Один из рассказов или историй, каких много.
Смерть, а тем более смерть кого-то из близких - это всегда трагедия.
Многие из тех, кто потерял кого-то, что называется навсегда, в порыве горестных мыслей желает хотя мимолётной встречи во сне.
Некоторые, судя по довольно жутким рассказам, добиваются своих целей, да вот только к ним порой приходят далеко не те "визитёры", на которых рассчитывали, т.к. далеко не всегда дверь из посмертия открыта и одного человеческого "я хочу!" для этого мало.
Но бывает, что и "оттуда" отпускают. Как это и для чего делается, мало кто скажет, ещё меньше тех, кто это знает действительно, а не абстрактные версии выдвигает, дескать остались у умершего дела на земле не решённые.
Ясно одно, ничто не бывает просто так и без причины, в том числе и визиты умерших. И всё же, нужно иметь в виду, что какие бы при жизни хорошие отношения не были с почившим, после его перехода за черту, он освобождается от чего-то "человеческого" и иной раз от таких потусторонних гостей жди беды.
В рассказе, который я приведу для вас ниже, нет, конечно, открытой враждебности умершего, но при прочтении не покидает чувство, что соверши главный герой неосторожный поступок, умерший проявил бы открытую агрессию.
◈~~~~~~◈~~~~~~◈
...В один из зимних дней Фёдору позвонил незнакомый мужчина и сообщил, что погиб Андрюха, в канаву провалился, там и замёрз. Звонивший оказался давним Андрюхиным приятелем, таким же бомжом.
- Искал Андрюху по всему городу и нашёл наконец. В морге... Ваш телефон в справочнике нашёл, по фамилии. Может, приедете, заберёте, похороните хоть по-человечески? - спросил он тихо, со слабой надеждой в голосе.
Что ж, какой-никакой, а брат, да и вообще человек... Хоронили покойника втроём: Фёдор с женой да тот самый приятель.
Далее со слов Фёдора.
Прошло года 3 после похорон. Вернулся я с работы поздно вечером, сильно уставший. Жена с сыновьями гостили в деревне у тёщи. Покурил, выпил чаю и пошёл спать. Заснул почти сразу. Проснулся в 3 часа ночи, сходил в туалет да пошёл на кухню воды попить. Захожу, хочу включить свет, но... рука не слушается. Словно не моя. Да вообще всё тело перестал чувствовать. Ну и ужас охватил...
Вдруг слышу смутно знакомый голос совсем рядом:
- Здорово, брат! Как житуха молодая? Не соскучился?
Пошевелить даже пальцем не могу, только в ужасе озираюсь по сторонам. У окна, в углу (там кухонный стол стоит) вижу чёрный силуэт на стене. Тут же, через секунду смотрю - за столом сидит... Андрюха. И светло на кухне стало, как днём (за окном ночь глубокая, что за свет?).
- Как ты сюда попал? И что тебе надо? - прорезался у меня голос.
- Как-как? Через окно залез! Смотри, вон, даже следов не оставил, - показал гость пальцем в сторону окна, - а если серьёзней - не твоё это дело. А что мне надо? Да повидать тебя захотелось. Спросить, чё в гости ко мне никогда не зайдёшь.
Говорить, что стало и того страшнее, думаю, не надо... Мелькнула мысль прочесть "Отче наш", но не смог. Что-то сильно сдавило в груди, мне стало не хватать воздуха.
- Да спокойно! Я имел ввиду, что на могилу никогда не придёшь. Один Федот там цветочки сажает... Ну тот, с которым вы меня хоронили. Ну да ладно. Привет тебе от родителей. - Улыбка его была точь в точь как при жизни, похожая на оскал только что вернувшегося с охоты шакала. - Только не спрашивай, получил ли я там по заслугам. Говори-не говори, вам, живым, не понять. Скажу только, что одним там хорошо, другим как-то... тоскливо. Все работаем.
В груди отпустило, но мысли продолжали роиться в беспорядке. Было ощущение, что я вижу то, чего нет на самом деле, но... в то же время уверен, что ЭТО есть. Только не смог бы объяснить этого другим даже под пытками. Я спросил, что первым пришло в голову:
- Страшно было умирать? Видел ли ты, когда уходил, своё тело со стороны?
