1) Тут перед мысленным взором адепта стала пролетать его предыдущая духовная жизнь, его взлёты и падения, его аскезы и излишества, остатки того, что ещё негармонизировано, имеет шероховатости, за которые может ухватиться Тень. А скорость движения к Бездне всё увеличивалась, от адепта буквально отрывались куски, он разваливался на части, которые в то же мгновение улетали в направлении Пропасти. Он уже не был цельным и прежним. Начался процесс распада, дезинтеграции. Его нахождение живым в конкретной точке времени и пространства обеспечивалось прежде всего якорем материального плана — физическим телом, но в энергетике и сознании уже наступил беспорядок, степень хаоса нарастала.
Нельзя оставлять явные зазубрины. Да, идеальной формы не достичь, а перед смертью не надышишься, а времени всё меньше, скорость всё выше... Схватил тогда адепт бубен, который остался в роду от прадедушки, провисевший несколько десятков лет на стене в качестве украшения, не тронутый никем. Бубен и колотушку в руки — и бегом в лес, стремглав. Деревья, сучья, искры, пламя. Костёр, взметайся выше! Стань горнилом для духа!
С нежностью и благоговением ударил адепт колотушкой в святыню рода. Громкое ржание он услышал в ответ. Он закрыл глаза и начал бить и бить в бубен, входя в незнакомый доселе ритм и транс. "Камлать, — подсказала вездесущая память, — начал камлать". Адепт увидел себя верхом на летящем коне, почувствовал хлёсткие порывы свежего ветра. Тело его в священном трансе начало петь Песню Духа. Слова адепту были незнакомы, но это неважно, потому что эти слова шли из крови рода и из глубины памяти духа.
В Бездну влетать надлежало одновременно предельно пустым и как можно более полным, все свои части должны стать по-настоящему своими перед важным испытанием Пропасти. Иначе просто разорвёт на кусочки, психически, ментально или энергетически. А то и вовсе погибнет душа.
Из под копыт коня вылетали горячие искры, с каждым ударом конь-бубен жарким пламенем выбивал и выжигал оставшиеся незавершённости. Кямла выколачивала ненужную излишнюю рациональность, опустошала ум как ненужного помощника.
С болью от ударов и сполохов огня адепт чувствовал, как он становится с конём единым целым. Вот он уже не верхом, а сам летит вперёд и вверх к долгожданной цели. Ум пуст, тела чисты, разум молчит. Только дух, соединив силу и память рода, свои знания и силу с силой и памятью адепта воедино в коня, вёл его к судьбоносному рубежу. С одного края Бездны прыгал человек. На другом краю приземлится конь-бубен-дух-человек в единой ипостаси.
2) Пустота-безвременье медленно подползала, закрывая пространство до краёв горизонта, лишая ясности видимость, которая и в лучшие прозрачные дни была так себе. Пустота приближалась, кралась на цыпочках, словно боясь вспугнуть, хотя на самом деле Ей, как безличному принципу и состоянию перехода, было плевать на личностные эгоистичные ощущения адепта. Выглядело это всё так, будто динозавр незаметно пытался протиснуться в маленькую посудную лавку — лишь слепой не заметит. А адепт в упор не замечал, потому что боялся поверить, что его скоро выбросит через квантовый скачок трансформации, опасался поверить очередной иллюзии и воодушевиться, что вот он, рядом, грядёт неминуемо — прыжок через пропасть. Он обманывал себя, толкуя знаки яви и сновидений превратно, делая акцент на малозначительных деталях символов и игнорируя суть. А стержень последних дней окружающего мира настырно твердил о его роли как персонажа, о запланированности его сценария, о помещении его, чуждого героя фантастической саги из другой вселенной, в старый добрый вестерн, где он ощущал себя, как стейк из кабана, забитого с именем Вальфёдра, на иудейском столе в Песах. Немой наяву вопрос "Что я делаю в этом мире?" вполне себе громко звучал в пространстве сновидений.
