Одна из самых загадочных страниц новейшей истории Крыма повествует об экспедиции, которая была организована ВЧК-ОГПУ в 1927 году. Утверждается даже, что эта экспедиция обнаружила в Крыму таинственные пещеры, представляющие собой своеобразные «врата времени».
Все немногочисленные и разрозненные сведения об этой таинственной экспедиции сводятся к тому, что ее возглавлял ученый Александр Барченко, который за несколько лет до этого вроде бы обнаружил на Кольском полуострове следы легендарной древней страны Гипербореи. Позднее все материалы его экспедиций были засекречены, а в 1937 году все участники этих экспедиций, включая научного руководителя, были расстреляны. Не нашел ли Барченко то, что ВЧК-ОГПУ сочло нужным сохранить в тайне? Почему, в таком случае, участники экспедиций были расстреляны не сразу, а лишь через десять лет? Эти вопросы уже многие годы не дают покоя многочисленным исследователям, выдвигающим по этому поводу самые фантастичные гипотезы и предположения.
Запятнает ли себя солнце?
Александр Васильевич Барченко родился в 1881 году в городе Елец Орловской губернии в семье нотариуса окружного суда. В 1904 году он поступил на медицинский факультет Казанского университета, а через год продолжил учебу на том же факультете Юрьевского (Тартуского) университета. В этот период он познакомился с профессором римского права Кривцовым, который с большим увлечением рассказывал о теории известного мистика-оккультиста Альвейдра. Тот убеждал всех и каждого, что в глубинах Азии (на границе Афганистана, Тибета и Индии) существует страна Агарти-Шамбала, населенная мудрецами-медиумами. По словам Альвейдра, в недоступных горных долинах и пещерах находятся лаборатории, где сохраняется и совершенствуется научный опыт древних цивилизаций.
Пропавшая экспедиция Барченко
Непохоже, чтобы Барченко воспринял эту теорию всерьез. Во всяком случае, после окончания университета он вовсе не отправился в Тибет, а профессионально занялся изучением проблемы воздействия на человека электромагнитных волн. В декабре 1911 года в журнале «Жизнь для всех» появилась его статья «Душа природы», в которой Барченко задолго до Александра Чижевского высказал гипотезу о влиянии солнечной активности на биологические и социальные процессы на Земле. «Кто знает, - писал Барченко, - не установит ли когда-нибудь наука связи между солнечными колебаниями и крупными событиями общественной жизни. 1905 год соответствовал, например, ближайшему к нам высшему напряжению пятнистой деятельности Солнца. Быть может, в ближайшем 1916 году (очередном пике активности) Солнце не так себя запятнает...» Ожидания юного ученого, как известно, не оправдались.
Позже были опубликованы и другие статьи Александра Барченко, озаглавленные еще более красноречиво: «Загадки жизни», «Передача мысли на расстоянии», «Опыты с мозговыми лучами», «Гипноз животных». В этих статьях он рассказывал о проведенных им многочисленных экспериментах, вовсе не ссылаясь на сверхъестественные, мистические явления. Кроме того, юный ученый написал несколько полуфантастических романов, в том числе «Четвертое измерение» и «Новая модель Вселенной». На некоторое время изыскания Барченко были прерваны Первой мировой войной, но в 1915 году после ранения он продолжил работу, подготовив курс лекций «История древнейшего естествознания». К 30-ти годам это был уже сложившийся ученый, исследования которого были весьма нетривиальны.
Изучение «арктической истерии»
После революции Барченко, чтобы прокормить семью, вынужден был читать лекции по естествознанию на судах Балтфлота. В октябре 1918 года ученого вызвали в Петроградскую ЧК - на него поступил донос о контрреволюционных высказываниях. В числе тех чекистов, которые допрашивали Барченко, был Яков Блюмкин, который, как выяснилось, увлекался идеей тибетской Шамбалы.
Не исключено, что именно это обстоятельство спасло ученого от расстрела. Во всяком случае, после занимательной беседы с чекистами Барченко в своих лекциях перед революционными матросами всякий раз упоминал о Тибете: «Золотой век, то есть Великая всемирная федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, господствовала некогда на всей земле». Однажды матросы-балтийцы настолько прониклись идеей древней цивилизации, что выразили желание пробиваться с боями в Тибет, чтобы побрататься с тамошними коммунистами.