- Видел. Ничего примечательного в бомже, лежащем в канаве. Как увидел себя так вот, со стороны, подумал: вот как она, белая горячка, действует. А потом свет такой белый, ярче солнца, только когда смотришь на него, не жмуришься, а просто... как бы не чувствуешь глаз, но точно понимаешь, что видишь. И не моргаешь, и веками не двигаешь. Я ещё зажмуриться хотел, чтоб горячку прогнать, очухаться, но не получилось. Будто глаза и не мои. Испугаться просто не успеешь - не до того будет.
Я хотел было спросить о родителях, как им там живётся, но... вряд ли он изменился. Скажет ещё какую-нибудь гадость, буду потом переживать.
- А как тебя всё-таки отпустили? Просто так или с какой-то целью? - спрашиваю.
- Есть цель, но... потом скажу. Давай, что ли, закурим, вспомним лучшие годы. - Андрюха достал из кармана сигареты и спички, закурил. - Тебя угостил бы, да нельзя.
Тело было по-прежнему будто свинцом залито, но пару шагов к тумбочке, где лежали мои сигареты, всё же сделал. Руки ходили ходуном и прикурить удалось только попытки с пятой.
- Сигареты, смотрю, там у вас есть. А с едой, водой как?
- Всё есть. Только не спрашивай, вкусно-невкусно. Помнишь...
В общем, где-то час он вспоминал свои "детские шалости". Я в основном молчал, курил одну за другой. Как-то успокаивало это меня немного. Мысль о родителях не покидала ни на секунду.
- Простили они меня, - сказал вдруг ночной гость, - не совсем, правда... Ты за них не волнуйся, устроились они хорошо. И не скучай. Увидитесь всё равно нескоро. Кстати, поедешь завтра на работу, не садись на 8 маршрутку.
Тут на кухне резко стало темно. Я на ватных ногах добрался до выключателя... Когда включил свет, на кухне уже никого не было. Как добрался до кровати - не помню совсем.
Утром первым делом пошёл на кухню, думая, может сон всё-таки был... Нет, пепельница, что на тумбочке, была полна окурков. А на столе? Нет, на столе всё чисто... Выходит, после себя ночной гость ничего не оставил (слава Богу), но приходил точно не во сне...
На работу поехал на 6 маршрутке, а вечером по новостям услышал, что восьмёрка попала в аварию как раз утром, через пару остановок после моей. Все погибли на месте.
На выходных поставил в церкви свечку за брата. На следующей неделе съезжу на могилу...
Смерть, а тем более смерть кого-то из близких - это всегда трагедия.
Многие из тех, кто потерял кого-то, что называется навсегда, в порыве горестных мыслей желает хотя мимолётной встречи во сне.
Некоторые, судя по довольно жутким рассказам, добиваются своих целей, да вот только к ним порой приходят далеко не те "визитёры", на которых рассчитывали, т.к. далеко не всегда дверь из посмертия открыта и одного человеческого "я хочу!" для этого мало.
Но бывает, что и "оттуда" отпускают. Как это и для чего делается, мало кто скажет, ещё меньше тех, кто это знает действительно, а не абстрактные версии выдвигает, дескать остались у умершего дела на земле не решённые.
Ясно одно, ничто не бывает просто так и без причины, в том числе и визиты умерших. И всё же, нужно иметь в виду, что какие бы при жизни хорошие отношения не были с почившим, после его перехода за черту, он освобождается от чего-то "человеческого" и иной раз от таких потусторонних гостей жди беды.
В рассказе, который я приведу для вас ниже, нет, конечно, открытой враждебности умершего, но при прочтении не покидает чувство, что соверши главный герой неосторожный поступок, умерший проявил бы открытую агрессию.
◈~~~~~~◈~~~~~~◈
...В один из зимних дней Фёдору позвонил незнакомый мужчина и сообщил, что погиб Андрюха, в канаву провалился, там и замёрз. Звонивший оказался давним Андрюхиным приятелем, таким же бомжом.
- Искал Андрюху по всему городу и нашёл наконец. В морге... Ваш телефон в справочнике нашёл, по фамилии. Может, приедете, заберёте, похороните хоть по-человечески? - спросил он тихо, со слабой надеждой в голосе.
Что ж, какой-никакой, а брат, да и вообще человек... Хоронили покойника втроём: Фёдор с женой да тот самый приятель.
Далее со слов Фёдора.
Прошло года 3 после похорон. Вернулся я с работы поздно вечером, сильно уставший. Жена с сыновьями гостили в деревне у тёщи. Покурил, выпил чаю и пошёл спать. Заснул почти сразу. Проснулся в 3 часа ночи, сходил в туалет да пошёл на кухню воды попить. Захожу, хочу включить свет, но... рука не слушается. Словно не моя. Да вообще всё тело перестал чувствовать. Ну и ужас охватил...
