Это было восемнадцать лет назад. Зашла я в книжный магазин (сейчас вместо него «Пятерочка») нашего городка купить что;то из канцелярии. Выбрала, начала расплачиваться.
Продавец и говорит мне:
«Вот ты лечишь многих, а мою сестру, живущую в третьем подъезде твоего дома, не можешь вылечить. У неё ноги отказывают, она уже еле встает.»
Я ответила, что я не лечу, а снимаю порчу. И добавила, что не могу ходить по соседям и спрашивать, кому нужна моя помощь. Пусть обращается сама. Сказав это, я вышла из магазина. Меня знали многие, несмотря на то, что я всего за год до этого дня купила квартиру в их городе. Я же только до второго этажа знала соседей по подъезду. А выше до сих пор не всех знаю.
На следующий день я забыла о разговоре с продавщицей книжного магазина. Но не забыла она. И через неделю в дверь позвонили. Открыв, я увидела молодую девушку.
Она представилась дочерью Марины, сестры той самой продавщицы. И что она пришла попросить меня о помощи её матери. Я пригласила девушка в квартиру. Поскольку помощь нужна была её матери, я не стала задавать девушке никаких вопросов. Лишь попросила, пока я собираюсь к ним, пройти в мою рабочую комнату, посидеть несколько минут у хрустального шара и хорошо запомнить, что она увидит. Ну вот такой у меня шар — по моей просьбе умеет разговаривать со всеми, кто в него смотрит. Правда капризный — не более пяти минут разрешает «любоваться» на него посторонним. Потом хоть на колени перед ним вставай, ему по барабану мои коленопреклонения, поклоны, уговоры и угрозы.
Он уходит в себя и возвращается оттуда раз в сутки по собственному желанию в строго определенное время, и один раз по моей просьбе может вечерком смилостивиться. Но за пять минут он стороннему созерцателю может показать короткометражный фильм длинною в жизнь. За это я очень люблю своего хрустального оракула. Но что;то я отвлеклась…
Наташа (так звали девушка) вышла из комнаты, где она вела диалог с хрустальным шаром. На глазах у неё были слезы. Она смотрела на меня с таким страхом, что я сама начала переживать, чем её напугал хрустальный оракул. Я спросила, что она увидела. Девушка сказала, что увидела гроб, а рядом с гробом стояла мама в черном платке и её поддерживали её покойные родители — бабушка и дедушка.
Девушка посмотрела на меня растерянно:
«Кто же тогда в гробу?» — спросила. — «Папа умер десять лет назад. И родители мамы и папы тоже умерли. Кто в гробу?» — заплакала.
Я поняла, что она испугалась, что в гробу шар показал её. Успокоила девочку, сказав, что в домовине точно не она. Я поняла, о чем сказал шар. Мы пошли домой к Наташе. Они жили в третьем подъезде дома, в котором жила и сейчас живу я.
Марина уже ждала нас. Она сидела на кровати. Рядом стояла инвалидная коляска. Не было смысла о чем;то расспрашивать Марину, так как я уже поняла, что произошло. Я сказала женщине, что порчу на смерть на неё навели относом год назад на похоронах. Она ответила, что у них никто не умирал год назад. Я усмехнулась, спросив, с чего она взяла, что это было на похоронах кого;либо из её родных. На похоронах не наводят порчу на родственников покойного — это невозможно. Она посмотрела на меня удивленно и сказала, что год назад ни каких других похоронах она не была. Навязывать свои выводы я не стала, и сказав, что когда вспомнит, пусть пришлет свою дочь за мной, ушла.
Уже на следующий день Наташа пришла за мной. Марина вспомнила и очень испугалась. Год назад она гостила у подруги в соседнем районе. В то же время в доме, где живет подруга, в соседнем подъезде умерла молодая девушка. Выставлять гроб у подъезда — старая традиция прощания соседей с умершим. Многие выходят проводить. Вот и Марина с подругой вышли проводить девушку в последний путь. Стояли рядом в скорбном молчании. Подруга Марины утирала слезы. Около покойницы хлопотала какая;то старушка: то тюль;покрывало поправит, то ручки погладит, то туфельки;платье проверит.
В скорби никто особо и внимания не обратил на шуструю бабульку. Возможно приняли её за родственницу. Погладив –потрогав умершую, она сложила ладони, словно собиралась читать молитву. Окинула взглядом всех стоявших у гроба. И резво подошла к Марине и её подруге:
«Молодцы, что пришли проводить девочку». Женщины с недоумением смотрели на старушку, которая стояла перед ними молитвенно сложив руки.
«Вам что, бабушка?» — спросила подруга Марины. Старушка подошла ближе:
«Молодцы, говорю, что пришли проводить девчонку». И неожиданно протянув руки к Марине и подруге и раскрыв ладони, трижды погладила ими по голове женщин:
«Молодцы, что пришли. Привет ей передавайте»
И Марина и её подруга переглянулись в изумлении:
«Кому, бабушка?» — спросили.
«Он знает…» — проговорила быстро старушка и молниеносно исчезла.
Женщины так ничего и не поняли, что это было. И вскоре забыли о странной старушке. Через полгода подругу Марины парализовало, а еще через два месяца жители того дома уже её провожали в последний путь. После похорон подруги за четыре месяца у Марины ноги заболели и ослабли. И Марина погибла бы. Но на её счастье, я зашла в книжный магазин, где работала её сестра. Марину я успела вытащить.
И таких старушек на похоронах бывает немало. Крутятся под ногами, шустрят, хлопочут. Вроде как помогают, волнуются, заботятся. На самом деле они стараются урвать что;либо из погребальной атрибутики и для своих черных дел, и по просьбе колдуна, мага. Хуже, когда они на похоронах сами делают относы и переносы: гладят покойника, вроде как обирают;ухаживают. На самом деле собирают с него то, что потом и навешивают на «избранника» с относом или переносом. Или стараются подложить в гроб что;то, наводя на кого;либо смертельную порчу. То есть, по какой;то причине с ЭТИМ умершим они не могут передать в мир иной весточку или то, что просят оттуда. Тогда они выбирают проводника и посыльного из тех, кто присутствует на похоронах, таким образом обеспечивая «посыльному» скорую смерть. Способ ухода в мир иной и срок они «переносят» с того, кого провожают, но слегка корректируя прямо на ходу заклинанием.
Могут перенести любую болезнь, любое проклятие, даже заклятие. Пока несут до «жертвы» нашепчут столько, что замучаешься снимать. Та старушка собрала в свои ладони смерть для Марины и её подруги и нашептала им срок ухода из этой жизни. Подруга ушла раньше, потому что бабушка та ладонями не одновременно их волосы погладила. Понемногу смерти в «подарок» каждой с разницей в пять секунд. А в жизни — разница в несколько месяцев.
Если участвуете в похоронах не родственников, а соседей, друзей и так далее — старайтесь не подходить к гробу ближе семи метров, когда процессия останавливается для прощания с покойным. То, что собирают с умершего такие бабушки, далее шести метров не работает. НЕЙТРАЛЬНЫЙ МЕТР вас спасёт. Некоторым и не нужна словесная прелюдия. Они молча подходят и гладят по голове или по другой открытой части тела — неожиданно. По голове — чтобы сразу весь организм «убить». Все то же самое касается и того, если Вам засыпали наговоренной земли за пазуху или за шиворот — это тоже смертельно опасно.
