З Фрейд «Неудовлетворенность культурой»

Добро пожаловать на наш форум!
Аватара пользователя
ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ
Магистр Основатель Проекта ОТЗ
Магистр Основатель Проекта ОТЗ
Сообщений: 40250
Зарегистрирован: 19 апр 2013, 23:57

З Фрейд «Неудовлетворенность культурой»

Сообщение ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ »

На рубеже XIX-ХХ веков произошло слияние символических значений Востока и Запада, что не могло не отразиться на психической жизни общества в целом и каждого его члена в частности. Вырисовываются два основных направления философии – западное (рационалистическое) опирающееся на тезис Сократа (469-399 г.г. до н.э.) «человек – познай себя» и восточное (иррациональное или чувственное, эмпатическое), опирающаяся на тезис Конфуция (551-478 гг. до н.э.) « человек - сотвори себя сам». На рубеже ХХ и XXI столетий стоит задача объединения этих философских доктрин с возможным тезисом «человек - познай и сотвори себя». Та же задача стоит и перед глубинной психологией, которая опирается на исследование бессознательного для его дальнейшего осознания в целях «сотворения» Самости. Путей познания макро и микромиров множество. «Дело в том, что человек не должен идентифицировать себя с самим разумом, ибо человек не только разумен и никогда не будет иным… Иррациональное не должно и не может быть искоренено» (К.Г.Юнг,2003).

Иррациональное окружает нас со всех сторон, не согласуясь при этом с разумом. «И это иррациональное также есть психологическая функция, именно коллективное бессознательное, тогда как разум по существу связан с сознанием» (Юнг,2003). Попадая в кризисную ситуацию человек стремиться восстановить психическое равновесие, прибегая, прежде всего, к иррациональному, т.е. бессознательному, черпая именно там энергию и силу для самоизлечения. Это характерно как для отдельного индивида, так и для общества в целом. Потребность в массовой терапии в переломные эпохи возрастает, идеи для излечения черпаются в коллективном бессознательном. А.Адлер (1870-1937) описывал невроз, как экзистенциональный кризис человека в целом. Потеря идентичности, переживание кризиса среднего возраста или кризиса потери объекта, крушение идеалов, разочарование в духовных ценностях - все это высвобождает определенное количество либидо, которое погружается в глубины бессознательного и оживляет там то, что до сих пор дремало. «Оно обнаруживает сокрытый клад, из которого всегда черпало человечество, из которого оно извлекало своих богов и демонов и все те сильнейшие и могущественные идеи, без которых человек перестает быть человеком» (Юнг, 2003). Идея лечения минералами не является в этом случае исключением, подтверждая правило функционирования психической энергии в свете теории сохранения энергий в коллективном бессознательном, обеспечивая при этом массовость и относительную доступность, так как является одновременно и разделом культуры и направлением в искусстве. После развала СССР изменение границ государства обрекло на «некоторую пограничность» и его сограждан. Ранее стабильно невротизированное общество граждан могучей державы оказалось на границе между психозом и неврозом. Кто-то стал спешно визуализировать истерические желания и психастеническую (депрессивную) ностальгию по прошлому, кто-то окончательно ушел в мир иллюзий (в том числе религиозных), кто-то стал открыто демонстрировать свои теневые качества, обогащаясь на развалах бывшей экономики, кто-то искать новые идеалы, а кто-то пересматривать старые ценности и на их основе идти дальше. «В очередной раз, оставшись наедине со своими проблемами. Россия вновь пытается вернуться к своим культурным корням, опереться на свою историю, найти какое-то фундаментальное основание для своей духовной самодостаточности» (М.Решетников,1996). История камня в жизни человека и является таким культурным представительством корней, основы, фундамента, на котором можно строить что-то более устойчивое, надежное, стабильное, то, что поможет ослабить общую невротизацию. ХХ век был во многом страшен, к этому страшному, трудному приходилось приспосабливаться и находить адекватные формы его выражения, адекватные формы жизни. Роберто Ассаджиоли (2000) писал: «Наиболее общие и очевидные субличности отражают ситуационные роли, которые мы играем в своей жизни сейчас или играли в прошлом - ребенок, друг, любовник, родитель, учитель, доктор или офицер». Каждая психотерапевтическая школа сформировала свое понятие о субличности, только назвала их по - разному. У Фрейда - это Эго, Супер-Эго и Ид- у Юнга - архетипы: Тень, Персона, Анима, Анимус- у Берна - Взрослый, Ребенок и Родитель- у Перлза - собака сверху и собака снизу и т.д. Задача любой формы психотерапии - помочь индивиду найти более адекватные формы психической защиты в поисках истинной самости, обеспечивая не борьбу, а единство субличностей. Камни, как показал анализ его символов, являются прекрасными объектами, обеспечивающими психическую защиту от внутренних конфликтов на определенном этапе жизни человека.