Вдруг слышу смутно знакомый голос совсем рядом:
- Здорово, брат! Как житуха молодая? Не соскучился?
Пошевелить даже пальцем не могу, только в ужасе озираюсь по сторонам. У окна, в углу (там кухонный стол стоит) вижу чёрный силуэт на стене. Тут же, через секунду смотрю - за столом сидит... Андрюха. И светло на кухне стало, как днём (за окном ночь глубокая, что за свет?).
- Как ты сюда попал? И что тебе надо? - прорезался у меня голос.
- Как-как? Через окно залез! Смотри, вон, даже следов не оставил, - показал гость пальцем в сторону окна, - а если серьёзней - не твоё это дело. А что мне надо? Да повидать тебя захотелось. Спросить, чё в гости ко мне никогда не зайдёшь.
Говорить, что стало и того страшнее, думаю, не надо... Мелькнула мысль прочесть "Отче наш", но не смог. Что-то сильно сдавило в груди, мне стало не хватать воздуха.
- Да спокойно! Я имел ввиду, что на могилу никогда не придёшь. Один Федот там цветочки сажает... Ну тот, с которым вы меня хоронили. Ну да ладно. Привет тебе от родителей. - Улыбка его была точь в точь как при жизни, похожая на оскал только что вернувшегося с охоты шакала. - Только не спрашивай, получил ли я там по заслугам. Говори-не говори, вам, живым, не понять. Скажу только, что одним там хорошо, другим как-то... тоскливо. Все работаем.
В груди отпустило, но мысли продолжали роиться в беспорядке. Было ощущение, что я вижу то, чего нет на самом деле, но... в то же время уверен, что ЭТО есть. Только не смог бы объяснить этого другим даже под пытками. Я спросил, что первым пришло в голову:
- Страшно было умирать? Видел ли ты, когда уходил, своё тело со стороны?
- Видел. Ничего примечательного в бомже, лежащем в канаве. Как увидел себя так вот, со стороны, подумал: вот как она, белая горячка, действует. А потом свет такой белый, ярче солнца, только когда смотришь на него, не жмуришься, а просто... как бы не чувствуешь глаз, но точно понимаешь, что видишь. И не моргаешь, и веками не двигаешь. Я ещё зажмуриться хотел, чтоб горячку прогнать, очухаться, но не получилось. Будто глаза и не мои. Испугаться просто не успеешь - не до того будет.
Я хотел было спросить о родителях, как им там живётся, но... вряд ли он изменился. Скажет ещё какую-нибудь гадость, буду потом переживать.
- А как тебя всё-таки отпустили? Просто так или с какой-то целью? - спрашиваю.
- Есть цель, но... потом скажу. Давай, что ли, закурим, вспомним лучшие годы. - Андрюха достал из кармана сигареты и спички, закурил. - Тебя угостил бы, да нельзя.
Тело было по-прежнему будто свинцом залито, но пару шагов к тумбочке, где лежали мои сигареты, всё же сделал. Руки ходили ходуном и прикурить удалось только попытки с пятой.
- Сигареты, смотрю, там у вас есть. А с едой, водой как?
- Всё есть. Только не спрашивай, вкусно-невкусно. Помнишь...
В общем, где-то час он вспоминал свои "детские шалости". Я в основном молчал, курил одну за другой. Как-то успокаивало это меня немного. Мысль о родителях не покидала ни на секунду.
- Простили они меня, - сказал вдруг ночной гость, - не совсем, правда... Ты за них не волнуйся, устроились они хорошо. И не скучай. Увидитесь всё равно нескоро. Кстати, поедешь завтра на работу, не садись на 8 маршрутку.
Тут на кухне резко стало темно. Я на ватных ногах добрался до выключателя... Когда включил свет, на кухне уже никого не было. Как добрался до кровати - не помню совсем.
Утром первым делом пошёл на кухню, думая, может сон всё-таки был... Нет, пепельница, что на тумбочке, была полна окурков. А на столе? Нет, на столе всё чисто... Выходит, после себя ночной гость ничего не оставил (слава Богу), но приходил точно не во сне...
На работу поехал на 6 маршрутке, а вечером по новостям услышал, что восьмёрка попала в аварию как раз утром, через пару остановок после моей. Все погибли на месте.
На выходных поставил в церкви свечку за брата. На следующей неделе съезжу на могилу...