Но Барченко также не прекращал серьезную научную работу. В 1920 году ученый был приглашен выступить с докладом на конференции Петроградского института изучения мозга и психической деятельности, причем его доклад высоко оценил не кто иной, как всемирно известный ученый, академик Владимир Бехтерев.
Вскоре Барченко был назначен руководителем научной экспедиции на Кольский полуостров для изучения загадочного заболевания под названием «меряченье», или «арктическая истерия». Люди, пораженные этим заболеванием, начинали вести себя, как зомби. Юкагиры и якуты обычно объясняли эту болезнь кознями тундровых шаманов, разгневанных на людей, посмевших тревожить их покой.
Пропавшая экспедиция Барченко
Удалось ли экспедиции выяснить истоки «меряченья», неизвестно. Архив Института мозга, направившего экспедицию на Кольский полуостров, во время войны был потерян. Скорее всего, Барченко установил причины этого заболевания, и они оказались весьма прозаическими. Но после возвращения из экспедиции ученый был вновь вызван на допрос в ЧК. Понятно, что Яков Блюмкин ожидал услышать от него не скучный доклад о недостатке витамина С в организме аборигенов, а подтверждение легенды о Шамбале. И Барченко, в личное дело которого был аккуратно подшит донос о контрреволюционной агитации, сходу сочинил фантастический рассказ, который нельзя было слушать без содрогания. О том, как порывистый ветер отгонял экспедицию от таинственного острова, о колонне, похожей на гигантскую свечу, о геомагнитных аномалиях, о пирамидах, о загадочной расщелине, уводящей в глубь земли, проникнуть в которую помешал какой-то безотчетный страх, почти осязаемый ужас, буквально рвущийся из подземелья. Не забыл писатель-фантаст и о шаманах, обладающих древними знаниями и умеющих вызывать у себя летаргический сон. В заключение Барченко сообщил, что на Кольском полуострове, несомненно, располагалась легендарная Гиперборея - северная Шамбала.
Радостный Блюмкин заставил Барченко повторить все это в кабинете начальника спецотдела ОГПУ Глеба Бокия, который также был помешан на Шамбале. («Лишь Шамбала, - доказывал Бокий, - выведет человечество из кровавого тупика безумия!») Тому рассказ тоже очень понравился. Пришлось Варченко выступить с докладом на коллегии ОГПУ. В итоге, как позже вспоминал ученый, «товарищи заявили мне, что моя работа имеет настолько большое значение, что я должен доложить о ней правительству, председателю ВСНХ товарищу Дзержинскому. По их совету я написал Дзержинскому о своей работе».
Чичерин не поверил
Наверняка Барченко, сочиняя подробности своей экспедиции, не ожидал, что дело зайдет так далеко. Но другого выхода у него не было. Бокий и Блюмкин буквально бредили экспедицией в Тибет. Дошло до того, что они потащили ученого к наркому иностранных дел Георгию Чичерину, в кабинете которого Барченко вынужден был в очередной раз повторить свой рассказ. Для полноты картины он даже упомянул о человеке, который якобы вышел из костромских лесов, чтобы сообщить о существовании Шамбалы, а также о том, что там владеют древней технологией расщепления атома. Закончил Барченко словами: «В ближайшие 120 лет на земле произойдут катаклизмы, подобные исчезновению Атлантиды, когда достигнувшие высшей стадии развития колоссы цивилизации были сметены Всемирным потопом. Но высоко в горах сохранились знания прошлых эпох! Из конспиративного центра, именуемого Шамбалой, исходят сгустки мысленной энергии, посылаемой в пространство планеты величайшими мудрецами».
Чичерин выслушал все это с невозмутимым видом, после чего написал в своем заключении: «Ко мне пришли два товарища из ОГПУ и Барченко, для того чтобы заручиться моим содействием для поездки в Тибет с целью связаться там с тайными братствами. Я даже приветствовал бы новый шаг по созданию связей с Тибетом при непременном условии, однако, чтобы, во-первых, относительно личности Барченко были собраны более точные сведения и чтобы, во-вторых, его сопровождали достаточно опытные контролеры из числа серьезных партийных товарищей». Умный и хорошо образованный Чичерин, похоже, сразу раскусил Барченко, высказав руководителям ВЧК-ОГПУ Трилиссеру и Ягоде свои подозрения. Он был прав - из Тибета ученый, нагородив с три короба, конечно, не вернулся бы. Скорее всего, он постарался бы скрыться, даже не доехав до Тибета.