Хотелось напиться до отключки, уйти в глубокую чащу дальше от людей, закрыться внутри себя в звуконепроницаемой скорлупе, отключить сознание. Адепт метался. Хотя "метался" — слишком громкое определение для его потуг. Метаться можно в осязаемом пространстве, даже в падении с большой высоты можно немного использовать плотность потоков воздуха и изменять направление движения. Но когда ты висишь в вакууме, ты можешь лишь барахтаться на месте, ведь от тебя ничего не зависит: тут нет стен, нет опоры. И отключиться самостоятельно или с помощью веществ не спасёт положение, только ухудшит. Потому что от себя не убежишь, и от своей Тени тоже.
Пять минут назад светившее солнце исчезло за тёмными тучами, наступил поздний вечер, частые капли дождя ухудшили сумрачную видимость. Вместе с дождём адепта накрыла пустота. Он остановился, глядя вокруг: рядом бегали персонажи, выполняя свои роли, прячась от потоков воды, движения их были смазаны, а фигуры размыты, будто всю эту площадку сцены поместили на дно озера. Хотелось сесть и больше не двигаться. Больше ничего не хотелось. Не хотелось хотеть. А тут ещё это обязательное социальное взаимодействие, как серпом по одному месту, как клювом орла по Прометеевой печени — всегда болезненно и всегда некстати. И приходится снова натягивать на себя нелюбимые старые маски для контакта с внешним миром, приходится идти и вымучивать свою роль, выдавливая реплики из ставшего чужим горла, опять приходится нырять в гущу страстей, в потоки персонажей-спрайтов, движимых в основной своей массе лярвами-кукловодами, ну и летуны-володоры — они тоже не остаются безучастными в стороне, они свою порцию людской осознанности не упустят, без этого никак.
Надвигающаяся внешняя пустота медленно, но верно входила в нутро адепта, превращая в пыль его составляющие, разрушая прежнюю стройную структуру — она уже отжила своё. Если социальные маски и не доставляли особое удовольствие, но хотя бы были привычны, в какой-то мере уютны, они сроднились, они удобно облегали. То теперь, когда внутреннее разрушение начало корёжить внешнюю форму, эти маски ещё кое-как налезали, но давали ощущение отчуждения. Будто берёшь управление персонажем издалека и со значительной задержкой сигналов: забываются слова, произносятся не те термины, память всплывает фрагментарно, мысли путаются.
Как ни странно, на этом уровне не было ни одного из богов, к кому хотелось бы воззвать за поддержкой и подсказкой. Кто может дать опору и ускорить процесс превращения, парадоксально болезненный своей пустотой? Так ты не жрец одного из путей Правого Столпа, у тебя только Ты сам — единственный краеугольный камень и основа основ, молча ответил внутренний Капитан Очевидность. Адепт кивнул в знак согласия и начал вибрировать имя грани своего эйдоса — мысленно по себя, шёпотом и громким гулом, надеясь с помощью собственного Источника ускорить переход, стараясь проскочить этот затянувшийся миг Ничего, эту паузу Реки Времени. Ощущение зависания в вакууме было неотличимо от пика максимального напряжения и замирания перед вспышкой, перед выстрелом — одномоментная наносекунда и Вечность перед вдохом после выдоха.
Несмотря на возможную субъективно одинаково ощущаемую пустоту внутри, полную разобщенность и вершину рекордного надрыва сил, это разные фазы. Причём, предельный разгон, крайне возможное ускорение (пусть даже только внутреннее) и последующий прыжок (осознанный/неосознанный, добровольный или не очень) являются необходимым условием полёта в Великом Ничто, в трансформационном стазисе куколки, на каком бы переходном уровне Древа Восхождения это ни происходило. Символически это подтверждается порядком следования рун и старших арканов Таро. Мощное наполнение силой и резкое ускорение руны Соулу предшествует последующей жертве Тюра на руне Тейваз. А аркан Сила идёт перед арканом Повешенный.