Развитие психических новообразований бесконечно, также бесконечно и развитие форм психологической защиты, так как защитные механизмы изоморфны нормальным и аномальным формам поведения. Между здоровой и патологической регуляцией, психозащитная занимает нечто среднее. Например, фантазия здорового человека (нормального невротика в концепции психоанализа) - непременный атрибут творческого мышления, выражение потенциала творческой личности. Творчество и фантазия является одним из условий взаимоотношения человека и камня. В патологическом варианте фантазия может быть представлена в виде галлюцинаторного бреда. Фантазия, как защитная техника выполняет аффективно – защитную функцию, роль замещающего действия, поскольку реально ситуацию человек в данный момент решить не может или думает, что не может. И тогда вместо реальной ситуации воображается мнимая, иллюзорная, которая фантазирующим с камнем человеком, разрешается через мифологические образы или сказочные персонажи, отражаясь в сценарии повседневной жизни. Данная подмена актуальна для любых форм религии. Взаимоотношение с камнем очень похоже на такую форму, недаром камень является не последним атрибутом в религиозной символики (чаши, алтарь, колонны, аметистовые перстни священнослужителей, нагрудники, украшения окладов, крестов и т.д.)

«Но в глубине души он (русский человек) будет всегда надеяться на Бога и искать защиты у своих святых, которые спасут его» (М.Решетников,1996). В какие-то моменты жизни камень является замещением такого святого или в юнговской психологии - Самости. Символизм Самости в бессознательном православного человека несут в себе такие камни, как жемчуг – архетип Жертвы- аметист (архиерейский камень) - архетип Мудрости, сапфир (камень монахинь) - архетип Отшельника- изумруд (символ антидемонизма) - архетип Идеала. Архетип «Святой Руси» пронизывает нашу ментальность, связывая ее с символом земли, «святая сама земля русская». Камень символически и архетипически непосредственно ассоциируется с землей, а значит и с ее святостью. Прибегая к камню, как к средству защиты человек фактически обращается к мифу святого, высшему или идеальному, чего не в состоянии достичь самостоятельно, так как к идеалу можно только стремиться, он исходно и по определению не достижим для реального человека. Другой российской архетипией является «идея абсолюта». «Именно это стремление к абсолютизации, при этом - не столько действительности, сколько (почти всегда - иллюзорных) идей и глобальных социальных утопий, приводило и приводит к перманентным историческим «соскальзываниям» (Решетников,1996). Внутренний конфликт желаемого и возможного - типично российское явление, отражающееся в поляризации мужского и женского начала в русском характере. Таким образом, терапевтическое использование камня для восстановления психического равновесия в периоды массовых и индивидуальных кризисов, характеризующихся массовым регрессом к истокам (корням), кроется в самой российской ментальности, с ее выраженной шизотипичностью, иррациональностью, мифологичностью, идеализированностью. «Ментальность формируется веками и тысячелетиями, отражаясь в типичных мифах, устойчивых стереотипах индивидуального и массового поведения, вариантах постановки, а также в способах разрешения личных и общественных проблем, типичных ожиданиях и надеждах, корни которых чаще всего скрыты в архаической памяти народа» (Решетников,1996). Ментальность, как психическая категория проявляется как в бессознательном и коллективном сознании всего народа (этноса), так и отдельного индивида. В ментальности отражается единство архаико-мифологической памяти народа и национальные паттерны поведения. Россию ХХ века потрясали постоянные идеологические кризисы, которые разрушали психическое здоровье как нации в целом, так и каждого ее члена. Находясь фактически около ста лет под знаком Апокалипсиса, народ был вынужден постоянно искать защиту от чувства близкой гибели, от врагов как явных (войны), так и иллюзорных (заговоры). Невротизации населения способствовал конфликт между ложной идентификацией (идеалы коммунизма и избранности нации) и реальностью, в которой оказалось государство в период перестройки и краха империи. Мифологичность российской ментальности, ориентированной на архетипе Отца-Спасителя и обезглавливание власти, когда народ фактически был предоставлен сам себе в ситуации отсутствия нравственных и исторических ориентиров и краха ложной идентичности потребовала новых форм психического восстановления нации. Ориентация на православные ценности была разрушена годами существования СССР, идеология коммунизма-социализма рухнула в период «перестройки», новых идеалов, новых ценностей, новой идеологии власть нации не предложила. В этих условиях общество регрессировало к старым формам психологической защиты, где вера в спасителя, в волшебство, в мессию сыграла