонии в течение двадцати одного дня, соблюдая пост и воздержание. (21 = 3 Х 7, а 3 и 7 - особо могущественные магические числа.) Ритуал он совершал в одиночестве, без свидетелей, в комнате с четырьмя вогнутыми зеркалами и алтарем, установленным на свежей шкуре белого ягненка. На мраморной крышке алтаря была вырезана пентаграмма (пятилучевая звезда), которую окружал для защиты от злых сил магический круг - цепь из намагниченного железа. На алтаре была установлена небольшая медная курильница с золой сожженных лавровых листьев и древесиной миндального дерева. Еще одна курильница стояла сбоку на треножнике. Леви облачился в белую одежду (белый цвет должен был продемонстрировать чистоту его намерений и привлечь благие силы) и возложил на голову венок из листьев вербены, перевитых золотой цепью. По традиции, вербена обладает свойством отгонять демонов. В одной руке Леви держал новый меч, а в другой - текст с описанием ритуала. Леви зажег огонь в обеих курильницах, чтобы образовался дым - материал, из которого дух создал бы для себя зримое тело, - и произнес нараспев длинное и таинственное заклинание, призывающее дух из мира теней. "Демоны в согласии поют Господу хвалу; и покидает их злоба и ярость... Кербер открывает все три свои пасти, и огонь поет Господу хвалу тремя языками молнии... душа возвращается в гробницы, магические светильники зажжены..." Сначала он читал заклинание негромко и низким голосом, но затем голос его становился все выше и громче. Дым начал клубиться и поплыл над алтарем. Леви почудилось, что содрогнулась сама земля, и сердце его забилось быстрее. Он подбросил еще топлива в огонь, пламя ярко вспыхнуло, и перед алтарем появилась фигура человека; но спустя мгновение она растаяла в воздухе и исчезла. Леви повторил заклинание. Зеркало перед алтарем стало светлее, а затем из глубины его навстречу заклинателю двинулась фигура. Закрыв глаза, Леви трижды повелел духу явиться. "Когда я снова открыл глаза, передо мной стоял человек, с головы до ног закутанный в своего рода саван - скорее серый, нежели белый; человек был тощ, угрюм и безбород". Леви испугался и ощутил, как все его тело пронизывает неестественный холод. Попытавшись заговорить с духом, он обнаружил, что не в состоянии выговорить ни слова. Тогда он положил одну руку на защитную пентаграмму, а острие меча, который держал в другой руке, направил на духа, мысленно приказывая ему повиноваться. Фигура поблекла и снова исчезла. Леви велел призраку вернуться. Нечто коснулось его руки, в которой он держал меч, и рука онемела до локтя. Леви вынужден был опустить меч. Призрак тут же появился снова, но Леви внезапно охватила слабость, и он упал в обморок. Онемение и боль в руке прошли лишь через несколько дней. Призрак не произнес ни слова, но в голове у Леви сами собой возникли ответы на два вопроса, которые он намеревался задать духу. Ответами были слова "смерть" и "мертвый". Сам Леви не верил в то, что явившийся ему призрак действительно был духом Аполлония Тианского, и утверждал, что подготовка к церемонии и сама церемония произвели на его разум и воображение опьяняющий эффект, из-за чего вполне могла бы возникнуть обычная галлюцинация; но при этом он был убежден, что видел нечто реальное и соприкасался с чем-то вещественным. "Я не пытаюсь объяснить физические законы, которые позволили мне видеть и осязать это; я утверждаю только то, что видел его отчетливо и ясно, не во сне, а наяву, а этого довольно, чтобы подтвердить подлинную действенность магических церемоний. ...Тем, кто намеревается посвятить себя подобным опытам, я советую соблюдать величайшую осторожность: они влекут за собой упадок сил и зачастую вызывают потрясение, грозящее болезнью"*. Другой французский маг, Пьер Винтра, который был старше Леви на несколько лет, объявил, что является реинкарнацией пророка Илии и снова пришел в мир, дабы подготовить грядущее второе пришествие Иисуса Христа. Он основал мистическую секту под названием "Дело милосердия", предметом гордости которой была коллекция облаток для причастия, чудесным образом отмеченных кровавыми знаками. Изучив метки на трех таких облатках, Леви распознал в них следы Дьявола. Первый знак представлял собой перевернутую пентаграмму - пятилучевую звезду, два луча которой обращены кверху, которая считается символом Сатаны: два направленных вверх луча символизируют козлиные рога председателя шабаша. "Это козел сластолюбия, пытающийся ударить Небо своими рогами. К этому знаку питают отвращение посвященные высших ступеней, даже на Шабаше". Вторая метка оказалась вывернутым наизнанку кадуцеем: головы и хвосты змей были обращены наружу, а не внутрь, а над головами у них была