Двоюродный брат моей бабки, Виктор, был военным, и к сорока годам имел звание полковника. Отлужив в Германии какое-то время, он вместе с женой Шурой вернулся в родной Волгоград. Жить стали в родительском доме Виктора, отец и мать его к тому времени умерли, а детей у супругов не было.
Виктор мужик был простой, хоть и полковник, если выпадала свободная минутка – охотно копался в огороде (дом был частный). Жена же его, Шура, развела кур. На работу она не ходила и целыми днями занималась хозяйством.
Вот именно из-за кур и начался кошмар в жизни супругов.
В каждом дворе кур помечали. На лапку привязывали определённого цвета ленточку, чтоб не путать, так как птица свободно разгуливала по всему частному сектору, только к вечеру возвращаясь в родной курятник.
И вот однажды забрела Шурина несушка в соседский двор. Шура тут же к соседке:
– Тань, отдай мою курицу. Вон, видишь? С красной ленточкой на ножке.
Танька нагло ухмыльнулась:
– Ополоумела, что ль? Где ты свою-то увидала? Здесь только мои.
– Да вон, смотри же! У твоих белые ленточки, а одна – с красной. Моя, значит быть.
– А ну убирайся отсюда! Спорить со мной решила? Так забирай свою курицу. Только смотри, пожалеешь ещё, слезами умываться будешь, на коленях приползёшь, а только не поможет тебе это.
И с этими словами Танька изловила несушку и кинула Шурe в руки.
Шура испытывала радость победы. А местные бабы только головами качали:
– Зря ты это затеяла. Жди теперь беды. Танька-то с самим чёртом дружбу водит, да и баба она злая, поганая.
Только Шура верила в абсолютно другое: в светлое будущее коммунизма и товарища Ленина. А вся эта магическая ерунда для глупых баб, к коим она себя не причисляла.
Не прошло и месяца, как заболели у Шуры ноги. А дальше – только хуже. Стала передвигаться на ногах с большим трудом.
Виктор имел большие возможности и хорошие знакомства, поэтому возил любимую жену по лучшим врачам и профессорам, даже в Москве у "светилы" какого-то были. Диагноз поставить никто не мог, молча разводили руками. Во всех заключениях значилось "здорова", только при этом Шура совсем не ходила, ноги парализовало окончательно.
Далее от лица Виктора.
Возвращался я домой и вижу у калитки нашей соседку Таню. Смотрит на меня и говорит:
– Что жена твоя? Не ходит?
– Нет, совсем ноги отказали. Сколько её возил по разным врачам, а толку нет.
– И не будет. Это я след у неё взяла. За курицу наказала, так ей и передай.
И просил и умолял я соседку пожалеть Шуру. На это та только рассмеялась:
– Сделанного назад не воротишь. До конца жизни так и просидит Шурка твоя.
Раз врачи помочь не могут, решил я к колдуну обратиться. За такие мои действия с работы полететь мог, к гадалке не ходи. Но здоровье жены было для меня на первом месте.
Не буду говорить как, но нашёл я белого колдуна, одного из лучших. Было ему на тот момент лет под сто, очень старый.
Рта я не успел открыть, а дед и говорит:
– Зря пришёл. Не могу я твоей жене помочь. Порчу ей на след сделали, соседка ваша. Порча на след одна из самых трудных, а эта ещё и сделана по-хитрому. Ежели я сниму порчу с твоей жены, то она на другого невинного человека перейдёт. Не могу я этого позволить. Понимаешь? Тот, кто сделал порчу, большой силой обладает, знал, что творил.
Шура так и не ходила до конца своей жизни. А бабушкин двоюродный брат Виктор всю жизнь заботился и ухаживал за своей женой.
Если след человека "вынимают",а затем кидают в могилу к покойнику сказав слова:
"Покойника ноги отходили,на век застыли,
рабе (имя) ногам застыть,по веку не ходить.
А кто ее править станет,на свой род утянет.
Бед беда аза ...........................
Ключ и замок словам моим."
В этом заговоре слово "аминь" не говорят.Все остальное думаю мастера и без меня поймут.
