Таро и Алхимия

[Угольахмед]

Темой сегодняшнего занятия является алхимия и то, как алхимия отражается в магической вселенной Таро. Прежде всего, я воспроизведу цитату из «Заметок астрального плана» Алистера Кроули, которая позволяет составить представление о тех алхимических планах, с коими предстоит столкнуться Магу на пути великого делания:

«Среди них следует особо отметить "Египетский" план, соответствующий идеям и методам магии, которые в свое время были популярны на берегах Нила- "Кельтский" план, находящийся в близком родстве со "страной фей" (для него характерен языческий пантеизм, иногда завуалированный христианской терминологией)- "Алхимический" план, где Великое Делание часто представляется в форме символических пейзажей, населенных квази-геральдическими животными и человеческими персонажами иероглифического свойства, занятыми таинственными операциями Герметического Искусства».

Прежде чем говорить о том, какие арканы соответствуют алхимическому плану, следует прояснить то, какое место вообще алхимия занимает в духовной истории человечества. И хотя все пути имеют одно место назначения, каждый из них индивидуален и неповторим.

Неповторимость алхимии в её индивидуальном предназначении. Алхимия словно оказывается между мирами. Наследница гностицизма и предтеча глубинной психологии, именно в ней впервые индивид сталкивается со своим бессознательным один на один без какой-либо фиксированной организующей структуры, как то в любой религиозной либо магической системе. Именно потому труды алхимиков отличаются удивительной противоречивостью и сложностью, и один и тот же образ может иметь достаточно большое количество значений, зачастую противоречащих друг другу. Один алхимик видел в меди-Венере искусительницу, другой – искупительницу, для одного ртуть имела чисто женский символизм, для другого это был магический андрогин. Со временем сложился список приблизительных закономерностей, которые, тем не менее, не стали и не могут стать фиксированным законом. Алхимия первая (!) провозгласила индивидуальный поиск истины и в этом отношении была той целительной компенсацией обезличивающему единству средневековья.

Юнг перевел алхимию на еще более высокий уровень, объединив магическое и научное познание.

Итак, каковы задачи Алхимии? Прежде всего, это объединение противоположностей. В «Мистерии объединения» в первом же параграфе Юнг дает впечатляющий список всех возможных противоположностей, которые объединяются в алхимическом опусе: «Влажный – сухой- холодный – тёплый- высший – низший- Дух – тело- небо – земля- огонь – вода- активный – пассивный- добрый – злой- сакральный – профанический- запад – восток- скрытый – открытый- живой – мёртвый- мужской – женский- солнце – Луна. Часто противоположности представляют собой четвёрку, как это происходит с четырьмя элементами, с четырьмя качествами (влажный, сухой, холодный, тёплый) или с четырьмя направлениями или временами года». (К. Г. Юнг. Мистерия объединения, § 1).

Здесь важно понять, что поляризация противоположностей в душе каждого отдельного индивида может быть совершенно разной, и то, что для одного будет соотнесено с добром, для другого – со злом, что для одного будет сознательным, для другого – бессознательным. Таким образом, мы оказываемся в парадоксальной ситуации, когда невозможно вывести единую формулу для всех путей, и истинное в одном случае будет лютой ложью в другом из-за изменения поляризации противоположностей.

Единственное, что мы можем сказать точно – это утверждать сам факт необходимости объединения противоположностей. Но даже эта истина относительна, поскольку на определенных стадиях необходимо работать не над синтезом, а надо анализом и разделением противоположностей, в противном случае вместо соединения произойдет смешение. Парадокс в том, что анализ и синтез тоже оказываются парой противоположностей, которые в итоге становятся частью философского камня, но рационально это невозможно объяснить, и постигается через медитацию над парадоксами.

Алхимия, как и дзен, полна парадоксальными коанами, например: «Принцип искусства (алхимического) есть бескрылый ворон, летающий во тьме ночной и при свете дня» или «В свинце содержится мёртвая жизнь» или «Горит в воде и купается в огне» (Там же: § 38). Размышление и проникновение в глубь подобных коанов является одной из неотъемлемых частей алхимической практики.

Центральным образом алхимии является Меркурий, чья летучая природа должна быть поймана в герметический сосуд, чтобы быть объектом сосредоточения: эта идея может быть осмыслена в двух контекстах – психологическом и магическом. В психологическом контексте это великолепно выражено Юнгом в следующей цитате, в которой, по его мнению, находится вся суть алхимии: «Возьми бессознательное в самой подходящей форме (скажем, в форме спонтанной фантазии, сновидения, сильной эмоции) и оперируй им. Удели ему особое внимание, сосредоточься на нём и объективно следи за происходящими изменениями. Посвяти решению этой задачи все свои силы, внимательно наблюдай за процессом трансформации спонтанной фантазии. Самое главнее: не позволяй пробраться в неё ничему из внешнего мира, ибо у неё уже есть всё, что нужно» (Юнг «МС», пар № 749).

Однако этот же рецепт применим и к магическому искусству. Алистер Кроули в «Магии в теории и на практике» предостерегал, что при работе с планетарными силами сознание должно быть полностью герметичным, и достаточно одной мысли, проникшей извне, которая сведет всю магическую операцию к нулю: «Каким бы маленьким не был ребенок, это все равно значит, что его мать не девственница». Тот же принцип герметичности применим и к йогическим практикам, когда адепт сосредотачивает все внимание на конструировании визуализации, например, на красном треугольнике или синем шаре, и любое отвлечение от этой визуализации будет означать провал практики.