начертана буква V. Как и все перевернутые символы и символы Двоицы, это - эмблема зла. Третья облатка была помечена перевернутым именем Иеговы на иврите. Это также символ Дьявола, олицетворяющий извращение правильного порядка вещей: "Бога и Духа нет; существует только Рок. Существует только материя, а дух - всего лишь вымысел материи, утратившей разум"*. В 1875 году Винтра умер, и во главе "Дела милосердия" встал бывший католический священник, лишенный духовного сана, - аббат Буллан. Это событие послужило предвестником великой "битвы колдунов", продолжавшейся в 1880-е и 1890-е годы. Буллан родился в 1824 году. После рукоположения он стал духовным наставником некой монахини по имени Адель Шевалье, которая слышала сверхъестественные голоса и утверждала, что сама Дева Мария чудесным образом исцелила ее от болезни. В 1859 году Буллан и Шевалье основали "Общество исправления душ", члены которого, вопреки возвышенному названию, занимались сексуальной магией и, по меньшей мере, один раз совершили ритуальное убийство. 8 декабря 1860-го Буллан в кульминационный момент мессы принес в жертву ребенка, которого родила ему Адель Шевалье. В уголке левого глаза Буллана была вытатуирована перевернутая пентаграмма (левая сторона ассоциируется со злом), а мессу он служил в облачении, украшенном вышивкой в виде перевернутого креста. Он специализировался на экзорцизме - изгнании злых духов. Монахинь, жаловавшихся на то, что их мучат бесы, он лечил смесью освященных облаток с фекалиями (которые, будучи удобрением, содержат в себе могучую жизненную силу). Вдобавок Буллан учил монахинь с помощью самогипноза внушать себе, что они совокупляются с Христом и святыми, а также наслаждаться половыми сношениями с астральным телом самого Буллана *. В 1875 году Буллан объявил себя реинкарнацией Иоанна Крестителя и новым главой "Дела милосердия". Некоторые члены секты не приняли его, но в Лионе ему удалось собрать группу приверженцев. В конце 1886 года у них в гостях побывал молодой маркиз Станислас де Гуайта, морфинист, позднее основавший в Париже Каббалистический орден Розы и Креста. За год до этого визита де Гуайта прочел Элифаса Леви и с энтузиазмом погрузился в теоретические и практические занятия магией. Он пробыл в Лионе две недели и покинул его с чувством разочарования и омерзения. Буллан считал, что путь человека к Господу лежит через половой акт. Он поощрял сексуальные отношения со сверхъестественными существами и с людьми; его группа исполняла церемонии "Союзов Жизни" - ритуальных совокуплений. Гуайта заявил, что практический итог учения Буллана представляет собой неограниченный промискуитет, в котором прелюбодеяние, инцест, скотоложество и мастурбация предстают как торжественные акты поклонения божеству. Спустя месяц один из последователей Буллана, Освальд Уэрт, также вышел из группы и в отвращении покинул Лион. Де Гуайта и Уэрт объединились и в мае 1887 года отправили Буллану послание, где сообщили, что судили его и вынесли ему приговор. Позднее они поясняли, что всего лишь хотели выставить его на публике как негодяя, но Буллан был убежден (возможно, вполне справедливо), что они намереваются убить его с помощью черной магии. Он принял необходимые оборонительные меры, и началась великая "битва колдунов". Историю этого магического турнира сейчас невозможно читать без смеха, однако участникам "битвы" в то время она вовсе не казалась забавной. Точно неизвестно, применяли ли вообще де Гуайта и его сторонники какие-то заклинания против Буллана, но сам Буллан был в этом убежден и в страхе за свою жизнь обрушил на головы врагов самые чудовищные заклятия, какие только могло породить его воображение. Ему помогала его экономка ясновидящая Жюли Тибо. Еще один сторонник Буллана, Жюль Буа, описывая лионские события, сообщил, что однажды Буллан попросил Жюли Тибо "посмотреть", что делают его противники. Та ответила, что они помещают портрет Буллана в гроб (чтобы убить его посредством имитативной магии). В другой раз она заявила, что враги служат против Буллана черную мессу. В ответ Буллан провел церемонию под названием "жертвоприношение Славы Мелхиседека"*, в которой "женственный обряд, сочетаясь с мужественным обрядом, красное вино смешиваясь с белым, сотворили... победоносное волнение, повергшее алтари и насмерть сокрушившее иерофантов сатанизма". К несчастью для Буллана, выяснилось, что "иерофанты сатанизма" испытали только временные неудобства, ибо спустя какое-то время в его доме услышали таинственные стуки, похожие на удары кулаков по телу. На лице Буллана появились следы побоев; с громким криком он разорвал на груди одежду и показал окружающим рану, из которой текла кровь **. С 