Род и пол Аз

[Zervan]

Род и пол Аз

В телеологии зурванизм, кажется, не отличается значительно от ортодоксальности. Но все же было неиранское и гностическое течение в зурванизме, которое пыталось отождествить типичную зороастрийскую полярность добра и зла с другой полярностью мужского и женского начала.

В этой главе мы говорили о демоне Аз, как о «ней». Однако среднеперсидский не различает род, и в самих пехлевийских текстах нет ничего, чтобы указывало на то, к какому роду относится этот дьявол. Правда, в Авесте есть дьявол Ази (Azi), мужского рода, который гасит ночью огонь, враг жертвенного молока и масла, и хварено. Его стандартный эпитет daevo-data, «созданный дьяволами» или «подчиняющийся законам дьяволов». Также известно, что Аз в Пехлевийских книгах имеет такой же стандартный эпитет, т.е. тоже атакует хварено или фарр. Но на этом сходство заканчивается, поскольку нигде не встречается, что в Авесте Ази именно демон жадности, а это основная характеристика позднего Аз.

Однако, демон Аз, каким он появляется у Затспрама, сродни манихейскому демону с таким же именем. В персидских манихейских текстах, как мы увидели, Аз соответствует хайл (hyle) у Греков – что ничего не значит в аристотелевском понимании, а выраженно в типично манихейском понимании «беспорядочного движения». Разумеется, для манихеев «беспорядочное движение» было неразделимо от всего существующего в пространстве и времени, в то время как для зороастрийцев оно было импортировано снаружи. Однако манихеи, называя свои собственные понятия зороастрийскими именами, пытались как можно точнее провести соответствие. Потому не удивительно, что они выбрали Аз для обозначения полноты власти материи, которая для них абсолютное зло, потому как в глазах манихея материя и вожделение - взаимозаменяемые термины.

Однако, манихейская Аз женского рода: она – «мать всех демонов». Потому разумно предположить, что зороастрийский демон был тоже женского рода, поскольку манихеи вряд ли бы выбрали мужского зороастрийского демона для исполнения функции «матери всех демонов»46. Более того, если бы не их потребность в женском существе для изображения полноты зла, они скорее бы выбрали на эту роль аХримана.


Порочность женского начала

Равенство света с мужским началом, а тьмы с женским возникает во всем мире, а К.Г.Юнг придавал этому много значения в своей психологии архетипа. Однако это совершенно неиранская идея, но все же мы находим ее как в христианской оценке зурванизма, так и в самих пехлевийских текстах. Ипполит, как мы увидели, сказал о Заратуштре, что он верил в то, что вся вселенная произошла из первоначального отца и матери, первый был светом, а вторая – тьмой47. Подобное мы видели в пехлевийских текстах: об огне и воде говорят как о мужском и женском, брате и сестре, муже и жене, и из их союза появляется «все становящееся, созревающее и упорядоченное». Точно также в зурванитском трактате, Улама-и Ислам. Более того, вода – темный элемент, а то, что темное, обычно злое. Однако, вода со времен Ясны Семи Глав считалась святой и, как таковую, ее чтили на протяжении всей переменчивой истории зороастризма. Однако зурванизм не полностью поддается истолкованию, как чисто иранский феномен, и нас не должно удивлять, что в нем порой попадаются неиранские идеи. Так, христианин, обращенный из зороастризма, говорит, что вода хоть и создана Ормаздом, покинула его и перешла к аХриману48. Хотя зурваниты не осмеливались заявлять, что вода была сама по себе злая - она всего лишь выбрала зло, как это сделал аХриман49.


Переход женщины на сторону аХримана


Пехлевийские тексты полностью умалчивают о происхождениях женщины. Доблестные Бессмертные, которые стали полностью персонифицированными в Пехлевийских книгах, все – мужчины, кроме Армаити, Благоразумия, отождествленной с Матерью Землей. На стороне аХримана есть загадочная фигура Гех (Jeh), Блудница. Как Бундахишн, так и христианский сирийский автор, Теодор бар Конаи, сообщают о деятельности этой дамы, но если Бундахишн говорит о ней как о «Блуднице», то Теодор50 – как о простой «женщине». Она также как вода бросает своего творца Ормазда и переходит к его врагу аХриману. Теодор описывает поведение первых женщин такими словами:

«После, того как Ормазд передал женщин добродетельным мужчинам51, они убежали и перешли к Сатане- и Ормазд наградил добродетельных мужчин миром и счастьем, а Сатана обеспечил женщин тоже счастьем. Поскольку Сатана позволил женщинам просить все, что они хотят, Ормазд боялся, что они могут попросить иметь связи с добродетельными мужчинами, а это может причинить вред. Пытаясь избежать этого, он сотворил Бога Нарсеха (Narseh), юношу пятнадцати лет отроду. И он поместил его, в его природной наготе, за Сатаной, чтобы женщины могли видеть его, хотеть его и просить Сатану обладать им. Женщины взывали к Сатане: «Сатана, наш отец, отдай нам бога Нарсех как подарок».



Мнение Бундахишна в некоторой степени отличается от Теодоровского: есть только один Добродетельный Мужчина – Гайомарт, прародитель человеческой расы- и есть только одна женщина – Гех, Блудница, чье происхождение совсем не известно. Более того, Теодор, похоже, взял Бога Нарсех из аналогичного манихейского мифа, поскольку ему абсолютно не ведомо мнение Бундахишна.



В зороастризме мужчина52 – величайшее создание Бога, созданный для того, чтобы играть основную роль в разрушении аХримана и Лжи. Потому он был божественен, да так, что от одного его вида АХриман потерял сознание, такой безнадежной ему теперь казалась борьба.


«Когда Разрушительный Дух увидел, что он сам и его демоны были немощны из-за Добродетельного Мужчины, он лишился чувств. Три тысячи лет он лежал в обмороке. И когда он лежал без сознания, демоны с ужасными мордами выкрикивали один за другим: «Поднимись, О, наш Отец, для того, чтобы мы могли начать битву, в которой Ормазд и Святые Бессмертные будут страдать». И один за другим они подробно рассказывали свои собственные злые поступки. Но проклятый Разрушительный Дух не был утешен, и не вышел из обморока из страха перед Добродетельным Мужчиной. Пока через три тысячи лет не пришла эта проклятая Блудница. Она взывала: «Поднимись, О, наш Отец, поскольку в предстоящей битве я принесу столько горя добродетельному Мужчине и трудящемуся Быку, что из-за моих действий они не смогут больше жить. Я заберу у них их достоинство (фарр): я поражу воду, я поражу землю, я поражу огонь, я поражу растения, я поражу все создания, которые сотворил Ормазд». И она рассказывала свои злые поступки так подробно, что Разрушительный Дух был успокоен, очнулся из обморока и поцеловал Блудницу в голову, и у Блудницы появилось осквернение, названное менструацией. А Разрушительный Дух объявил демону Блуднице: «Каково бы ни было твое желание, попроси меня, и я тебе это дам, если смогу». Тогда Ормазд благодаря своему всеведению знал, что в то время Разрушительный Дух мог дать демону Блуднице то, что она попросит, и что от этого ему будет большая выгода. (Внешность тела Разрушительного Духа была в форме лягушки) и Ормазд показал демону Блуднице пятнадцатилетнего юнца, и демон Блудница переключила на него все свое внимание. Демон Блудница потребовала от Разрушительного Духа: «Дай мне страсть к мужчине, чтобы я могла усадить его в доме как повелителя». Но Разрушительный Дух закричал на нее: «Я не предлагал тебе просить все что угодно, поскольку ты только и можешь, что просить то, что неприбыльно и плохо». Но прошло то время, когда он мог отказаться дать то, что она просила».



Пехлевийское слово для обозначения «блудницы», этимологически означает не более чем «тот, кто носит детей», и первоначально должно было означать просто «женщина», и скорее всего именно ей она первично была в мифологии. Более того, есть еще одно любопытное сходство с мнением Теодора бар Конаи. В отличие от других демонов, Блудница, похоже, не с самого начала с аХриманом. Она пришла к нему «после трех тысяч лет». Поэтому, кажется, в этой неортодоксальной версии создания Ормазд подарил Гайомарту супругу53, и эта пара существовала рядом на протяжении трех тысяч лет, ни разу не установив контакт друг с другом. И только после того как прошло три тысячи лет женщина, изрядно заскучавшая, решила поискать приключений в другом месте. Она расположила к себе АХримана и, разрешив ему себя поцеловать, стала безнадежно осквернена. Как будто этого было не достаточно, она продолжала «сливаться с Разрушительным Духом». Для осквернения женщин, она присоединилась к нему, а женщины, поскольку они оскверненные, могут осквернять мужчин, а тогда «мужчины» не смогут выполнять свою работу».