не последнюю роль к обращению индивида к миру камней, как переходных объектов, обеспечивающих утерянную стабильность или как к экранным защитам, способным решить все проблемы вместо и за индивида (камень - святой объект). Поклоняясь (молясь) святому решаются проблемы, снижается тревога, нейтрализуется внутренний конфликт. Разочарование в значимом объекте – Отце (власти), привела субъекта к поиску защиты у другого значимого объекта – Матери, что проявилось в массовой активизации ее символов от Родины-России через Богородицу - Заступницу до камня- целителя. В это же время становятся популярными такие иконы Богородицы, как Державная, Милующая, Семистрельная, Скоропослушница, Богородица - Покрова и др., в названиях, которых, отражаются потребности народа, оказавшегося в глубоком психологическом кризисе. В конце ХХ века в России фактически повторились исторические «смутные времена» (эпохи Бориса Годунова, Лжедмитрия, Минина и Пожарского, бунта стрельцов и т.п.). Аналогичные задачи возлагаются и на камни-обереги и талисманы, которые должны обеспечить здоровье, профессиональную самостоятельность, защиту (от внешних и внутренних врагов), финансовую стабильность, внутреннее равновесие (гармонию), т.е. связывая фрагментированную самость (самость в понимании Кохута-SELF), обеспечивая самодостаточность личности. При этом камень-помощник всегда может оказаться под рукой, ему не обязательно активно молиться и ставить свечки, он не требует покаяния в истинных и вымышленных грехах, он всегда и по определению - к услугам. В российском бессознательном активно действует еще один архетип - Раба. Но раб в альянсе «камень-человек», не человек, а камень, что дает надежду, что поиски новой (не рабской) идентификации начались. А с другой стороны идентификация индивида с хозяином (свергнутым отцом) позволяет поддержать фрагментированную самость. И здесь подтверждается терапевтическое действие камня на травмированную психику человека. Юнг отмечал, что человечество психологически пребывает в младенчестве, а, следовательно, как любой ребенок нуждается в поддержке, опоре. Российскую ментальность отличают и извечные противоречия в архетипичном стремлении к абсолюту (идеализации), с одной стороны и стремление к традиции, с другой. Камень и в этом случае отвечает бессознательным запросам российской ментальности, являясь естественным элементом природы, вышедшем из лона «матери-земли» и идеализированным всемогущим объектом, например в традиции астрологии, отражающим космические (абсолютные) законы мироздания. Таким образом, удовлетворяется еще одна чисто российская потребность - стремление к удовлетворению духовного голода, к жажде пророчеств, к высшему знанию, к истине, к волшебству, фантазии, сказке, где все происходит по «щучьему велению, да моему хотению», т.е. обеспечивая путь индивидуации к собственной Самости (по Юнгу). Самость в этом случае играет роль некой «компенсации за конфликт между внутренним и внешним», поэтому поиски собственной Самости так актуальны в периоды глобальных психологических конфликтов. В защитной фантазии переживается внутренняя свобода от внешнего принуждения. Чрезвычайно трудно провести грань между творческой фантазией и защитной фантазией, между сублимацией, как удачной формой психологической защиты и жизнью в иллюзии. «Другая методика защиты против страданий пользуется доступными нашему душевному аппарату смещениями либидо, благодаря чему его функция приобретает столь большую четкость… Этому содействует сублимация первичных позывов. Больше всего можно добиться, при умении достаточно повышать интенсивность наслаждения из источников психической и интеллектуальной деятельности. Тогда судьба мало чем может навредить. Удовлетворение такого рода, как радость художника от процесса творчества, при воплощении образов его фантазии, как радость исследователя при решении проблем и в познании истины, имеет особое качество» (З.Фрейд,1997). У творческой фантазии главная функция – познавательная, направленная на действительное проникновение в ситуацию путем ее фантастического преобразования. Защитная фантазия направлена на купирование тяжелых переживаний, на снижение тревоги, агрессии, обиды. «Жизнь, как она дана, слишком тяжела для нас, она нам приносит слишком много боли, разочарований, неразрешенных проблем. Для того чтобы вынести такую жизнь, мы не можем обойтись без средств, дающих нам облегчение» (З. Фрейд). Одним из таких средств являются «заменители удовлетворения» или «вспомогательные конструкции», по выражению Теодора Фонтане. Они представляются искусством и, хотя и являются «иллюзией, а не реальностью, психически не менее действенны» (З.Фрейд,1990), благодаря той роли, которую играет фантазия в психической жизни человека. «В душевной жизни и при известных условиях, например, при достаточно далеко идущей регрессии, может всплыть на поверхность».

