Со стороны мамы у меня два дорогих и любимых дядьки — один военный в отставке, другой — шахтер, теперь уже бывший.
Дядя Женя проработал на шахте больше сорока лет, оптимист и балагур, с отличным чувством юмора:
— А без юмора в шахте трудно! Работать, как кроты под толщей земли, по восемь часов находиться в положении "на четвереньках", чтобы добыть более качественную породу, — только юмор и спасает.
Когда мы приезжали в гости к дядьке, то к ним часто заходили его друзья-шахтеры. После посиделок за столом начиналось самое интересное: рассказы из жизни — страшные и веселые, грустные и поучительные. Большим специалистом по смешным рассказам и по розыгрышам был лучший друг дядьки — Анатолий. А если они на пару с дядькой начинали что-то рассказывать или изображать, то смеялись, практически, все до колик в животе.
Хорошее было время!
Однажды дядя Женя позвонил моей маме весь в слезах, сказал, что Толя, его друг погиб.
На шахте обвалилась порода, под завалом оказалось двое. Тело одного шахтера нашли, а Анатолия — нет. Как обычно, провели поисковые работы, через несколько дней признали человека погибшим и закрыли шахтный ствол.
Через некоторое время шахтеры стали жаловаться, что в шахте происходит что-то нехорошее: слышат голоса, стоны, крики. Дошли разговоры и до начальства. Пригласили батюшку, тот провел службу об упокоении души.
Когда до дядьки дошли эти разговоры, то он возмутился:
— Бред! Как бабы языками треплетесь! В шахте много всяких звуков! Вот вам и мерещится!
В свою смену дядя Женя работал недалеко от места, где произошел завал. Чтобы не спровоцировать новый, работали по одному через отрезки породы. Присев отдохнуть, дядя услышал знакомый голос:
— Выведи меня отсюда! Выведи!
Дядька оглянулся.
— Выведи меня! Дай руку!!!!!, — сзади послышался шорох.
Дядька в испуге стал быстро перемещаться ползком в сторону напарника.
— Женькаааа! Вернись! Вернись! — доносилось сзади.
Проскочив мимо удивленного напарника, дядька направился к выходу шахты.
Выйдя на поверхность, направился к начальству и рассказал все, как было, добавив, что он туда больше ни ногой.
Дядю перевели на другой участок, а этот, пользовался такой дурной славой, что со временем его прикрыли.
Шахту с тех пор зовут "Толина".
— Это был мой друг, неупокоенный, звал меня! — в заключении сказал дядька.
— Почему ты так в этом уверен? — спросила я.
— Знаю. В память о нем, что могу делаю: помогаю его девочкам, заказываю по нему службу в церкви. Скучаю я по Тольке.
Дядька украдкой смахнул слезу.
