Кладбище в Дамаске
Жизнь в Дамаске полна роскоши и разнообразия, какое можно только себе представить. Любое удовольствие не является слишком запретным, при условии, что есть богатство, чтобы компенсировать услуги проводника, который его предоставляет. Те, кто ищет более рафинированного развлечения, откроет его в университете, где по вопросам философии, или математики, или истории каждый день проводятся интересные беседы. Легко получить приятных слуг и изысканные интерьеры, столы на книжных рынках ломятся от тяжести редких произведений по алхимии, некромантии и другим тайным темам, а умные знакомые собираются за банкетным столом владельца дома, способного дать роскошные пиры и устроить изысканные развлечения.
Единственное, что трудно получить в этом чуде городов, — это одиночество. Даже взаперти за воротами дома ночью, в одиночестве в комнате размышления, лай собак, ворчание верблюдов, пьяные песни людей, зазывающие крики проституток — все это доносится до ваших ушей из-за окон прохладой ночного бриза. Невозможно полностью закрыть сознание от множества душ, которые давят на вас в любой стороне, подобно водам поднимающейся волны прилива.
По ночам, когда воздух почти неподвижен и жара не дает дышать, путешественник, который в юности блуждал по пустыне Пустых Пространств, может чувствовать беспокойство, которое заставляет его, как во сне наяву, надеть плащ и капюшон и искать тишины темноты, которую можно найти только за пределами стен города. Возможно, это то самое беспокойство, которое заставляет Ньярлатхотепа блуждать по пескам под луной.
Лучшее место для размышления — это кладбище обычных людей города, которое лежит на некотором расстоянии от северных ворот. Тени мертвых — подходящая компания для некроманта, и они никогда не говорят, если им не дать власть выразить себя, пролив свежую кровь. У некроманта нет особой причины вызывать их голоса, поскольку что могли бы они сказать, что представляло бы какую-то ценность? Аристократы Дамаска хоронят своих почтенных мертвецов в красивых и дорогих могилах, которые трудно открыть, но простолюдины и бродяги лежат в мелкой могиле в каменистом поле.
Некромант, который купил себе дом в Переулке Ученых однажды ночью услышал зов Пустого Пространства и покинул город, чтобы блуждать среди мертвых за пределами северных ворот, далеко от огней сторожевых башен. Когда он оставил шум и запахи Дамаска позади, он ощутил остроту ощущений, которые снова пробудились у него. Навыки, добытые с такой болью и кровью в пустыне его юности, были не мерт-вы, но только спали.
Клан вампиров в количестве двадцати или более привидений беззвучно окружил его, когда он стоял, погруженный в молчаливое созерцание звезд. Он не обратил на них большого внимания. Они были толстыми городскими вампирами, менее опасными, чем худые и голодные вампиры пустыни. Он казался им человеком из города, медлительным и слабым, и они намеревались убить его за то, что он вторгся на их территорию и прервал их ночной пир на могилах. Некромант не подал знака, что он знал об их приближении, когда они окружили его с поднятыми когтями. Пустыня обострила его зрение, и он видел звезды, отраженные в их глазах на поднятых кверху лицах, и сверкание их зубов.
Когда они помчались на него, он убил нескольких хладнокровно, только для того чтобы научить остальных должному уважению. Его спасло то, что он до сих пор обладал старыми навыками — владел ножом, который служил ему так хорошо много лет. Нет особой необходимости для богатого человека убивать ножом, поскольку он может нанять других совершить убийство вместо него, однако даже когда такой необходимости нет, удовольствие в таком убийстве не исчезает. Вампиры упали на четвереньки и стали лебезить перед его черным плащом, как собаки, извиняясь своими грубыми голосами за свою ошибку.
Это позабавило путешественника — сбросить капюшон и плащ, так чтобы вампиры смогли увидеть при свете звезд татуировки власти на его конечностях и спине и шрамы и увечья мучителей Йемена. Они танцевали и выли у его ног, провозглашая его своим новым повелителем. На это он ничего не ответил, не принимая и не отвергая этого ранга, поскольку кто может знать, когда клан вампиров может оказаться полезным? Ножом он помогал им копать землю из свежей могилы и вытаскивать труп. Когда срезали одежду, то увидели, что это тело толстой матроны примерно пятидесяти лет, которая умерла не позднее трех дней. Вампиры воздали ему честь, отрезав и позволив ему съесть первую полоску плоти.
Как можно описать вкус человеческой плоти тем, кто никогда ее не пробовал? Это все равно что цвет для слепого или музыка для глухого. Ибн Шахаб пишет, что он никогда не ел человека, поскольку его вкус похож на вкус свинины. Только с первым сочным куском во рту и после того как он начал жевать, путешественник, который теперь был домовладельцем, понимает, как сильно он скучал по этому вкусу. Плоть человека, только что убитого, твердая, но плоть трупа, который покоился в могиле несколько дней, становится нежной и ее можно легко разрезать зубами.
Некромант мгновенно осознал, что это был его настоящий дом: могила, ночь, пустыня, звезды, острые камни, запах свежи разрытой земли, мягкий смеющийся бриз, стрекотание насекомых, ворчание вампиров и звук сухой скользящей кожи, когда они ели. Дом в Переулке Ученых был не более, чем преходящий сон, вещь без постоянства или важности, разнообразие, чтобы провести там старость в комфорте. Когда он стал бы прахом, пустыня осталась бы неизменной и вечной, ожидающей его возвращения. Руб аль-Хали — терпеливая возлюбленная, которая никогда не предает доверия тех, кто ее обожает.