После того как о Барченко были собраны «более точные сведения» (при этом выяснилось, что многое из того, о чем он рассказывал, было написано в его фантастических романах), экспедицию в Тибет возглавил Николай Рерих, к которому в качестве «опытного контролера» был приставлен Яков Блюмкин.
Кроме поисков мифической Шамбалы, экспедиция преследовала и другую цель - объединение буддизма с коммунизмом и создание на этой благодатной почве Великого восточного союза республик. Неудивительно, что закончилось все конфузом - в столицу Тибета местные власти экспедицию просто не пустили. Рерих, кстати, в СССР не вернулся.
Пропавшая экспедиция Барченко
Собирался взорвать Кремль
Барченко, воспользовавшись тем, что его не включили в состав тибетской экспедиции, поспешил уехать подальше, чтобы вся эта история с течением времени подзабылась. В конце 1926 года его близкий друг, геофизик Александр Кондиайн, также участвовавший в экспедиции на Кольский полуостров, перебрался жить в Крым, в поселок Азиз под Бахчисараем. К нему-то в марте 1927 года и отправился Барченко. Никакой «сверхсекретной» экспедиции «по распоряжению, Дзержинского» просто не было, хотя бы потому, что Железный Феликс умер за полгода до этого. Соответственно не было никаких отчетов, хотя друзья действительно исследовали крымские пещеры.
После Крыма Барченко отправился на Алтай. Лишь в 1935 году он вернулся в Москву, где продолжил научную работу, стараясь быть как можно более незаметным. До некоторых пор ему это удавалось, тем более что Яков Блюмкин за связь с Троцким к тому времени уже был пущен в расход. Но в 1937 году арестовали Глеба Бокия, который немедленно, как тогда говорили, «разоружился перед партией и народом». В своем «чистосердечном признании» он написал: «Конкретного плана совершения теракта у нас не было. Возможность его совершения, по крайней мере, лично мной связывалась с теми исследованиями, которые вел наводивший нас на мысль о терроре Барченко в области производства взрывов на расстоянии при разложении атома. Барченко говорил, что его исследования в случае успеха дадут нам в руки могучую силу, которая якобы позволит ему взорвать Кремль. Полагая, что успех исследований Барченко действительно может дать нам в руки могучее средство, в том числе взорвать Кремль, мы оборудовали для Барченко лабораторию, где он производил свои опыты».
На основании этих показаний Александр Барченко был арестован, обвинен в создании «масонской контрреволюционной террористической организации», а также в шпионаже в пользу Англии и приговорен к расстрелу.
Перед расстрелом ученому по его просьбе дали возможность изложить на бумаге итоги своей научной работы. Написал он, конечно, не о Шамбале и Гиперборее. Не исключено, что он, как серьезный ученый, вообще скептически относился к легендам об их существовании. Его рукопись была озаглавлена: «Введение в методику экспериментального воздействия объемного энергетического поля». К сожалению, она не сохранилась. На следующий день после того, как Барченко закончил работу, приговор был приведен в исполнение. Также были поголовно расстреляны все другие участники экспедиции на Кольский полуостров, которые, по версии следствия, входили в «террористическую организацию».
В архивах осталась лишь пожелтевшая фотография, где все они стоят у той самой расщелины, которая якобы вела в глубь земли. Уже в наше время энтузиасты обшарили Кольский полуостров вдоль и поперек, но так и не нашли ее. Решили, понятное дело, что коварные чекисты замуровали эту расщелину, чтобы предотвратить неконтролируемые перемещения населения во времени и пространстве.
Так и закончилась эта история с безуспешными поисками Гипербореи. Между прочим, в конце IV века до н.э. Гекатей Аюдерский сообщал, что эта страна расположена на острове, большом, как Сицилия, который находится на северной оконечности мира. Площадь Крыма и Сицилии практически одинакова, а северная граница античного мира никак не доходила до Кольского полуострова. Так что легендарная Гиперборея вполне могла быть в Крыму. Вот только поиски этой страны, как оказалось, дело безнадежное и совсем не безопасное.