3) Не хочется никого ни видеть, ни слышать. Тянет в пустоту, как можно дальше от людей. Ощущение, будто с тела содрали живьём кожу, и любое мановение ветерка, мельчайшее касание звука причиняет невыносимую боль. Это не физические страдания, это муки трансформации и рождения. Сложно оценить изнутри, но, может быть, это и есть Тёмная Ночь Духа? И ведь даже нет отчётливых ориентиров на карте духовного восхождения, чтобы более точно определить своё состояние и местоположение. Будто не просто идёшь во тьме — адепт на многих участках пути идёт в темноте, вторгаясь в неведомые ему в этом воплощении области — а ещё и ослеп. Так и тыкаешься наощупь, вдвойне слепой, приходя к логическому выводу, что всё равно надо идти вперёд.
Распятый между Духом и материей, висящий между и в "через", в промежутке пустоты. По инерции своих привычек, природной склонности темперамента и способа познания через действия адепт пытается вроде бы что-то делать, куда-то двигаться. Но тщетно, потому что нет его, прежнего субъекта, и нет его будущего — субъекта действия. Бесполезно дёргаться и суетиться, ибо механическое действие, оторванное от своего смысла, от веры, намерения и воли субъекта, от его вложенной энергии, обречено на неудачу. У адепта осталось лишь настоящее, где он, превращающаяся куколка, летит во временном небытии к улучшенной и продвинутой версии себя, к обновлённой сборке, а главное — к целостности. Мистерия Повешенного во всей красе.
Тёмную Ночь Души (пересечение Парокет на Древе Сефирот) и Тёмную Ночь Духа субъективно сложно отличить. И там, и там происходит коренная ломка и перестройка личности в новой конфигурации. В случае перехода через Завесу Храма входит неофит, но выходит уже адепт. При пересечении Бездны прыжок совершает маг, но приземляется в успешном случае Мастер. В Тёмную Ночь Духа адепт погружается при пересечении Даат, в оккультной литературе также приняты наименования Бездна, Техом, встреча с Демоном Пропасти, со Стражем Порога, с Хоронзоном.
Повторюсь: сам адепт практически не сможет отличить, что же именно с ним происходит, на каком уровне испытания и восхождения по Древу Жизни он находится. Парокет и Бездна могут быть слишком похожи. Та же опустошённость внутри, разобщение составляющих Психокосмоса, сложность в концентрации на внешней жизни, весь фокус смещается внутрь, к центру, к своему источнику, это погружение в себя, это уход в состояние превращения из гусеницы в бабочку. Внутренний кризис ломки Психокосмоса неизбежно отражается на Макрокосмосе: дела, работа, социальные контакты обычно сами по себе в такой период обрываются, прекращаются, уменьшаются до минимума. Каждый неофит и адепт в свою Тёмную Ночь (Парокет или Даат) в разной степени сложности переносит эту трансформацию. Кто-то, еле живой, передвигается и живёт почти на растительном уровне, полностью погружённый в своё созревание, с трудом обеспечивает своё тело. Ни о какой внешней активности тут речи быть не может. Даже если адепт более-менее крепок, может выполнять общественные функции, сжав волю в кулак, это всё равно даётся с великими усилиями, потому что концентрация внимания максимально снижена, мысль всё время ускользает внутрь, в глубину. Нет активных мыслей и импульсов, направленных вовне. В этот период хорошо бы, в дополнение к замедлению жизненной активности, взять отпуск и дать время и обеспечить спокойную обстановку для своего рождения и перерождения.
«Душа помрачается в плане познания, и это парализует ее волю и притупляет память. Таким образом, вся ее деятельность расстраивается…»
св. Иоанн Креста, «Восхождение на гору Кармель»
К верхней триаде Древа Сефирот устремляется Свободный Адепт/Адепт Экземптус (7°=4°), пересекает Бездну, встречается с Демоном Пропасти, на другой стороне приземляется уже Мастер Храма/Магистр Темпли (8°=3°). Промежуточное подвешенное состояние полёта, которое по времени продолжается индивидуально, Кроули довольно точно и наблюдательно, хоть и условно, обозвал «Дитя Бездны». Здесь сам статус своим наименованием нам подсказывает и подчёркивает беспомощность, слабость, неполноценность, нецелостность адепта, как ребёнка.