Осквернение мужчины женщиной


Кроме трех отрывков, которые мы процитировали, мы ничего больше не знаем о «Блуднице», и нам никогда не рассказывали конец истории. Однако, поскольку Блудница есть «самый серьезный противник Добродетельного Мужчины», и поскольку, просто называя вред, который она может ему причинить, она смогла поднять аХримана из того ступора, в который он впал, всего лишь взглянув на Добродетельного Человека, и поскольку ее цель – осквернить мужчину при помощи уже оскверненной женщины54, конец истории без сомнения таков: она заставила Добродетельного Мужчину заключить с собой союз. Только так можно объяснить, как Ормазд «знал, что в то время Разрушительный Дух мог дать все, чтобы демоница Блудница не попросила, и что это ему (Ормазду) будет выгодно55». Это был его замысел, что, несмотря на развращенное поведение женщины, два пола должны быть объединены, чтобы человеческая раса могла увеличиваться и размножаться. Задумав такой конец. он представил ей «пятнадцатилетнего юнца». Стратегия сработала, т.к. женщина сразу же потребовала от аХримана, что бы он дал ей «страсть к мужчине», чего, наверное, не мог дать Ормазд56. Преимущество сейчас было у Ормазда. Правда аХриману удалось осквернить женщину, а она в свою очередь осквернила мужчину, но как компенсация, было гарантировано то, что женщина подчинена мужчине навсегда, и что (что намного важнее) она даст Добродетельному Мужчине возможность размножать свою расу.

Мы увидели, что одной из отличительных черт зурванизма является то, что он, при случае, представляет Ормазда как не очень премудрого и всемогущего. А потому нескольку удивительно читать в противоположной ортодоксальной книге Бундахишн, что он сам признается, что не мог найти другого способа обеспечить выживание человеческого мужчины, кроме как создав «женщину, - отродье блуда». И так он сокрушает:

«Я создал тебя, о, ты,– отродье блуда, и ты была создана так, что твой рот соприкасался с ягодицами, и совокупление кажется для тебя подобным вкусу вкуснейшей еды во рту, и ты – мой помощник, т.к. из тебя рождается мужчина, но ты меня, Ормазда, огорчаешь. Но если бы я нашел другой сосуд, из которого сделать мужчину, я бы никогда не создал тебя,– отродье блуда». Но я искал в воде и на земле, в растениях и в животных, в самых высоких горах и глубоких долинах, но не нашел сосуд, из которого добродетельный мужчина мог бы появиться, кроме как женщина, отродье – блуда».



В этом опять есть зурванитский привкус, поскольку Ормазд, всемогущий и премудрый, признает, что он ни то, ни другое. Чтобы увеличить количество мужчин в человеческой расе, которая борется против аХримана, он не придумывает ничего лучшего как создать женщину, несмотря на то, что она причиняет ему боль. Это приписывание Ормазду определенной наивности, в сочетании с почти ужасным отвращением ко всему, что связано с женщиной, кажется типичным для зурванизма. Женщина представлена как имеющая фатальную предрасположенность к злу, т.к. как и вода, и сама женщина, хоть и созданные Ормаздом, покидают его и принимают сторону Дьявола.



Однако, этот гностический элемент в зурванизме, который приравнивает женщину к злу, второстепенный, но однако он там. И именно это, без сомнения, побудило Первосвященника Манушчихра сказать, что его брат Затспрам нашел бы немногих, которые противоречили бы ему среди манихеев. Затспрам, разумеется, ближе всего к зурванитам из всех сохранившихся пехлевийских источников, и именно он, больше чем другие, возносит Аз-вожделение к почти манихейским высотам в иерархии зла. По крайней мере, нельзя не почувствовать, что для него Аз, как для манихеев, была не просто одна женщина среди многих, а «мать всех демонов».

[Ин-когнито]

Я так понял, имеется ввиду дайва Аzi?