Пророчества Иоганна Иерусалимского

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

1.
Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед, все золото окажется в крови. Рассматривающий небо - деньги там увидит, а кто в собор взойдет - тот встретит там
торговцев. В ростовщиков и менял превратятся вассалы, меч станет защищать Змею. И огонь всполыхиет,
в каждом городе будут Содом и Гоморра, и дети детей превратятся в раскаленное облако, поднимут они старые стяги.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

2
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
и землю, и море, и небо заселит собой человек.
Он станет приказывать,
не зная себе никаких границ,
он будет рваться к власти, равной власти Бога.
Но кончится все в одночасье,
качнется он, как пьяный король,
помчится, как лошадь слепая, и
ударами шпор загонит коня в непролазный лес,
за которым в конце пути только пропасть.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

3
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
построены будут по всей земле
вавилонские башни,
и это будут Рим и Византия.
Поля охватит запустенье,
не будет Закона для всех, у каждого свой, как
у всякого подобного ему.
Варвары отнимут город, и хлеба на всех не хватит, и зрелищ на всех не хватит. И люди, не имеющие завтра, устроят большой пожар.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

4
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
голод настигнет многих людей,
руки их от холода посинеют,
и возжелают люди новый увидеть мир.
И торговец придет и устроит пир, и будет яд
предлагать. Душу и тело испортит тот яд, и кто свою кровь с ним смешал, станут как зверь в западне насиловать и убивать, грабить и вымогать, и жизнь станет вечным концом.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

5
Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед,
к страстям и похоти потянется каждый, кто и как сумеет.
Мужчины будут брать всех женщин без разбора. А женщины, слоняясь в пустых переулках, готовы лечь с любым, кто подвернется, рожать дитя, не зная, как отец его зовется.
Наставник забудет, что он учитель,
и все среди всех одиноки.
Традицию люди забудут,
закон ими будет утрачен.
Будто им не являлся Мессия,
на звериную шкуру люди сменяют кожу
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
старик возжелает ребенка,
отец обесчестит дочь.
Мужчина захочет мужчину, а женщина
и все сотворят на глазах у всех.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

6
Кровь их станет нечистой. И зло поползет от кровати к кровати, тело познает весь грех и всю боль земли. Гримасы застынут на лицах, недуги скрючат тела.
Любовь станет самой большой угрозой для тех, кто сам для себя не только плоть.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

7
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием послед,
голос, о законе и клятве кричащий,
больше не будет услышан.
Голос, о вере в Христа
молящий, '-
останстся гласом в пустыне.
И мощные струи неверных религий
хлынут, псе затопив.
Ложный Мессия сплотит вокруг себя слепых.
Прилет Неверный, неся с собой оружие,
как прежде никогда.
Он будет говорить о справедливости и праве,
его пера будет жаркой и разящей,
и будет мстить он за крестовые походы.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

8
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
Гром смерти разразится землею.
Варвары смешаются с последним легионом солдат,
безбожники заселят сердца
городов-святынь,
и все - один за другим - станут варварами,
неверными и злыми.
Порядок и закон падут.
Ненависть, как пламя в сухостое,
людей охватит.
Случится избиение солдат,
безбожники задушат верных.
Жестокость будет в каждом сердце и во всех.
И города падут.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

9
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
люди последуют крови и вере.
Но ни один не внемлет мучениям
сердца ребенка,
выброшенного, как птенец из гнезда,
никто не укроет его от удара руки
в перчатке с кованым железом.
Ненависть переполнит землю, хоть она считает себя спокойной. Никому не будет пощады - ни старикам, ни убогим калекам.
Жилища сожгут и разграбят.
Одних людей заменят другие,
и все будут взгляд отводить в сторону,
чтобы не видеть обесчещенных женщин.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

10
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
все будут знать, что в разных уголках земли
творится. Увидят детей,
чьи кости торчат через кожу, и тех, чьи глазницы кишат червями. и тех, в которых стреляют как в крыс. Человек, что увидит все это, лицом отвернется -
для него нет выше личных забот. Как милость, бросит горстку ржи, а сам спит на мешках добра. Что дал он правою рукой, назад он заберет другой.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

11
Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед,
люди займутся всеобщей торговлей И каждая вещь обретет свою цену/дерево, воды
В подарок никто ничего не получит - и зверь' только купить можно будет теперь Цена человека ~ не больше, чем весит UH весь целиком на продажу - как фунт задней части свиньи Кто ухо возьмет, кто сердце захочет ничто тогда не останется свято - .' ни жизнь, ни душа.
Споры пойдут за кровь его и бренное тело будто стервятники падаль делить собрали