1890 года сторонником Буллана являлся также известный романист Ш. М. Ж. Гюисманс, в чьем романе "Там, внизу" (1891) содержится одно из самых знаменитых описаний черной мессы. Гюисманс был вместе с Булланом в Лионе в 1891 году. К этому времени Буллан завербовал себе еще одну ясновидящую: услуг Жюлм Тибо ему уже не хватало. В группе Буллана были убеждены, что де Гуайта пытался отравить эту девушку. Они верили, что тот способен превращать яды в пар и пересылать их по воздуху в тело жертвы. (Считали также, будто у де Гуайты есть дух-союзник, которого тот держит взаперти в чулане и выпускает при необходимости.) В письме к другу Гюисманс утверждал, что де Гуайта "сейчас, должно быть, лежит в постели, а рука, куда он делает уколы морфия, раздулась, как воздушный шар...". Буллан же "носится по дому, как безумный. Мне сказали, что де Гуайта отравил маленькую ясновидицу, которая тут же нанесла ответный удар по закону возврата. Потому было бы интересно узнать, действительно ли де Гуайта слег. Об наши женщины говорят, что видят его в постели". Под "законом возврата" Гюисманс понимает магический принцип, по которому сила, не сработавшего заклинания возвращается к чародею и обрушивается на него самого. В другом письме Гюисманс сообщает: "Буллан мечется, как тигр, в клетке, сжимая в руке одну из своих облаток, и призывает на помощь святого Михаила и вечных юстициариев вечного правосудия; потом он встает перед алтарем и кричит: "Порази Пеладана, s.d.P., s.d.P.!" А маман Тибо, сложив руки на животе, объявляет: "Свершилось!"'. (Пеладан был одним из членов группы де Гуайты **.) Гюисманс проникся уверенностью, что и сам стал одной из мишеней чародейства де Гуайты. Он ощущал рядом с собой присутствие незримой силы и чувствовал, как что-то холодное касается его лица. Ночью, в постели, на него обрушивались удары "флюидических кулаков". Его кот, по-видимому, страдал от тех же симптомов. Гюисманс обратился за помощью к Буллану. Буллан передал ему одну из отмеченных кровью облаток из коллекции Винтра, а также чудодейственный состав из мирры, ладана, камфары и гвоздики, который следовало сжигать в камине, чтобы отогнать злые силы. (Специи, как и соль, наделялись антидемоническими свойствами, ибо они тоже были консервантами.) Однажды Буллан посоветовал Гюисмансу, чтобы тот на следующий день оставался дома и не ходил в свою контору. Гюисманс послушался, а затем узнал, что в тот день, в его отсутствие, на его рабочий стол упало тяжелое зеркало. Если бы он в тот момент сидел за столом, то почти наверняка погиб бы. "Битва колдунов" достигла высшего накала в начале 1893 года. 3 января Буллан в письме к Гюисмансу сообщил, что начавшийся год будет крайне неблагоприятен. "Сочетание цифр 8-9-3 предвещает зло" (вероятно, из-за того, что сумма этих трех цифр составляет 20, а сумма цифр, образующих число 20, равняется 2; двойка же - число зла и Дьявола). Накануне ночью Жюли Тибо увидела во сне де Гуайту, а рано утром услышала крик "зловещей черной птицы смерти. Это был вестник атаки". Буллан проснулся в три часа утра, почувствовав удушье. На полчаса он потерял сознание, но уже около четырех утра решил, что опасность миновала, - и ошибся. Он умер на следующий день, 4 января *. И Гюисманс, и Жюль Буа были убеждены, что Буллана убили магическим способом. Буа выступил против де Гуайты с яростными нападками в прессе, обвинив его в занятиях черной магии. Де Гуайта вызвал его на дуэль на пистолетах. В ожидании назначенного дня обе стороны лихорадочно сотрясали воздух все новыми и новыми заклинаниями и заговорами. По дороге к месту дуэли лошади, запряженные в карету Буа, внезапно остановились как вкопанные, затем затряслись крупной дрожью, словно увидели самого дьявола. Так продолжалось минут двадцать. Наконец оба противника прибыли на место дуэли и выстрелили друг в друга, но оба промахнулись. После выяснилось, что в стволе одного из пистолетов застряла пуля. Сторонники Буа не сомневались, что выстрелил именно его пистолет и что они чарами заставили пулю де Гуайты остановиться. Три дня спустя Буа снова дрался, на дуэли - на сей раз на шпагах, с другом де Гуайты, оккультистом, который взял себе псевдоним "Папюс" *' и написал стандартный учебник по гаданию на картах Таро. По дороге с Буа снова случились неприятности, которые он опять-таки приписал магическому вмешательству. На сей раз, он взял новую лошадь, но она споткнулась, упала и перевернула карету. Буа прибыл на место дуэли покрытый синяками и ссадинами. Дуэль состоялась, но оба противника снова остались целы и невредимы. Пока во Франции разворачивались все эти жуткие события, в Англии возникло другое оккультное общество - Орден Золотой Зари.