"Душу человека, который должен стать шаманом, берут Духи и уносят в подземный мир. Там есть особый дом, где заключаются эти похищенные Души. Душа хорошего шамана заключается на три года, а плохого — на один год. В это время сам человек сходит с ума и бессознательно воспевает, пока длится заключение его Души. Во время сна он бывает в указанном доме.
Эти злые Духи — абаасылар — и есть источники зарождения шамана. Описанный дом принадлежит им, там они воспитывают и обучают похищенную Душу человека. По истечении определенного срока, смотря на качество шамана, они должны разрезать, разрубить на кусочки тело будущего шамана".
"Путь Дурака"
Данный отрывок очень точен и грамотен. Во-первых, в самом начале своего обучения мне был сон, как один из Учителей отрезал мне голову, а взамен приставил другую. Вообще, в магических традициях ключевые посвящения и инициации, глубинно и кардинально меняющие сущность ученика, нередко символически отображаются в виде смерти, в виде отрезания старых органов и заменой их иными, магическими. Например, вырезается сердце, а вместо него ставится Огнь Пламенный.
Во-вторых, данный отрывок символически отображает состояние и процесс переходов — Тёмной Ночи Души или Тёмной Ночи Духа. Хотя с шаманской болезнью это не прямая аналогия, потому что там всё немножко по-другому. Но болезненность внешнего состояния адепта при переходе отдалённо напоминает шаманскую болезнь. И ощущение, что действительно забрали душу и что-то с ней делают — там, далеко — не отпускает. Будто пока чего-то не хватает внутри.
Длительность шаманской болезни, что указана здесь — год или три года — довольно индивидуальна. Также длительность проживания Тёмной Ночи Души или Тёмной Ночи Духа сугубо личностна. У Ошо встречал описание пересечения Парокет длиной в год, у кого-то бывает и дольше, у других — короче по времени.
Внутренние ощущения при прыжке через Бездну довольно подробно описаны у Томаса Уоррела в его «Айвасс в Бездне», у святого Иоанна Креста в «Тёмной ночи». Примечательно, что особенности индивидуального проживания можно отнести равнозначно, как к Парокет, так и к Даат. Поэтому адепту всегда требуется взгляд со стороны старших наставников, Учителя, для понимания, что же именно с ним происходит, дабы не впасть в иллюзию и прелесть. Шанс, что критически настроенный к ярким видениям путник увидит демона Хоронзона, словно воочию, очень мал. Хотя… Есть категория особо чувствительных учеников с богатым воображением, которые и во время не столь значительных инициаций и трансформационных процессов каждый раз встречают Демона Пропасти, летают на драконах, строят Вселенные, и т.д.
Души́ (Психокосмоса) в прежнем виде больше нет. Её забрали, её переделывают, обучают, воспитывают, если мы так метафорически назовём процесс превращения. Лишь обрывки каких-то видений и событий могут долетать до адепта во сне в это время. Чаще в сновидении будут образы эфирного уровня, ничего значимого и заметного. Это в самом состоянии Даат. До и после пересечения Техом могут быть ключевые запоминающиеся сны, свидетельствующие о начале и о конце «перелёта». Адепт может лишь интуитивно догадываться и логически предполагать, что же именно с ним происходит. Это в самостоятельном режиме. Лучше, как я уже говорил выше, обратиться за советом и просмотром к Тому, кто Ведёт.
Надо понимать, что всё это великое и сакральное действо творится с вашей Руах (душа), она перемещает свой фокус и себя от Нефеш (телесное) к Нешама (Божественное). Мистерия происходит не с вашим внешним восприятием дневного сознания в первом внимании. Поэтому лишь отрывки, отпечатки могут просачиваться в первое внимание — в виде видений, озарений, воспоминаний. Вы, как личность, как адепт, рвущийся к вершинам этого парцуфа, уже сделали всё возможное до прыжка в Бездну. Далее все эти упоминания в литературе о битве с Тенью, о принятии или отрицании своих качеств, о встрече со Стражем Порога, с Хоронзоном, который есть персонификация теневых свойств и качеств Психокосмоса, — они правдивы, но они проходят уже без участия обычного восприятия и каких-то волевых усилий.