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

12
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
изменит человек лицо земли.
Он будет считать себя хозяином
лесов и пастбищ,
он пролетит все небо, перепашет земли,
избороздит все реки и моря.
Но земля станет бесплодной и голой,
воздух будет гореть и вода дурно пахнуть.
Жизнь будет вянуть - человек уж растратит
к веку тому всего мира богатство,
и станет он, как одинокий волк,
жить в ненависти своей.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

13
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
то даже дети будут на продажу.
А некоторых возьмут как жертву
;пя гнусных наслаждений, чтоб прикоснуться
к юной коже. С другими станут обращаться, как со скотом
ничтожным. Неприкосновенная слабость ребенка будет забыта,
и тайна детства канет в Лету. Жеребенком он объезженным предстанет, ягненком зарезанным, со спущенной кровью. А человек будет знать лишь жестокость.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

14
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
то взгляд и дух людей окажутся
в тюрьме.

Они напьются пьяны и не заметят,
как шаржем и отражением плохих зеркал
им правду мира вдруг заменят,
и с ними будут делать то, что делают
с овцой.
Тогда сбегутся хищники и
птицы злые и сгонят в стадо их,
чтобы к обрыву легче довести
и одного стравить с другим.
С них снимут шкуру,
чтоб добыть их шерсть и кожу,
и если это человек переживет, душа его
пребудет разоренной.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

15
Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед, без веры править будут господа, безвинным немощным народом помыкая.
Они лицо свое сокроют и скроют имена. Их замки неприступные укроются в лесах. И участь каждого и всех они решать возьмутся.

Но никого чужого с собой не позовут в собранье, Чтобы решать порядок мирозданья. Каждый будет на деле их крепостным, считая себя и рыцарем, мужчиной вольным.
И тех из них, кто из диких деревень, с еретической верой поднимется против, побьют, уничтожат и заживо сожгут.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

16
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
будут столь многочисленны люди на свете,
что их уподобим муравьиной куче
с воткнутой в середину палкой.
Они будут бегать вокруг, а смерть -
давить их каблуком,
как надоевших насекомых.
Толпой пойдут они от места
к месту,
темная кожа смешается с белой,
христианская вера с неверной, некоторые будут проповедовать обещанный
мир, и все же повсюду все племена будут вести свои новые войны.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

17
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
люди захотят превзойти все границы.
Юная мать станет седой, как старуха,
люди заставят природу покинуть свой путь,
и семьи, как семена,
Развеянные по ветру, не смогут больше собраться.
Мир станет совсем иным миром.
Как загнанная лошадь, будет
каждый нестись без остановки
и без возничего, куда взбрсдстся.
Беда ж тому, кто примет на себя
тот долг по управленью этим зверем.
Ни повода и ни стремян он больше там
не обнаружит и рухнет в пропасть, ставшую могилой.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

18
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
не будут люди больше к закону
Бога обращаться.
Они хотят как всадник жизнью управлять,
и выбирать дитя еще в утробах
женщин, и отмечать убийством тех, что стали нежеланны.
Каким же станет человек, себя пдруг Богом
возомнивший?
Имеющие власть захватят лучшие наделы и
самых лучших женщин,
а бедные и слабые - как скот.
Их хижины убогие станут им тюрьмой,
и страх, как яд, засядет в каждом сердце,
его сжирая.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

19
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
возникнет темный и секретный порядок
уложений, в котором основным законом будет ненависть и яд - оружием.
Ему потребно будет золото в количествах
неисчислимых и власть на всей земле.
Служители его соединятся кровавым поцелуем.
Праведники и немощный люд познают жизнь
по страшному тому закону.
Сильные мира сего будут на службе его,
единственный закон признает тот порядок,
который сам украдкой сочинит, и яд проникнет даже в церковь, а мир пойдет вперед со скорпионом под стелькой башмака.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

20
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
многие будут сидеть с руками,
связанными крепко,
или с пустыми глазницами ходить по кругу,
не зная, зачем и куда.
У них не станет кузниц.
где раньше ковали железо,
не станет полей, где они могли бы пахать.
Они как злак, не давший колоса -
беспутный, голый,
униженный и безнадежный,
и стар и млад, и часто без жилья,
останется им лишь одно леченье - начать войн
Но для начала побьют они друг друга обоюдно
и все возненавидят жизнь.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

21
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
болезни водные, болезни неба и земли
настигнут человека и сразят его.
Он станет думать и о том, что сам разрушил,
и снова строить и хранить, что целое осталось.
Страшиться он будет тех дней,
что дальше предстоят.
Но будет поздно -
сетью плотною пустынь затянет землю,, и
вода уйдет так глубоко, что в страшный час
все разорвет собой, нахлынет как потоп,
лишит всю землю завтрашнего дня, и
воздух разорвет тела у самых слабых.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

