Поезд привез меня на полупустую станцию маленького итальянского городка в Апулии. Был полдень пятницы. Квартира, в которой я сняла комнату, растянулась длинным, бесконечным коридором, изрешеченным дверьми шести спальных и двух ванных комнат.
Хозяин был приветлив. На ломаном английском он объяснил мне, что вся квартира находится в моем полном распоряжении до вечера понедельника, когда мои соседки вернутся после проведенных с семьей выходных. Отдав мне ключи, он наконец-то оставил меня одну в полумраке вытянутого коридора квартиры.
Весь день я провела дома: переставляла и протирала от пыли мебель, раскладывала вещи по полкам и пристально всматривалась в закрытые двери соседских комнат, в попытке представить, кем же являются люди, живущие со мной по соседству.
Вечером, после скромного ужина, с ощущением полного одиночества в этом бесконечном пространстве, я пошла спать. Так как дома я была одна, дверь своей комнаты закрывать не стала.
Шорох кожаной папки, в которой я хранила свои документы, дошел до меня ватным гудением через темноту сна. Медленно, словно барахтаясь в меду, мозг начал стягивать скудную разорванную информацию в единую картину. Папка лежала в тумбе. Тумба стояла рядом с кроватью. Я чувствовала чье-то дыхание на своем затылке. В комнате кто-то был! Кто-то рылся в ящике прикроватной тумбы.
Страх парализовал мышцы: я силилась прорваться сквозь эту паническую боль и раскрыть глаза. Согнутая тень была в полуметре от меня. Тонкая, низкая, почти детская фигура, короткие волосы и блестящие отражением оконного света глаза. Где-то внутри я уже кричала, визжала, обдирая звуком горло. Но наружу не прорвалось ни писка. Отсутствие контроля над телом пугало еще больше.
Наконец, из самой глубины моего живота вырвался хриплый и низкий рык. Фигура дернулась. Я услышала щелчок закрываемого ящика тумбы, приглушенные ковром шаги вылетающей вон из моей комнаты тени, и хлопок двери где-то в конце коридора.
Визг, как масса воды, вдруг разбившая каменную заводь, прорвался наружу. Казалось, я не могла остановиться целую вечность. Избавившись от оцепенения, я вытянула свое тело из потного болота постели и на ватных ногах дошла до двери. Повернув ключом приятно скрипнувший замок, я подперла дверь стулом и провалилась в забытье.
Солнечный луч упал мне на лицо. Я открыла глаза и первым делом уставилась на дверь: стул все еще был там.
В полумраке коридора было тихо. На цыпочках, без обуви, я начала двигаться от одной двери к другой, задерживаясь на пару секунд, как делала это еще вчера, но уже с конкретной, пылающей красным в моем мозгу, идеей: слушать звуки, пытаться уловить малейшее движение. Двери, как и до этого, отвечали мне затхлым молчанием закрытых комнат.
Ни звука, ни шороха, только мое дыхание, разрывающее грудную клетку подавленными спазмами. И тут возник вопрос: быть может мой ночной гость лишь часть сна? Но тогда что же делал стул у двери? Почему так ярко и живо представали ночные образы?
Пока солнце светило в окна, казалось, что мой утомленный переездом и новой ситуацией мозг накануне ночью просто сыграл со мной злую шутку.
Однако, ближе к вечеру, когда за стеклом почернело небо, страх и паника вернулись с новой силой. Я должна была знать точно!
Перед тем как идти спать, я решила рассыпать тонкие мучные линии на пороге каждой из 6-ти комнат, заметить которые, не зная о них, было невозможно. Но для меня, малейшее нарушение такой вот мучной дорожки было бы очевидно.
Закрывшись в своей комнате, я уснула тяжелым сном без сновидений, чтобы утром проверить свои силки.
Пять мучных дорожек остались нетронутыми. А вот шестая поредела в своей середине, потеряв унесенную прочь мучную пыль. Дверь была закрыта. Сквозь замочную скважину была видна лишь непроглядная темнота.
Весь день воскресенья я провела в наблюдении за подозрительной дверью. Ни единого вздоха не вырвалось из ее глубин, не мелькнула вспышка света, никто не выходил.
Вечером, я отправилась в ванную комнату, где в раковине обнаружила темные остриженные волосы, которых еще
утром не было. Новый приступ паники. Я же была весь день дома одна!
Ночь я провела вместе с бессонницей. Прислушиваясь к каждому звуку в пустой квартире. Я не услышала ничего подозрительного: капли воды, падающие с крана, шорох занавесок и ничего более.
Однако утром окна на кухне и в ванной комнате были распахнуты.
Днем вернулись мои новые соседки: ученицы первого курса бакалавриата. На мои вопросы они отвечали отрицательно. Дома всегда спокойно, ничего необычного не происходило. В указанной мною комнате никто не живет.
Я прожила в этой квартире долгий месяц в постоянном беспокойстве. Когда мои соседки должны были уехать на Рождественские каникулы к себе домой, я покинула эту квартиру, боясь остаться наедине с призраком по соседству.