Нельзя оставлять явные зазубрины. Да, идеальной формы не достичь, а перед смертью не надышишься, а времени всё меньше, скорость всё выше... Схватил тогда адепт бубен, который остался в роду от прадедушки, провисевший несколько десятков лет на стене в качестве украшения, не тронутый никем. Бубен и колотушку в руки — и бегом в лес, стремглав. Деревья, сучья, искры, пламя. Костёр, взметайся выше! Стань горнилом для духа!
С нежностью и благоговением ударил адепт колотушкой в святыню рода. Громкое ржание он услышал в ответ. Он закрыл глаза и начал бить и бить в бубен, входя в незнакомый доселе ритм и транс. "Камлать, — подсказала вездесущая память, — начал камлать". Адепт увидел себя верхом на летящем коне, почувствовал хлёсткие порывы свежего ветра. Тело его в священном трансе начало петь Песню Духа. Слова адепту были незнакомы, но это неважно, потому что эти слова шли из крови рода и из глубины памяти духа.
В Бездну влетать надлежало одновременно предельно пустым и как можно более полным, все свои части должны стать по-настоящему своими перед важным испытанием Пропасти. Иначе просто разорвёт на кусочки, психически, ментально или энергетически. А то и вовсе погибнет душа.
Из под копыт коня вылетали горячие искры, с каждым ударом конь-бубен жарким пламенем выбивал и выжигал оставшиеся незавершённости. Кямла выколачивала ненужную излишнюю рациональность, опустошала ум как ненужного помощника.
С болью от ударов и сполохов огня адепт чувствовал, как он становится с конём единым целым. Вот он уже не верхом, а сам летит вперёд и вверх к долгожданной цели. Ум пуст, тела чисты, разум молчит. Только дух, соединив силу и память рода, свои знания и силу с силой и памятью адепта воедино в коня, вёл его к судьбоносному рубежу. С одного края Бездны прыгал человек. На другом краю приземлится конь-бубен-дух-человек в единой ипостаси.
2) Пустота-безвременье медленно подползала, закрывая пространство до краёв горизонта, лишая ясности видимость, которая и в лучшие прозрачные дни была так себе. Пустота приближалась, кралась на цыпочках, словно боясь вспугнуть, хотя на самом деле Ей, как безличному принципу и состоянию перехода, было плевать на личностные эгоистичные ощущения адепта. Выглядело это всё так, будто динозавр незаметно пытался протиснуться в маленькую посудную лавку — лишь слепой не заметит. А адепт в упор не замечал, потому что боялся поверить, что его скоро выбросит через квантовый скачок трансформации, опасался поверить очередной иллюзии и воодушевиться, что вот он, рядом, грядёт неминуемо — прыжок через пропасть. Он обманывал себя, толкуя знаки яви и сновидений превратно, делая акцент на малозначительных деталях символов и игнорируя суть. А стержень последних дней окружающего мира настырно твердил о его роли как персонажа, о запланированности его сценария, о помещении его, чуждого героя фантастической саги из другой вселенной, в старый добрый вестерн, где он ощущал себя, как стейк из кабана, забитого с именем Вальфёдра, на иудейском столе в Песах. Немой наяву вопрос "Что я делаю в этом мире?" вполне себе громко звучал в пространстве сновидений.
Хотелось напиться до отключки, уйти в глубокую чащу дальше от людей, закрыться внутри себя в звуконепроницаемой скорлупе, отключить сознание. Адепт метался. Хотя "метался" — слишком громкое определение для его потуг. Метаться можно в осязаемом пространстве, даже в падении с большой высоты можно немного использовать плотность потоков воздуха и изменять направление движения. Но когда ты висишь в вакууме, ты можешь лишь барахтаться на месте, ведь от тебя ничего не зависит: тут нет стен, нет опоры. И отключиться самостоятельно или с помощью веществ не спасёт положение, только ухудшит. Потому что от себя не убежишь, и от своей Тени тоже.