Камень в качестве оберега, защитника известен с архаических времен, ведя свою родословную с появлением тотемов, символов единства клана, рода. Феномен камня - защитника живет в психической структуре бессознательного и, по утверждению Фрейда, не может исчезнуть. Попадая в сложную эксквизитную ситуацию, психический аппарат индивида активизирует все формы защиты, на поверхность всплывают даже самые архаические из них. Использование одной психозащитной техники часто сопровождается появлением других. Часто одной техники не хватает, чтобы психозащитно пережить ситуацию, снять напряжение, ослабить тревогу, вытеснить то или иное неприятное содержание. Тогда не помощь приходят другие защитные техники, которые человек не всегда осознает. Использование психологической защиты есть свидетельство тревожного восприятия мира, выражение недоверия к нему, к себе, к другим, есть выражение того, что человек воспринимает себя как объект неведомых и грозных сил. Защищая себя от стихийных проявлений природы, человек ее «очеловечивает». «Страдания угрожают нам с трех сторон – со стороны нашего собственного тела, судьба которого – упадок и разложение, не предотвратимые даже предупредительными сигналами боли и страха- со стороны внешнего мира, который может обрушить на нас могущественные и неумолимые разрушения- и, наконец, со стороны наших взаимоотношений с другими людьми» (З.Фрейд,1997). Очеловечивая природу, в нашем случае – камни, человек еще может быть беззащитным, но нет уже «парализующей беспомощности – это путь к овладению ситуацией». Представления о силе камня помогают делать инфантильного человека более сильным. Эти представления охраняют человека в двух направлениях: защищая от опасностей природы и от вреда, наносимого самим человеком. Однако, чем больше защита, тем слабее инстанция «Я». Анна Фрейд, пытаясь выделить основные наборы психологических защит на каждом этапе жизни человека, сделала интересные выводы на счет возрастной динамики использования некоторых психологических защит. Например, она заметила, что с возрастом качество и функция такого защитного механизма, как фантазия, меняется: «Удовлетворение через фантазию во взрослом возрасте теряет свою невинность»(1993).