Все немногочисленные и разрозненные сведения об этой таинственной экспедиции сводятся к тому, что ее возглавлял ученый Александр Барченко, который за несколько лет до этого вроде бы обнаружил на Кольском полуострове следы легендарной древней страны Гипербореи. Позднее все материалы его экспедиций были засекречены, а в 1937 году все участники этих экспедиций, включая научного руководителя, были расстреляны. Не нашел ли Барченко то, что ВЧК-ОГПУ сочло нужным сохранить в тайне? Почему, в таком случае, участники экспедиций были расстреляны не сразу, а лишь через десять лет? Эти вопросы уже многие годы не дают покоя многочисленным исследователям, выдвигающим по этому поводу самые фантастичные гипотезы и предположения.
Запятнает ли себя солнце?
Александр Васильевич Барченко родился в 1881 году в городе Елец Орловской губернии в семье нотариуса окружного суда. В 1904 году он поступил на медицинский факультет Казанского университета, а через год продолжил учебу на том же факультете Юрьевского (Тартуского) университета. В этот период он познакомился с профессором римского права Кривцовым, который с большим увлечением рассказывал о теории известного мистика-оккультиста Альвейдра. Тот убеждал всех и каждого, что в глубинах Азии (на границе Афганистана, Тибета и Индии) существует страна Агарти-Шамбала, населенная мудрецами-медиумами. По словам Альвейдра, в недоступных горных долинах и пещерах находятся лаборатории, где сохраняется и совершенствуется научный опыт древних цивилизаций.
Пропавшая экспедиция Барченко
Непохоже, чтобы Барченко воспринял эту теорию всерьез. Во всяком случае, после окончания университета он вовсе не отправился в Тибет, а профессионально занялся изучением проблемы воздействия на человека электромагнитных волн. В декабре 1911 года в журнале «Жизнь для всех» появилась его статья «Душа природы», в которой Барченко задолго до Александра Чижевского высказал гипотезу о влиянии солнечной активности на биологические и социальные процессы на Земле. «Кто знает, - писал Барченко, - не установит ли когда-нибудь наука связи между солнечными колебаниями и крупными событиями общественной жизни. 1905 год соответствовал, например, ближайшему к нам высшему напряжению пятнистой деятельности Солнца. Быть может, в ближайшем 1916 году (очередном пике активности) Солнце не так себя запятнает...» Ожидания юного ученого, как известно, не оправдались.
Позже были опубликованы и другие статьи Александра Барченко, озаглавленные еще более красноречиво: «Загадки жизни», «Передача мысли на расстоянии», «Опыты с мозговыми лучами», «Гипноз животных». В этих статьях он рассказывал о проведенных им многочисленных экспериментах, вовсе не ссылаясь на сверхъестественные, мистические явления. Кроме того, юный ученый написал несколько полуфантастических романов, в том числе «Четвертое измерение» и «Новая модель Вселенной». На некоторое время изыскания Барченко были прерваны Первой мировой войной, но в 1915 году после ранения он продолжил работу, подготовив курс лекций «История древнейшего естествознания». К 30-ти годам это был уже сложившийся ученый, исследования которого были весьма нетривиальны.
Изучение «арктической истерии»
После революции Барченко, чтобы прокормить семью, вынужден был читать лекции по естествознанию на судах Балтфлота. В октябре 1918 года ученого вызвали в Петроградскую ЧК - на него поступил донос о контрреволюционных высказываниях. В числе тех чекистов, которые допрашивали Барченко, был Яков Блюмкин, который, как выяснилось, увлекался идеей тибетской Шамбалы.
Не исключено, что именно это обстоятельство спасло ученого от расстрела. Во всяком случае, после занимательной беседы с чекистами Барченко в своих лекциях перед революционными матросами всякий раз упоминал о Тибете: «Золотой век, то есть Великая всемирная федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, господствовала некогда на всей земле». Однажды матросы-балтийцы настолько прониклись идеей древней цивилизации, что выразили желание пробиваться с боями в Тибет, чтобы побрататься с тамошними коммунистами.