Пять минут назад светившее солнце исчезло за тёмными тучами, наступил поздний вечер, частые капли дождя ухудшили сумрачную видимость. Вместе с дождём адепта накрыла пустота. Он остановился, глядя вокруг: рядом бегали персонажи, выполняя свои роли, прячась от потоков воды, движения их были смазаны, а фигуры размыты, будто всю эту площадку сцены поместили на дно озера. Хотелось сесть и больше не двигаться. Больше ничего не хотелось. Не хотелось хотеть. А тут ещё это обязательное социальное взаимодействие, как серпом по одному месту, как клювом орла по Прометеевой печени — всегда болезненно и всегда некстати. И приходится снова натягивать на себя нелюбимые старые маски для контакта с внешним миром, приходится идти и вымучивать свою роль, выдавливая реплики из ставшего чужим горла, опять приходится нырять в гущу страстей, в потоки персонажей-спрайтов, движимых в основной своей массе лярвами-кукловодами, ну и летуны-володоры — они тоже не остаются безучастными в стороне, они свою порцию людской осознанности не упустят, без этого никак.
Надвигающаяся внешняя пустота медленно, но верно входила в нутро адепта, превращая в пыль его составляющие, разрушая прежнюю стройную структуру — она уже отжила своё. Если социальные маски и не доставляли особое удовольствие, но хотя бы были привычны, в какой-то мере уютны, они сроднились, они удобно облегали. То теперь, когда внутреннее разрушение начало корёжить внешнюю форму, эти маски ещё кое-как налезали, но давали ощущение отчуждения. Будто берёшь управление персонажем издалека и со значительной задержкой сигналов: забываются слова, произносятся не те термины, память всплывает фрагментарно, мысли путаются.
Как ни странно, на этом уровне не было ни одного из богов, к кому хотелось бы воззвать за поддержкой и подсказкой. Кто может дать опору и ускорить процесс превращения, парадоксально болезненный своей пустотой? Так ты не жрец одного из путей Правого Столпа, у тебя только Ты сам — единственный краеугольный камень и основа основ, молча ответил внутренний Капитан Очевидность. Адепт кивнул в знак согласия и начал вибрировать имя грани своего эйдоса — мысленно по себя, шёпотом и громким гулом, надеясь с помощью собственного Источника ускорить переход, стараясь проскочить этот затянувшийся миг Ничего, эту паузу Реки Времени. Ощущение зависания в вакууме было неотличимо от пика максимального напряжения и замирания перед вспышкой, перед выстрелом — одномоментная наносекунда и Вечность перед вдохом после выдоха.
Несмотря на возможную субъективно одинаково ощущаемую пустоту внутри, полную разобщенность и вершину рекордного надрыва сил, это разные фазы. Причём, предельный разгон, крайне возможное ускорение (пусть даже только внутреннее) и последующий прыжок (осознанный/неосознанный, добровольный или не очень) являются необходимым условием полёта в Великом Ничто, в трансформационном стазисе куколки, на каком бы переходном уровне Древа Восхождения это ни происходило. Символически это подтверждается порядком следования рун и старших арканов Таро. Мощное наполнение силой и резкое ускорение руны Соулу предшествует последующей жертве Тюра на руне Тейваз. А аркан Сила идёт перед арканом Повешенный.
3) Не хочется никого ни видеть, ни слышать. Тянет в пустоту, как можно дальше от людей. Ощущение, будто с тела содрали живьём кожу, и любое мановение ветерка, мельчайшее касание звука причиняет невыносимую боль. Это не физические страдания, это муки трансформации и рождения. Сложно оценить изнутри, но, может быть, это и есть Тёмная Ночь Духа? И ведь даже нет отчётливых ориентиров на карте духовного восхождения, чтобы более точно определить своё состояние и местоположение. Будто не просто идёшь во тьме — адепт на многих участках пути идёт в темноте, вторгаясь в неведомые ему в этом воплощении области — а ещё и ослеп. Так и тыкаешься наощупь, вдвойне слепой, приходя к логическому выводу, что всё равно надо идти вперёд.