22
Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед,
во многих тех местах, где землю сотрясет, все города погибнут, уйдя под землю.
Все, что без совета мудрых построено когда-то, - все будет снесено.
Ил с грязью погребет селенья,
земля разверзнется
под новыми дворцами.
Но человек, гордыней одержимый,
упрям и твердолоб,
не будет слышать то предупрежденье, посланье
от Земли, как вновь и вновь она к нему взывает.
И новые пожары разрушат новый Рим, и бедняки и варвары разграбят, несмотря
на легионы, покинутые замки.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

23
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием послед,
луч Солнца опалит всю землю
и воздух не сможет больше от огня его укрыть
людей, останется лишь только занавес дырявый, и свет сжигающий разъест глаза и кожу.
Море вспенится кипящею водою, города и реки собою покроет, уйдут под воду даже континенты, а люди убегут
на горы и там, начав плодиться, совсем забудут, что произошло.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

24
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
научатся люди будить видимость жизни.
Смысл ее будет запутан ими, и захотят они
тронуть то, чего нет в природе,
захотят пойти путями, которые, как мираж,
только глазами смогут увидеть,
и сон они поймут как явь.
Но не сможет человек различать больше
то, что есть, 11 то,
чего нет,
потеряют себя в запутанных лабиринтах
те, кто научится будить видимость жизни,
правоверных обманут,
и многие люди станут
хуже подлых собак.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

25
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
вырвутся звери, что Ной
брал с собою в ковчег,
из рук человека,
изменившего тварей по воле своей.
Но кто станет думать об их
напрасных мученьях?
Человек будет волен сделать все сущее так,
как
он того хочет, и попутно убьет он бесчисленно их.
Кем станет человек,
законы жизни изменивший,
смешавший существо живое
в один комочек глины?
Дитя ли Бога он, ему подобный,
или отродье черта?

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

26
Когда придет тысячелетье за нынешним тысячелетием вослед,
то нужно бояться за дитя человечье - безнадежность с отравой будут ждать его
с нетерпеньем. Каждый станет думать только о себе, и ни о ком другом и не о жизни бренной, но гнать за это будут, и потом станет и тело предметом продажи.
Все ж тому, кто сбережется, - угроза будет дух свой не сберечь и мертвый
заиметь. Он будет жить в игре и фальши и верить в них, поскольку Мастера нет рядом - того, кто научить обязан надеяться и жить.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

27
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
человек станет думать о Боге, хотя
являться он будет лишь при рожденье,
гонимый ревностью и злостью.
И все ж рука его сильна той властью,
которой наделен и захватил.
Как Прометей слепой, крушить
он будет все вокруг себя.
В душе он карлик будет оставаться, но
с силой великана,
шагать вперед шагами великана, не ведая,
который выбрать путь.
Голова его будет тяжелой от знанья,
но не поймет, зачем живет и гибнет.
Он будет, как помешанный, размахивать руками и, как ребенок, жалобно пищать.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

28
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием послед,
то земли станут добычей войны.
По ту сторону римского предела и даже

в бывшей римской власти
люди будут резать глотки друг другу,
охватит псех война
племен и вер.
Евреи и дети Аллаха не оставят попыток
побить друг друга.
Земля Христа предстанет полем битвы.
Неверные везде и всюду чистоту
своей идеи защитить хотят.
Сомнения и сила встанут против друга,
а смерть пойдет вперед,
как знамя новых тех времен.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

29
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
многие лишатся жизни человечьей,
у них не будет прав, ни крыши,
никакого хлеба.
Их тело будет неприкрыто,
и вот оно-то будет на продажу,
отгонят далеко их от башен изобилия,
поближе к Вавилону.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

30
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед, то человек, вступив в непроницаемый тоннель, застынет от страха и закроет глаза:
не будет силы смотреть. Он будет охвачен вечной тревогой, при каждомаге чувствовать страх. Все же он будет шагать без сна и покоя.
Но голос Кассандры, громкий и сильный,
он не услышит.
Ему же все мало, он захочет все больше, и разум
еп" замутится виденьем, призраком жизни. И те, что стали его мастерами, обманут, и поведут его стадо неправедные пастухи.

[ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ]

31

Когда придет к концу тысячелетье, пришедшее
за нынешним вослед,
люди наконец откроют глаза,
вырвутся из плена своих голов и городов,
смогут видеть с одного края земли до другого
и понимать друг друга.
Они поймут: ударив одного, боль причинишь
другому.
Люди станут единым телом,
каждый из них - крохотной частью его.
Вместе они - будут сердцем.
И возникнет наречие, понятное всем,
нечто родится - Великий Человек.