Кельтский крест (историческая сводка)

[Угольахмед]

Собственно говоря, само это название – англ. Celtic cross – изначально относится вообще не к тому или иному символу, но к специфическому типу древних сакральных сооружений, довольно широко распространенных на кельтских территориях Западной Европы – каменным крестам, верхняя часть которых имеет форму заключенного в круг (или рассекающего круг) четырехконечного креста. Абсолютное большинство этих памятников имеет христианский характер, однако, их форма восходит к гораздо более древнему символу, на который также распространилось название «кельтский крест». Ни сами эти стелы, ни, тем более, древнейший символ «креста в круге» не являются, разумеется, исключительным достоянием кельтских народов.
В целом, данный символ имеет широчайшее распространение как в пространстве – он известен всем европейским народам, так и во времени – древнейшие памятники его использования человеком датируются поздним палеолитом, т.е. отстоят от нашего времени более чем на двадцать тысячелетий. В интересующую нас эпоху (Латен и Вендель) мы встречаем этот знак на кельтских монетах и скандинавских брактеатах, на стоячих камнях и каменных алтарях, на керамике многих народов Северо-Запада. Попытки определить и сформулировать сакральное значение символа «креста в круге» в Традиции предпринимались многими исследователями, однако, существующие версии зачастую оказываются если и не ошибочными, то неполными. Для того, чтобы разобраться в символизме «креста в круге», необходимо рассматривать его в динамике исторического развития и анализировать все аспекты его использования.

Невозможно определить, когда именно европейцы начали использовать «крест в круге» – это было слишком давно, – но можно довольно точно датировать древнейшие изображения этого символа, заведомо имеющие магический характер. Это Hallristningar – наскальные рисунки Северной Европы бронзового века, о которых мы уже говорили в первой части книги. Среди тысяч этих изображений рассматриваемый нами знак является одним из наиболее распространенных; он встречается как в простейшем, так и в усложненных вариантах, а также в различных комбинациях – с фигурами людей, с другими символами, над изображениями ладей и т.д. Эти знаки довольно однозначно трактуются как символы Солнца; дополнительным подтверждением этому являются именно рисунки ладей, «везущих Солнце», – сюжеты о движении Солнца через водное пространство на корабле существуют в мифологии практически всех индоевропейских (и не только) народов. Присутствие в северных наскальных рисунках – параллельно с везущими Солнце ладьями – изображений коней, увлекающих те же солярные символы, позволяет даже сопоставить эти рисунки с известным античным мифом о том, что днем Гелиос движется по небу на огненной четверке коней, а ночью на корабле пересекает подземное море (читай – «море мертвых»), снова направляясь к месту своего восхождения на небо.

Той же эпохой датируются найденные в Центральной Европе золотые и бронзовые подвески-амулеты, выполненные в виде различных колес (вторая половина II тыс. до н.э.). Абсолютное большинство из них повторяют с вариациями форму все того же «креста в круге»; несколько реже встречаются восьмичастные подвески. Несомненно, что эти амулеты – как и родственные им знаки на северных скалах – имели солярный характер. Как мы уже упоминали, удвоение числа «лучей» (от четырех к восьми) не искажает дополнительного смысла центральносимметричных четырехчастных символов – указания на кардинальные точки солнечного цикла, просто кроме основных четырех оказываются учтенными и четыре дополнительных.

Однако среди этих амулетов мы встречаем – хотя и существенно реже - и подвески, представляющие собой 6-лучевой крест в круге, и даже (в словенских древностях) отдельные экземпляры, имеющие 5 «лучей». Признать это «ошибкой мастера» невозможно: Традиция того времени была слишком устойчивой, чтобы оказались возможными подобные «ошибки» в изготовлении магических предметов. Кроме того, необходимо отметить, что солярные подвески Швейцарии и Словении имеют характерную деталь – маленький круг в центре, где сходятся «лучи», присутствующий в абсолютном большинстве амулетов. Этот маленький внутренний круг неизбежно наводит на мысль о ступице колеса, и если подвески действительно прежде всего представляют собой символические колеса, то это снимает затруднение с количеством «лучей» – ведь колесо остается колесом вне зависимости от числа спиц.
Так мы приходим к еще одному, хорошо известному, понимаю символического смысла «креста в круге» – к видению его как солнечного колеса, символизирующего и сам «катящийся» по небу солнечный диск, и непосредственно колесо в колеснице солнечного бога, известной всем индоевропейцам. В таком понимании рассматриваемый нами символ объединяет в себе два смысла: магическую нагрузку собственно древнейшего знака «креста в круге» и мифологическую нагрузку образа колеса, – в данном случае связанного с богом Солнца.

Однако, в индоевропейской мифологии и символике солнечный бог – не единственный, чьим атрибутом является колесо или колесница.

Первые «официальные» упоминания о колесе связаны с Месопотамией IV тысячелетия до н.э.; древнейшие индоевропейские колесные средства передвижения – которым еще только предстояло превратиться в боевые колесницы, символ экспансии индоевропейцев, – датируются III тысячелетием до н.э. Но это означает только лишь то, что в качестве практически применимого устройства человек использует колесо едва ли более шести тысяч лет. Только лишь это.
На рис. – костяные «солнечные колеса» древних европейцев. Сунгирь, XXV тысячелетие до н.э.[/align]

В кельтской традиции колесо является важнейшим атрибутом Тараниса, бога-громовержца, известного кельтам от Балкан до Британских островов; существует целый ряд кельтских изображений Тараниса с колесом в руках. В античные времена этот бог четко отождествлялся с римским Юпитером, и в кельтских провинциях Империи мы находим установленные римлянами алтари Юпитера, также украшенные изображением колеса.
Эта связь индоевропейского бога-громовержца с символом колеса (как правило, о шести спицах) прослеживается далеко не только на кельтском материале. Прекрасно известен, например, русский и белорусский «громовой знак», представляющий собой именно круг или шестигранник с шестью лучами; традиция его использования именно славянами и именно в этом качестве прослеживается, как минимум, до середины I тыс. н.э. Каким же образом получается так, что один и тот же символ соотносится сразу с двумя столь разными «стихиями» – Солнцем и грозой (громом и молнией) – и, соответственно, с двумя разными богами?