Распятый между Духом и материей, висящий между и в "через", в промежутке пустоты. По инерции своих привычек, природной склонности темперамента и способа познания через действия адепт пытается вроде бы что-то делать, куда-то двигаться. Но тщетно, потому что нет его, прежнего субъекта, и нет его будущего — субъекта действия. Бесполезно дёргаться и суетиться, ибо механическое действие, оторванное от своего смысла, от веры, намерения и воли субъекта, от его вложенной энергии, обречено на неудачу. У адепта осталось лишь настоящее, где он, превращающаяся куколка, летит во временном небытии к улучшенной и продвинутой версии себя, к обновлённой сборке, а главное — к целостности. Мистерия Повешенного во всей красе.
Тёмную Ночь Души (пересечение Парокет на Древе Сефирот) и Тёмную Ночь Духа субъективно сложно отличить. И там, и там происходит коренная ломка и перестройка личности в новой конфигурации. В случае перехода через Завесу Храма входит неофит, но выходит уже адепт. При пересечении Бездны прыжок совершает маг, но приземляется в успешном случае Мастер. В Тёмную Ночь Духа адепт погружается при пересечении Даат, в оккультной литературе также приняты наименования Бездна, Техом, встреча с Демоном Пропасти, со Стражем Порога, с Хоронзоном.
Повторюсь: сам адепт практически не сможет отличить, что же именно с ним происходит, на каком уровне испытания и восхождения по Древу Жизни он находится. Парокет и Бездна могут быть слишком похожи. Та же опустошённость внутри, разобщение составляющих Психокосмоса, сложность в концентрации на внешней жизни, весь фокус смещается внутрь, к центру, к своему источнику, это погружение в себя, это уход в состояние превращения из гусеницы в бабочку. Внутренний кризис ломки Психокосмоса неизбежно отражается на Макрокосмосе: дела, работа, социальные контакты обычно сами по себе в такой период обрываются, прекращаются, уменьшаются до минимума. Каждый неофит и адепт в свою Тёмную Ночь (Парокет или Даат) в разной степени сложности переносит эту трансформацию. Кто-то, еле живой, передвигается и живёт почти на растительном уровне, полностью погружённый в своё созревание, с трудом обеспечивает своё тело. Ни о какой внешней активности тут речи быть не может. Даже если адепт более-менее крепок, может выполнять общественные функции, сжав волю в кулак, это всё равно даётся с великими усилиями, потому что концентрация внимания максимально снижена, мысль всё время ускользает внутрь, в глубину. Нет активных мыслей и импульсов, направленных вовне. В этот период хорошо бы, в дополнение к замедлению жизненной активности, взять отпуск и дать время и обеспечить спокойную обстановку для своего рождения и перерождения.
«Душа помрачается в плане познания, и это парализует ее волю и притупляет память. Таким образом, вся ее деятельность расстраивается…»
св. Иоанн Креста, «Восхождение на гору Кармель»
К верхней триаде Древа Сефирот устремляется Свободный Адепт/Адепт Экземптус (7°=4°), пересекает Бездну, встречается с Демоном Пропасти, на другой стороне приземляется уже Мастер Храма/Магистр Темпли (8°=3°). Промежуточное подвешенное состояние полёта, которое по времени продолжается индивидуально, Кроули довольно точно и наблюдательно, хоть и условно, обозвал «Дитя Бездны». Здесь сам статус своим наименованием нам подсказывает и подчёркивает беспомощность, слабость, неполноценность, нецелостность адепта, как ребёнка.
"Душу человека, который должен стать шаманом, берут Духи и уносят в подземный мир. Там есть особый дом, где заключаются эти похищенные Души. Душа хорошего шамана заключается на три года, а плохого — на один год. В это время сам человек сходит с ума и бессознательно воспевает, пока длится заключение его Души. Во время сна он бывает в указанном доме.
