«Адам Кадмон» (ивр. אדם קדמון — «первоначальный/древний человек») — каббалистический термин, означающий «предвечный человек». Абсолютный человек, первообраз духовного и материального мира, человек как макрокосм. Как «первочеловек» Адам Кадмон наделен андрогинной природой. В раввинистической литературе термин «Адам ха-Кадмони» впервые встречается в Числа Рабба 10 (XII в.), где библейский Адам против обыкновения именуется не просто «ха-Ришон» («первый»), а «ха-Кадмони» («предвечный»). В каббале «горний» Адам Кадмон, первый из пяти духовных миров, составляющих всю совокупность Творения, отличается от «дольнего», т.е. библейского Адама ха-Ришона до Грехопадения, который заключал в себе все будущее человеческих душ. Духовный мир Адама Кадмона соответствует сефире Кетер («Венец»), символизирующей божественную волю и замысел Творения.
В лурианской систематике каббалы антропоморфное изображение Адама Кадмона используется как схема грядущего древа сефирот, отражающая гармоничный состав человека. Однако сам Адам Кадмон мыслится как божественный свет, еще не перелившийся в «сосуды» и заключающий в себе лишь потенциал будущего творения. В этой системе мистического антропоморфизма человек предстает и как теоцетрическая цель грядущего Творения, и как антропоцентрическое воплощение наивысших божественных проявлений. В рамках этого мифопоэтического космогенеза и антропогенеза, «душа Адама» объемлет все человеческие души: Адам Кадмон заключает в себе совокупную Йехиду (сущность души), а библейский Адам ха-Ришон, пребывающий в саду Эдема, — совокупную Нешаму (душу) человечества.
В каббалистике Адам Кадмон изображался как человек со спины, включенный в круг (макрокосм); он состоит из пяти равных частей в высоту и в ширину, раскинутые руки, расставленные ноги и голова образуют пентаду. В символике масонства образ Адама Кадмона олицетворял взаимопроникновение «горнего и дольнего миров» и соотносился с шестиконечной звездой. В каббале «Адам Кадмон» («предвечный человек») и «Адам ха-Ришон» (библейский «первый человек», Адам) фигурируют как отдельные, хотя и взаимосвязанные понятия.
Адам Кадмон — это первозданное духовное царство, первый из пяти миров, на которые подразделяется весь сотворенный мир. Он соответствует сефире Кетер («Венец») — божественной воле и замыслу Творения. Из Адама Кадмона возникают следующие четыре мира: Ацилут («эманация» — Хокма, божественная мудрость), Брия («творение» — Бина, божественное понимание), Йецира («формирование» — Тиферет, божественные чувства) и Асия («действие» — Малкут, божественное царство). Будучи трансцендентным, Адам Кадмон иногда рассматривается в отдельности от четырех миров: последние соответствуют четырем буквам Тетраграмматона, а Адам Кадмон изображается как точка, из которой рождается Йод, первая буква Тетраграмматона.
Антропоморфность Адама Кадмона подразумевает, что дольний человек — это одновременно и конечная цель творения, и воплощение божественных атрибутов-сефирот. Адам ха-Ришон — Адам в Эдемском саду до Грехопадения — воплощал высшую суть человечества: в его душе заключались души всех грядущих людей. Парадокс Адама Кадмона — в том, что он одновременно и сотворен («Адам»), и божествен («Кадмон»); но эта же особенность, согласно раввинистическим мидрашам, отличает и телесного Адама. Адам Кадмон — это царство бесконечного божественного света, еще не заключенного в сосуды и содержащего весь потенциал грядущего бытия.
В двух основных системах каббалистической теософии — «средневековой/классической/зогарической» (получившей наивысшее развитие в трудах Моше Кордоверо) и более упорядоченной лурианской процесс сотворения миров описывается по-разному. У Кордоверо сефирот и пять миров нисходят из Айн Соф (божественной бесконечности) последовательно, один за другим. У Лурии творение предстает как динамический процесс божественного «изгнания»-«исправления»-«облечения», в котором Адаму Кадмону предшествует цимцум (божественное «сжатие»), а за Адамом Кадмоном следует швира («разбиение» сефирот). В средневековом мистицизме были распространены учения о взаимозависимости «Адамова тела» и небесных тел, которые в макрокосме выполняют те же функции, что человеческие органы — в микрокосме.
Образ Адама Кадмона перекликается с гностическим образом Антропоса — духовного первочеловека, андрогина, эманирующего из себя духовный и материальный миры. Антропос одновременно есть и божество, и эманация божества, после грехопадения «соединившаяся» со своим земным подобием.