Изображение Тараниса на одной из пластин знаменитого кельтского котла из Гундеструпа (ориентировочно – рубеж н.э.)[/align]

Данный вопрос станет существенно проще, если обратить внимание на то, что изображения колеса и «креста в круге» в качестве исключительно солярного символа принадлежат эпохе бронзы и самого раннего железа, – в то время как связь этого символа с богом-громовержцем возникает только в римское время (так, например, никакой связи Зевса с ним не прослеживается).
Сам по себе факт того, что культ Солнца существенно древнее культа грозы, хорошо известен, – как и тот факт, что в пантеонах индоевропейских народов – на определенной стадии их общественного и материального развития – положение «верховного бога» перешло от бога Солнца к богу-громовержцу. Произошло это относительно недавно: как раз на границе эпох бронзы и железа. Ведическая мифология даже сохранила для нас своеобразное отражение этого процесса; так, в Ригведе присутствует важнейший сюжет о сражении между громовержцем Индрой и солнечным Сурьей. Индра побеждает и, победив, крадет у Сурьи колесо его колесницы. Этот же мотив повторяет и более поздняя Махабхарата, описывая победу Арджуны (сына Индры) над более могучим Карной (сыном Сурьи).
Конечно, миф нельзя рассматривать как прямое историческое свидетельство, зато он является «концентратом» опыта и памяти народа, несущего Традицию. В этом смысле арийский миф, запечатленный в Ригведе, представляет собой поэтическое повествование о реальной борьбе двух культов – солнечного и грозового – на сломе эпох бронзы и железа, и о торжестве последнего. Мы прекрасно знаем закон, справедливый и в мифологии, и в эпосе: новый владыка перенимает атрибуты власти и, частично, функции владыки побежденного.
Так, если в греческой мифологии все еще сохраняется хотя бы общее представление о том, что именно Гелиос ездит в колеснице по небу, то у германцев римского времени эта функция переходит к Тору, у балто-славян – к Перуну/Перкунасу и т.д. К слову, в славянском мире этот процесс передачи функций божеству победившего культа продолжился: теперь уже Илья-пророк ездит в колеснице по небу и порождает громы и молнии, переняв эту функцию, в свою очередь, уже у Перуна.
А вот что касается атрибута власти – власти божественной, – то им в данном случае оказывается как раз символ четырехконечного «креста в круге».

Сложно судить о том, являлся ли данный знак во время своего появления именно «солнечным колесом», позднее оказавшимся принадлежностью бога грозы, или же – изначально был символом божественной власти, Силы, управляющей Миром. В слишком далекое прошлое уходят его корни. Но так или иначе, анализируя значение данного символа, мы должны помнить, что это не просто «солнечное колесо» или «колесо Громовержца», но – знак божественной Силы в целом.

…Сегодня широко распространено мнение, что в ряду «колесных» символов солярными являются изображения колеса с 4 и 8 спицами, а «громовыми» – с 6 спицами. Несомненно, это имеет под собой определенные основания, однако, эти основания совершенно недостаточны, чтобы делать столь категоричный вывод. Во-первых, не существует ни одного изображения или описания Перуна, Перкунаса или Тора, связанного именно с шестилучевым колесом. Во-вторых, среди имеющихся изображений Тараниса с колесом в руках только в одном случае он изображен именно с колесом именно о 6 спицах. Наконец, и само название «колесо Юпитера» по зрелому размышлению оказывается довольно надуманным: в его алтарных изображениях «крест в круге» присутствует не реже, чем шестиспицевое колесо. Так что, если подразумевать европейскую традицию в целом, следует, скорее, говорить о связи бога-громовержца с колесом вообще.

Римский алтарь Юпитера в Норике (одна из кельтских провинций Империи, на территории современных Австрии и Словении). В левой руке бога мы видим посох; в правой – некий жезл с колесом в виде четырехконечного креста в круге. Посвятительная латинская надпись на боковом фасе алтаря начинается с ритуального обращения «Iovi O M», т.е. «Iovi Optimus Maximus». Перевод надписи: «Юпитеру, превосходному и величайшему, Тиберий Клавдий, сын Сония [и т.д.]»[/align]

Интересно отметить, что в народной традиции и обрядности (по крайней мере в балто-славянском регионе) «передача» символа колеса или креста в круге от солярного божества богу грозы и молнии так и не завершилась. Славянские народные обряды, в которых особенно выражено использование колеса – Купала и Масленица – приходятся на кардинальные точки солнечного цикла (соответственно, летнее солнцестояние и весеннее равноденствие). Нет никаких сомнений, что огненное колесо в этих обрядах символизирует именно Солнце, а сами осуществляемые в этих обрядах действия с колесами отражают именно солярный, но никак не грозовой миф, – даже, если используемое колесо имеет именно 6 спиц.