Эти злые Духи — абаасылар — и есть источники зарождения шамана. Описанный дом принадлежит им, там они воспитывают и обучают похищенную Душу человека. По истечении определенного срока, смотря на качество шамана, они должны разрезать, разрубить на кусочки тело будущего шамана".
"Путь Дурака"
Данный отрывок очень точен и грамотен. Во-первых, в самом начале своего обучения мне был сон, как один из Учителей отрезал мне голову, а взамен приставил другую. Вообще, в магических традициях ключевые посвящения и инициации, глубинно и кардинально меняющие сущность ученика, нередко символически отображаются в виде смерти, в виде отрезания старых органов и заменой их иными, магическими. Например, вырезается сердце, а вместо него ставится Огнь Пламенный.
Во-вторых, данный отрывок символически отображает состояние и процесс переходов — Тёмной Ночи Души или Тёмной Ночи Духа. Хотя с шаманской болезнью это не прямая аналогия, потому что там всё немножко по-другому. Но болезненность внешнего состояния адепта при переходе отдалённо напоминает шаманскую болезнь. И ощущение, что действительно забрали душу и что-то с ней делают — там, далеко — не отпускает. Будто пока чего-то не хватает внутри.
Длительность шаманской болезни, что указана здесь — год или три года — довольно индивидуальна. Также длительность проживания Тёмной Ночи Души или Тёмной Ночи Духа сугубо личностна. У Ошо встречал описание пересечения Парокет длиной в год, у кого-то бывает и дольше, у других — короче по времени.
Внутренние ощущения при прыжке через Бездну довольно подробно описаны у Томаса Уоррела в его «Айвасс в Бездне», у святого Иоанна Креста в «Тёмной ночи». Примечательно, что особенности индивидуального проживания можно отнести равнозначно, как к Парокет, так и к Даат. Поэтому адепту всегда требуется взгляд со стороны старших наставников, Учителя, для понимания, что же именно с ним происходит, дабы не впасть в иллюзию и прелесть. Шанс, что критически настроенный к ярким видениям путник увидит демона Хоронзона, словно воочию, очень мал. Хотя… Есть категория особо чувствительных учеников с богатым воображением, которые и во время не столь значительных инициаций и трансформационных процессов каждый раз встречают Демона Пропасти, летают на драконах, строят Вселенные, и т.д.
Души́ (Психокосмоса) в прежнем виде больше нет. Её забрали, её переделывают, обучают, воспитывают, если мы так метафорически назовём процесс превращения. Лишь обрывки каких-то видений и событий могут долетать до адепта во сне в это время. Чаще в сновидении будут образы эфирного уровня, ничего значимого и заметного. Это в самом состоянии Даат. До и после пересечения Техом могут быть ключевые запоминающиеся сны, свидетельствующие о начале и о конце «перелёта». Адепт может лишь интуитивно догадываться и логически предполагать, что же именно с ним происходит. Это в самостоятельном режиме. Лучше, как я уже говорил выше, обратиться за советом и просмотром к Тому, кто Ведёт.
Надо понимать, что всё это великое и сакральное действо творится с вашей Руах (душа), она перемещает свой фокус и себя от Нефеш (телесное) к Нешама (Божественное). Мистерия происходит не с вашим внешним восприятием дневного сознания в первом внимании. Поэтому лишь отрывки, отпечатки могут просачиваться в первое внимание — в виде видений, озарений, воспоминаний. Вы, как личность, как адепт, рвущийся к вершинам этого парцуфа, уже сделали всё возможное до прыжка в Бездну. Далее все эти упоминания в литературе о битве с Тенью, о принятии или отрицании своих качеств, о встрече со Стражем Порога, с Хоронзоном, который есть персонификация теневых свойств и качеств Психокосмоса, — они правдивы, но они проходят уже без участия обычного восприятия и каких-то волевых усилий.
