О том, как наша реальность с течением времени постепенно трансформируется в мир, описанный Говардом Лавкрафтом.
I. Лавкрафт – представитель черной фантастики, не признанный при жизни. Экстравагантность идей и образов в его книгах производит большое впечатление: это ультрамаргинальная литература второго сорта, которая одновременно полна пронзительных, в силу стилистической беспомощности, элементов. Плохая литература подчас бывает лучше, чем хорошая – потому что хорошая «упаковывает» смыслы в эстетическую оболочку, а плохая оставляет мысли в сыром виде – в этом есть что-то запрещенное и в то же время притягательное. Это как смотреть, как варится мясо изнутри.
II. Лавкрафт описывает миры, которые ниже чем материя, ниже низкого. На ум приходит география ада у древних греков – например, у Гесиода описывается двуступенчатая структура ада. В греческом представлении это два «этажа», далеко расположенных друг от друга. Есть ад, где живут души, покойники, Аид, при этом тот мир напоминает жизнь на земле, там есть цари, туда можно спуститься и людям. Но есть следующий уровень – Тартар, который находится так же далеко от Аида, как Аид – от мира живых. Это некое субинфернальное заявление. Титаны были сброшены не в ад – они были сброшены под ад. Титанам запрещено подниматься даже в ад, который может оказаться в опасности, как и мир живых.
III. Лавкфрат описывает не столько инфернальные, сколько субинфернальные миры. Он называет их «старыми богами», которые пытаются выйти – Ктулху, гибрид человека и осьминога, образ Дагона, бога рыбы, из финикийской мифологии и пр. Эти божества морских бездн представляют главных героев его произведений, и они навязчиво повторяют одну и ту же тему – был человеческий мир, потом открылся доступ к инфернальным мирам – и люди либо гибнут от ужаса (тот ужас, что страшнее смерти), либо парадоксальным образом герои, как в «Тени над Иннсмутом», обнаруживают, что они потомки Ктулху и других богов-идиотов, бросаются в море, раскрывают жабры и с радостью представляют инфернальных богов.
IV. Казалось бы, второстепенная маргинальная фантастика – какое это имеет значение? Сама идеология Лавкрафта дышит маргинальностью. В 1990-е годы вообще странное увлечение Лавкрафтом в российском интернете привело к тому, что многие нашли Ктулху веселым и придали этому меметическое свойство.
V. А вот сегодня в восприятии Лавкрафта происходит перерождение – он стал философским феноменом. Его открыли феминистки и объектно-ориентированные онтологи (ООО). Для объектно-ориентированных онтологов топология Лавкрафтовского мира стала блестящей иллюстрацией их идеи – в том, что необходимо освободить мир от людей, и открыть мир объектов как таковых. Представление о том, что человек со своей субъективностью нарушает течение минеральной жизни или предметов как таковых – основная идея ООО, являющейся доминирующим направлением в современной западной философии. Западный мейнстрим вдруг обратился к Лавкрафту как к одной из доминирующих философских метафор. Между тем, Ктулху – это образ ультрадемона – не просто тени или беса, но столь тяжелого и страшного беса, что его даже в ад не пускают.
VI. В этом ООО увидели сущность своей философии. Когда мы полностью гасим человеческий субъект, мы сталкиваемся с реальностью гравитационного ужаса Лавкрафта (который был материалистом, а отнюдь не мифологом). Одна из идей ООО в том, что развитие технологий приводит к контакту с мирами Ктулху – когда человечество сверлит землю в поиске нефти, остается самое глубинное ядро – у Ника Лэнда это называется Cthell. Интуиции Лавкрафта оказываются авангардным направлением академической западной философии. Это не только Ник Лэнд или Реза Негарестани, но и академический антихайдеггерианец Грэм Харман (последний посвятил Лавкрафту одну из своих работ). Так Лавкрафт входит сегодня в академические круги.
Интересное развитие темы у Донны Харауэй, написавшей манифест киборгов. Она говорит, что полного равенства между мужчиной и женщиной добиться нельзя, пока есть человек – только упразднив полы, превратившись в киборгов. Она тоже вполне признанный академический авторитет. Она вводит название «ктулхуцена», который сложится по мере развития технологий и экологических катастроф.
VII. Движение человечества сегодня с т.з. ООО не может не привести к тому, чтобы сделать Лавкрафта былью. Это не задача, а неизбежность. ООО призвают не ждать, пока это произойдет, а уже преподавать «ктулхуцен» как предмет.