Но Барченко также не прекращал серьезную научную работу. В 1920 году ученый был приглашен выступить с докладом на конференции Петроградского института изучения мозга и психической деятельности, причем его доклад высоко оценил не кто иной, как всемирно известный ученый, академик Владимир Бехтерев.
Вскоре Барченко был назначен руководителем научной экспедиции на Кольский полуостров для изучения загадочного заболевания под названием «меряченье», или «арктическая истерия». Люди, пораженные этим заболеванием, начинали вести себя, как зомби. Юкагиры и якуты обычно объясняли эту болезнь кознями тундровых шаманов, разгневанных на людей, посмевших тревожить их покой.
Пропавшая экспедиция Барченко
Удалось ли экспедиции выяснить истоки «меряченья», неизвестно. Архив Института мозга, направившего экспедицию на Кольский полуостров, во время войны был потерян. Скорее всего, Барченко установил причины этого заболевания, и они оказались весьма прозаическими. Но после возвращения из экспедиции ученый был вновь вызван на допрос в ЧК. Понятно, что Яков Блюмкин ожидал услышать от него не скучный доклад о недостатке витамина С в организме аборигенов, а подтверждение легенды о Шамбале. И Барченко, в личное дело которого был аккуратно подшит донос о контрреволюционной агитации, сходу сочинил фантастический рассказ, который нельзя было слушать без содрогания. О том, как порывистый ветер отгонял экспедицию от таинственного острова, о колонне, похожей на гигантскую свечу, о геомагнитных аномалиях, о пирамидах, о загадочной расщелине, уводящей в глубь земли, проникнуть в которую помешал какой-то безотчетный страх, почти осязаемый ужас, буквально рвущийся из подземелья. Не забыл писатель-фантаст и о шаманах, обладающих древними знаниями и умеющих вызывать у себя летаргический сон. В заключение Барченко сообщил, что на Кольском полуострове, несомненно, располагалась легендарная Гиперборея - северная Шамбала.
Радостный Блюмкин заставил Барченко повторить все это в кабинете начальника спецотдела ОГПУ Глеба Бокия, который также был помешан на Шамбале. («Лишь Шамбала, - доказывал Бокий, - выведет человечество из кровавого тупика безумия!») Тому рассказ тоже очень понравился. Пришлось Варченко выступить с докладом на коллегии ОГПУ. В итоге, как позже вспоминал ученый, «товарищи заявили мне, что моя работа имеет настолько большое значение, что я должен доложить о ней правительству, председателю ВСНХ товарищу Дзержинскому. По их совету я написал Дзержинскому о своей работе».
Чичерин не поверил
Наверняка Барченко, сочиняя подробности своей экспедиции, не ожидал, что дело зайдет так далеко. Но другого выхода у него не было. Бокий и Блюмкин буквально бредили экспедицией в Тибет. Дошло до того, что они потащили ученого к наркому иностранных дел Георгию Чичерину, в кабинете которого Барченко вынужден был в очередной раз повторить свой рассказ. Для полноты картины он даже упомянул о человеке, который якобы вышел из костромских лесов, чтобы сообщить о существовании Шамбалы, а также о том, что там владеют древней технологией расщепления атома. Закончил Барченко словами: «В ближайшие 120 лет на земле произойдут катаклизмы, подобные исчезновению Атлантиды, когда достигнувшие высшей стадии развития колоссы цивилизации были сметены Всемирным потопом. Но высоко в горах сохранились знания прошлых эпох! Из конспиративного центра, именуемого Шамбалой, исходят сгустки мысленной энергии, посылаемой в пространство планеты величайшими мудрецами».
Чичерин выслушал все это с невозмутимым видом, после чего написал в своем заключении: «Ко мне пришли два товарища из ОГПУ и Барченко, для того чтобы заручиться моим содействием для поездки в Тибет с целью связаться там с тайными братствами. Я даже приветствовал бы новый шаг по созданию связей с Тибетом при непременном условии, однако, чтобы, во-первых, относительно личности Барченко были собраны более точные сведения и чтобы, во-вторых, его сопровождали достаточно опытные контролеры из числа серьезных партийных товарищей». Умный и хорошо образованный Чичерин, похоже, сразу раскусил Барченко, высказав руководителям ВЧК-ОГПУ Трилиссеру и Ягоде свои подозрения. Он был прав - из Тибета ученый, нагородив с три короба, конечно, не вернулся бы. Скорее всего, он постарался бы скрыться, даже не доехав до Тибета.
