А ведь я его знаю – петушиное слово. Давным – давно знаю. Мне один дедок его подсказал. Я кое-чем помогла тому деду. Не то чтобы помогла, а отнеслась к нему по-хорошему, по-доброму. Слушала его, в его заботу вникла и сделала то, что должна была.
Немного больше личного, немного дольше слушала, немного внимательнее смотрела.
Обычно люди шоколадки на стол кладут или букетики приносят. Этот же дедок меня за локоток взял и тихонько так, почти на ухо мне: «Я тебя петушиному слову научу.»
Не простой дедок, видать, был.
«Никому не говори. Сама примени. Но, один раз слово петушиное вслух сказать можно.
Один раз службу сослужит. Если несколько раз, впустую будет.
Слово проверенное, надёжное. Не каждому его знать положено»
Я смеялась: «Для чего мне такое слово знать?»
Дедок тоже в улыбке расплылся: «У тебя друг есть? Вижу, что есть. Не может не быть.
Хочешь, чтобы он любил тебя без памяти, страстно и долго? Вот рукой его нежно за шею обними и слово петушиное тихонько ему на ушко нашепчи. Никуда от тебя не денется. Как телок на верёвочке за тобой ходить будет. Ни одна проказница никаким приворотом не уведёт»
Сердечко-то моё заколотилось. Друг был и, как в воду дедок глядел, проказницы вокруг него так и вились.
Вроде бы и не верится, а и верить хочется.
Дедок мне слово-то петушиное и сказал.
Записывать не стала, чтоб не подглядел кто. Тогда сила от слова петушиного уйдёт, если кто от меня его услышит, а я сама ещё вслух не говорила.
Повторяла про себя слово петушиное, повторяла и запомнила. Да и слово-то не сложное.
Если бы дедок не сказал, что петушиное, так и не знала бы.
Может фокус в том, чтобы за шею нежно обнять?
Что думать-гадать, вот приду домой, ужином накормлю друга милого, в постель на простыни прохладные уложу, за шею крепкую обниму и прошепчу слово петушиное. Моим на веки вечные будет.
И что вы думаете?
Ведь не сказала я тогда слова петушиного.
Испугалась я. Привяжу друга на верёвочку, а сама на другого загляжусь. Слово петушиное сказать – зарок на всю жизнь, до самоя смертыньки. Не готова была.
Всё ждала – выжидала, когда решусь. Время не пожалело, охладели с другом милым один к другому. Разошлись, разъехались. Не пригодилось слово петушиное. Отдать кому-то жалко было: вдруг самой пригодится.
Потом другой друг был и снова не решилась. Всё не уверена была. Не в нём. В себе не уверена.
Много воды утекло с того времени, как дедок мне слово петушиное нашептал.
Любимого встретила. Закрутило, завертело, завьюжило черёмуховым снегом. Совсем забыла о слове петушином. Зачем мне слово-то было, если мы и так одной верёвочкой были связаны. Когда медовая пора-то прошла и вспомнила о слове петушином. Знала, знала, что с ним хочу век вековать. На него хочу смотреть, как он живёт-старится.
Его хочу за руку держать, когда уходить буду. Вспомнила про слово петушиное.
Думаете сказала слово-то?
Нет, не сказала. Что если слово скажу, любимому жизнь остановлю. Что если я для него не та, с кем он хочет век вековать, на кого смотреть ему любо изо дня в день, из года в год.
Что ж я его заставлять-то стану? Если уж нелюбого, да полезного пожалела, так что же я любимого обманывать буду.
Так и живём-поживаем пока, без слова петушиного.
Может ему это слово передать? Пусть сам, как хочет, так и поступает. Может мне на ушко, за шейку обняв или кому другому. Чего слову-то пропадать.
Как вы думаете?
Немного больше личного, немного дольше слушала, немного внимательнее смотрела.
Обычно люди шоколадки на стол кладут или букетики приносят. Этот же дедок меня за локоток взял и тихонько так, почти на ухо мне: «Я тебя петушиному слову научу.»
Не простой дедок, видать, был.
«Никому не говори. Сама примени. Но, один раз слово петушиное вслух сказать можно.
Один раз службу сослужит. Если несколько раз, впустую будет.
Слово проверенное, надёжное. Не каждому его знать положено»
Я смеялась: «Для чего мне такое слово знать?»
Дедок тоже в улыбке расплылся: «У тебя друг есть? Вижу, что есть. Не может не быть.
Хочешь, чтобы он любил тебя без памяти, страстно и долго? Вот рукой его нежно за шею обними и слово петушиное тихонько ему на ушко нашепчи. Никуда от тебя не денется. Как телок на верёвочке за тобой ходить будет. Ни одна проказница никаким приворотом не уведёт»
Сердечко-то моё заколотилось. Друг был и, как в воду дедок глядел, проказницы вокруг него так и вились.
Вроде бы и не верится, а и верить хочется.
Дедок мне слово-то петушиное и сказал.
Записывать не стала, чтоб не подглядел кто. Тогда сила от слова петушиного уйдёт, если кто от меня его услышит, а я сама ещё вслух не говорила.
Повторяла про себя слово петушиное, повторяла и запомнила. Да и слово-то не сложное.
Если бы дедок не сказал, что петушиное, так и не знала бы.
Может фокус в том, чтобы за шею нежно обнять?
Что думать-гадать, вот приду домой, ужином накормлю друга милого, в постель на простыни прохладные уложу, за шею крепкую обниму и прошепчу слово петушиное. Моим на веки вечные будет.
И что вы думаете?
Ведь не сказала я тогда слова петушиного.
Испугалась я. Привяжу друга на верёвочку, а сама на другого загляжусь. Слово петушиное сказать – зарок на всю жизнь, до самоя смертыньки. Не готова была.
Всё ждала – выжидала, когда решусь. Время не пожалело, охладели с другом милым один к другому. Разошлись, разъехались. Не пригодилось слово петушиное. Отдать кому-то жалко было: вдруг самой пригодится.
Потом другой друг был и снова не решилась. Всё не уверена была. Не в нём. В себе не уверена.
Много воды утекло с того времени, как дедок мне слово петушиное нашептал.
Любимого встретила. Закрутило, завертело, завьюжило черёмуховым снегом. Совсем забыла о слове петушином. Зачем мне слово-то было, если мы и так одной верёвочкой были связаны. Когда медовая пора-то прошла и вспомнила о слове петушином. Знала, знала, что с ним хочу век вековать. На него хочу смотреть, как он живёт-старится.
Его хочу за руку держать, когда уходить буду. Вспомнила про слово петушиное.
Думаете сказала слово-то?
Нет, не сказала. Что если слово скажу, любимому жизнь остановлю. Что если я для него не та, с кем он хочет век вековать, на кого смотреть ему любо изо дня в день, из года в год.
Что ж я его заставлять-то стану? Если уж нелюбого, да полезного пожалела, так что же я любимого обманывать буду.
Так и живём-поживаем пока, без слова петушиного.
Может ему это слово передать? Пусть сам, как хочет, так и поступает. Может мне на ушко, за шейку обняв или кому другому. Чего слову-то пропадать.
Как вы думаете?