С одной стороны, это уже не ад, а сам Тартар поднимается – с другой стороны, можно сказать, что и мы спускаемся туда…
I. Лавкрафт – представитель черной фантастики, не признанный при жизни. Экстравагантность идей и образов в его книгах производит большое впечатление: это ультрамаргинальная литература второго сорта, которая одновременно полна пронзительных, в силу стилистической беспомощности, элементов. Плохая литература подчас бывает лучше, чем хорошая – потому что хорошая «упаковывает» смыслы в эстетическую оболочку, а плохая оставляет мысли в сыром виде – в этом есть что-то запрещенное и в то же время притягательное. Это как смотреть, как варится мясо изнутри.
II. Лавкрафт описывает миры, которые ниже чем материя, ниже низкого. На ум приходит география ада у древних греков – например, у Гесиода описывается двуступенчатая структура ада. В греческом представлении это два «этажа», далеко расположенных друг от друга. Есть ад, где живут души, покойники, Аид, при этом тот мир напоминает жизнь на земле, там есть цари, туда можно спуститься и людям. Но есть следующий уровень – Тартар, который находится так же далеко от Аида, как Аид – от мира живых. Это некое субинфернальное заявление. Титаны были сброшены не в ад – они были сброшены под ад. Титанам запрещено подниматься даже в ад, который может оказаться в опасности, как и мир живых.
III. Лавкфрат описывает не столько инфернальные, сколько субинфернальные миры. Он называет их «старыми богами», которые пытаются выйти – Ктулху, гибрид человека и осьминога, образ Дагона, бога рыбы, из финикийской мифологии и пр. Эти божества морских бездн представляют главных героев его произведений, и они навязчиво повторяют одну и ту же тему – был человеческий мир, потом открылся доступ к инфернальным мирам – и люди либо гибнут от ужаса (тот ужас, что страшнее смерти), либо парадоксальным образом герои, как в «Тени над Иннсмутом», обнаруживают, что они потомки Ктулху и других богов-идиотов, бросаются в море, раскрывают жабры и с радостью представляют инфернальных богов.
IV. Казалось бы, второстепенная маргинальная фантастика – какое это имеет значение? Сама идеология Лавкрафта дышит маргинальностью. В 1990-е годы вообще странное увлечение Лавкрафтом в российском интернете привело к тому, что многие нашли Ктулху веселым и придали этому меметическое свойство.
V. А вот сегодня в восприятии Лавкрафта происходит перерождение – он стал философским феноменом. Его открыли феминистки и объектно-ориентированные онтологи (ООО). Для объектно-ориентированных онтологов топология Лавкрафтовского мира стала блестящей иллюстрацией их идеи – в том, что необходимо освободить мир от людей, и открыть мир объектов как таковых. Представление о том, что человек со своей субъективностью нарушает течение минеральной жизни или предметов как таковых – основная идея ООО, являющейся доминирующим направлением в современной западной философии. Западный мейнстрим вдруг обратился к Лавкрафту как к одной из доминирующих философских метафор. Между тем, Ктулху – это образ ультрадемона – не просто тени или беса, но столь тяжелого и страшного беса, что его даже в ад не пускают.
VI. В этом ООО увидели сущность своей философии. Когда мы полностью гасим человеческий субъект, мы сталкиваемся с реальностью гравитационного ужаса Лавкрафта (который был материалистом, а отнюдь не мифологом). Одна из идей ООО в том, что развитие технологий приводит к контакту с мирами Ктулху – когда человечество сверлит землю в поиске нефти, остается самое глубинное ядро – у Ника Лэнда это называется Cthell. Интуиции Лавкрафта оказываются авангардным направлением академической западной философии. Это не только Ник Лэнд или Реза Негарестани, но и академический антихайдеггерианец Грэм Харман (последний посвятил Лавкрафту одну из своих работ). Так Лавкрафт входит сегодня в академические круги.
Интересное развитие темы у Донны Харауэй, написавшей манифест киборгов. Она говорит, что полного равенства между мужчиной и женщиной добиться нельзя, пока есть человек – только упразднив полы, превратившись в киборгов. Она тоже вполне признанный академический авторитет. Она вводит название «ктулхуцена», который сложится по мере развития технологий и экологических катастроф.
VII. Движение человечества сегодня с т.з. ООО не может не привести к тому, чтобы сделать Лавкрафта былью. Это не задача, а неизбежность. ООО призвают не ждать, пока это произойдет, а уже преподавать «ктулхуцен» как предмет.
С одной стороны, это уже не ад, а сам Тартар поднимается – с другой стороны, можно сказать, что и мы спускаемся туда…