После того как о Барченко были собраны «более точные сведения» (при этом выяснилось, что многое из того, о чем он рассказывал, было написано в его фантастических романах), экспедицию в Тибет возглавил Николай Рерих, к которому в качестве «опытного контролера» был приставлен Яков Блюмкин.
Кроме поисков мифической Шамбалы, экспедиция преследовала и другую цель - объединение буддизма с коммунизмом и создание на этой благодатной почве Великого восточного союза республик. Неудивительно, что закончилось все конфузом - в столицу Тибета местные власти экспедицию просто не пустили. Рерих, кстати, в СССР не вернулся.
Пропавшая экспедиция Барченко
Собирался взорвать Кремль
Барченко, воспользовавшись тем, что его не включили в состав тибетской экспедиции, поспешил уехать подальше, чтобы вся эта история с течением времени подзабылась. В конце 1926 года его близкий друг, геофизик Александр Кондиайн, также участвовавший в экспедиции на Кольский полуостров, перебрался жить в Крым, в поселок Азиз под Бахчисараем. К нему-то в марте 1927 года и отправился Барченко. Никакой «сверхсекретной» экспедиции «по распоряжению, Дзержинского» просто не было, хотя бы потому, что Железный Феликс умер за полгода до этого. Соответственно не было никаких отчетов, хотя друзья действительно исследовали крымские пещеры.
После Крыма Барченко отправился на Алтай. Лишь в 1935 году он вернулся в Москву, где продолжил научную работу, стараясь быть как можно более незаметным. До некоторых пор ему это удавалось, тем более что Яков Блюмкин за связь с Троцким к тому времени уже был пущен в расход. Но в 1937 году арестовали Глеба Бокия, который немедленно, как тогда говорили, «разоружился перед партией и народом». В своем «чистосердечном признании» он написал: «Конкретного плана совершения теракта у нас не было. Возможность его совершения, по крайней мере, лично мной связывалась с теми исследованиями, которые вел наводивший нас на мысль о терроре Барченко в области производства взрывов на расстоянии при разложении атома. Барченко говорил, что его исследования в случае успеха дадут нам в руки могучую силу, которая якобы позволит ему взорвать Кремль. Полагая, что успех исследований Барченко действительно может дать нам в руки могучее средство, в том числе взорвать Кремль, мы оборудовали для Барченко лабораторию, где он производил свои опыты».
На основании этих показаний Александр Барченко был арестован, обвинен в создании «масонской контрреволюционной террористической организации», а также в шпионаже в пользу Англии и приговорен к расстрелу.
Перед расстрелом ученому по его просьбе дали возможность изложить на бумаге итоги своей научной работы. Написал он, конечно, не о Шамбале и Гиперборее. Не исключено, что он, как серьезный ученый, вообще скептически относился к легендам об их существовании. Его рукопись была озаглавлена: «Введение в методику экспериментального воздействия объемного энергетического поля». К сожалению, она не сохранилась. На следующий день после того, как Барченко закончил работу, приговор был приведен в исполнение. Также были поголовно расстреляны все другие участники экспедиции на Кольский полуостров, которые, по версии следствия, входили в «террористическую организацию».
В архивах осталась лишь пожелтевшая фотография, где все они стоят у той самой расщелины, которая якобы вела в глубь земли. Уже в наше время энтузиасты обшарили Кольский полуостров вдоль и поперек, но так и не нашли ее. Решили, понятное дело, что коварные чекисты замуровали эту расщелину, чтобы предотвратить неконтролируемые перемещения населения во времени и пространстве.
Так и закончилась эта история с безуспешными поисками Гипербореи. Между прочим, в конце IV века до н.э. Гекатей Аюдерский сообщал, что эта страна расположена на острове, большом, как Сицилия, который находится на северной оконечности мира. Площадь Крыма и Сицилии практически одинакова, а северная граница античного мира никак не доходила до Кольского полуострова. Так что легендарная Гиперборея вполне могла быть в Крыму. Вот только поиски этой страны, как оказалось, дело безнадежное и совсем не безопасное.