Казалось бы, у психозащиты достаточно благородные цели: снять, купировать остроту психологического переживания, эмоциональную задетость ситуацией, дать возможность пережить кризис достойно. Но за счет чего это происходит? За счет упрощения эксквизита, за счет мнимого разрешения ситуации. В детстве защитные техники при слабом Эго могут служить в качестве купирования остроты психотравмирующего переживания, с возрастом, дальнейшее обращение к ним уже является показателем того, что личность так и не сумела дифференцировать и расширить формы своих связей с миром. То, что в определенный период развития человека (в инфантильный период и в пубертате) способствует развитию и укреплению Эго у взрослого человека – становиться лимитирующем фактором, тормозя развитие личности, хотя переживания эксквизита сглаживается. В периоды переживания социальных и политических катаклизмов происходит потеря групповой идентификации, потеря себя и размытость собственных психических границ. Индивид ищет новые формы целостности, структурирования психического аппарата, новую идентичность. В периоды «тьмы и хаоса», традиционные регуляторы обыденного существования - религия, право, мораль не справляются и общество регрессирует к более ранним стадиям развития, что проявляется в возврате к архаичным формам мышления и поиску стабильного симбиоза (связь с матерью, Спасителем и т.д.), возрастает интерес ко всему мистическому. Человек и общество в целом в периоды глобальных психологических катастроф пытаются обрести стабильность в новой групповой идентичности, прибегая к старым, инфантильным формам. Актуализируются старые бессознательные мифы, идет поиск и создание новых мифов. Усиливается потребность в переходных объектах, как символах стабильности, отсюда усиление интереса к различным ритуалам, поиск амулетов, талисманов. Роль религии и теософии возрастает, усиливается интерес к психологии и философии. Коллективная бессознательная душа ищет новые формы психологической коррекции. Идут процессы психического оздоровления общества в целом и каждого индивида в частности. Онтогенез повторяет филогенез.

Камень - продукт природы, человек – дитя природы. Симбиоз этих двух объектов дает иллюзию господства человека над силами природы. Делает ли данный симбиоз более свободным человека, перекладывая на камень часть страхов? Вряд ли. Лишь развенчание иллюзии, осознание защиты – освобождает человека. Девиз Сократа - «человек – познай себя», становится еще более актуальным. Осознанный страх, ужас – это уже путь к преодолению того же страха и тревоги, путь к свободе и здесь альянс человека и камня будет играть совсем другую роль, экзистенциальную, когда инфантильный человек через креативное воспитание приходит к творческому восприятию себя и окружающего мира, происходит процесс «сотворения себя».

Цель психотерапии и психологического развития в целом - достижение максимальной степени сознания, когда через познание себя происходит и творение себя. Камни, как показало приведенное исследование, нам в этом могут помочь.

«О вещая моя печаль,


О тихая моя свобода

И неживого небосвода

Всегда смеющийся хрусталь!»
Осип Мандельштам.


ВЫВОДЫ





На основании данного исследования феномена камней в жизни цивилизации, можно сделать следующие выводы.

Альянс человека и камня в области литотерапии действует терапевтически, так как камень является:

1. Мифом и действует как любой миф, структурируя реальность.

2. Камень является архетипом, действующим в коллективном бессознательном цивилизации, этноса, нации, общества, государства и индивида, структурируя национальное и индивидуальное бессознательное косвенно, что актуально для массовой терапии в периоды глобальных кризисов, связанных с поисками новой идентичности.

3. Камень является переходным объектом, обеспечивающим переходное пространство в условиях базового доверия и безопасности, способствуя формированию новых ценностей, обеспечивая возможность пересмотра старых ценностей и на их основе формирования новой идентичности, снижая сепарационную тревогу и давая возможность осваивать новый опыт.

4. Камень позволяет обеспечивать симбиоз с филобатическими безобъектными пространствами (горы, сады камней и т.д.), восстанавливая утраченную гармонию с собой и окружающим миром.

5. Камень является экранной защитой, ослабляющей в альянсе «человек-камень» напряжение, снижая тревожность, разгружая Эго от аффекта, ослабевая конфликт и обеспечивая состояние гомеостаза, связывая фрагментированную самость (Self-по Кохуту).

6. Феномен камня и взаимоотношение с ним является сублимацией, способствующей реализации накопленной либидинозной энергии, обеспечивая путь к синтезу «от Ид к Самости» (термин Юнга).

7. Камень действует как своеобразный фетиш, замещающий святого (Бога), символизирующий древний тотем.

8. Камень действует по принципу плацебо, основанному на идеи веры, демонстрируя психическую реальность индивида и обеспечивающему психотерапию, построенную на принципе веры.
" Именем Йод Хе Bay Хе человек повелевает Природой. Именем Адонаи он покоряет царства. Тайные же силы, кои составляют владения Гермеса, все как одна повинуются тому, кто знает, как надлежит правильно произносить невыразимое имя Агла."

Изображение

Изображение
Ответить

Вернуться в «Магия Бессознательного»