То, что алхимическая формула адаптируется к другим дискурсам, говорит о её жизнеспособности.

Тем не менее, в классической алхимии объектом сосредоточения является Меркурий. Вот что пишет о его природе Юнг:

— она состоит из всех мыслимых противоположностей. Ярко выраженная двойственность, которая постоянно именуется единством-

— она материальна и духовна-

— она олицетворяет процесс превращения низшего в высшее и наоборот-

— она, можно сказать, чёрт, спаситель и психопомп, неуловимый Трикстор- наконец, отражение Бога в матери природе-

— она так же является зеркальным отражением мистического переживания алхимика, которое совпадает с opus alchymicum-

— «…в качестве такого переживания она представляет, с одной стороны, Самость, с другой — индивидуационный процесс, а также (в силу неограниченности своих определений) коллективное бессознательное. (Юнг «Дух Меркурия»).

Это непростое определение Меркурия выводит нас напрямик к нашей теме – Таро. Как нам известно, в Таро Меркурию соответствует первый аркан – Маг, по признанию Кроули являющийся «одним из путей над бездной, которая объемлет в себе противоположности. Пусть нас не обманывает внешняя простота первого аркана, ибо в нем уже даны тончайшие ключи к алхимическому искусству.

Двойственность первого аркана потенциальна и не так заметна, как, к примеру, во Влюбленных. Тем не менее, с этой раздвоенности начинается весь цикл бытия. На карте изображен прекрасный юноша – Меркурий, рождающийся из изначальной сферы, которая соответствует аркану Дурак. Это высший Меркурий, чьим символом является кадуцей, кто: «Жезлом создает. Чашей сохраняет. Кинжалом разрушает. Пантаклем искупает». Это проводник душ, психопом, маг, цель великого делания. Его крайний динамизм указывает нам на другую сторону Меркурия, известную алхимикам – летучесть и ненадежность.

Но устремленного вверх Меркурия компенсирует падающий вниз сраженный им зверь. Он на самом деле и является той первичной материей, свинцом, с которым работает алхимик и который должен пресуществить. Этот тяжелый меркурианский дракон, сраженный одним из лучей Меркурия-духа, и есть самое тяжелое воплощение материи из существующих. Это комок боли, ненависти и неудовлетворенного желания – все то, что представляет свинец в алхимии. Тем не менее, здесь, как объект потенциального пресуществления, он оказывается тесно связан с ртутью, что может рассматриваться как один из алхимических парадоксов, постигаемых только интуитивно.

Все антиномии, перечисленные в вышеприведенной цитате, могут быть постигнуты через размышление над этими двумя образами – Меркурий-маг, летучая, легкая играющая сила, которая удостаивает мир только смехом и которая, тем не менее, должна быть поймана в сосуд алхимика, и тяжелая, инертная, сверхматериальная природа животности, примаматерии низвергающегося зверя. Именно в размышлении над этим первичным парадоксом может быть постигнута суть великого делания.

Следующей картой, которая тесно связана с символизмом алхимии, являются Влюбленные. Все символы этого аркана так или иначе имеют отношение к алхимической геральдике (и не случайно).

Основная тема карты – бракосочетание короля и королевы, что является одним из самых распространенных мотивов алхимии, но точно так же представлены и другие символы-противоположности – Каин и Авель, лев и грифон, Ева и Лилит. Однако, несмотря на бракосочетание, эта карта соответствует не любви, а скорее предварительному осознанию противоположностей, которое необходимо для их окончательного синтеза. То, что бессознательно слито в первом аркане, здесь становится достоянием сознания, которое в силу своей природы разделает противоположности. В этой связи имеет смысл обратить внимание на арку из мечей, ибо, как известно, меч есть символ разделяющей власти логоса («не мир принес, но меч»). Аркан Влюбленные, вопреки своему названию, связан с любовью меньше, чем какой-либо из других ату, и это есть тоже один из парадоксов.

Имеет смысл вспомнить один из ключевых алхимических опусов – «Розариум философов», который был тщательно проанализирован Юнгом в «Психологии переноса». За исключением первой стадии, символизирующей досознательную целостность, в этом трактате трансформации подвергаются именно король и королева. Они сначала заключают договор (и эта стадия как раз связана с влюбленными), затем обнажаются, сливаются в сексуальном слиянии, погружаются в фонтан и в нем умирают, отпустив душу. Пройдя стадию гниения, они воскресают в едином теле, белая роса Меркурия (альбедо) проливается на их тела, что символизирует завершение алхимического опуса – рождение Андрогина. Здесь мы можем вспомнить магическую формулу тетраграмматона, где условием рождения нового является смерть двух исходных составляющих. Наглядной иллюстрацией стадий розариума должно послужить следующее не очень удачное, но зато точное стихотворение:

всё сильней становится темноты власть

солнечные дни всё короче, короче.

на закате солнце стремится упасть

в бездонную пасть матери ночи.

но обойдёмся без солнца, зажжём свечу.

её свет не поглотит ночная свита,

сестрёнка, послушай, как я молчу.

в последнем молчанье – наша защита.

сестрёнка, послушай - шум за окном.

тёмная сила пришла за нами.

запри все окна и двери в дом.

запри покрепче, все боги с нами.

правые руки скрестим крестом.

левые руки пожмём друг другу.

покинув матери чёрный дом.

мы устремились к рождению нового круга.

прочь сорвём тяжесть свинцовых одежд.

нагота так прекрасна и первозданна.

полные страсти и новых надежд.

друг для друга непреодолимо-желанны.

в фонтане слёз мы брат и сестра.

предаёмся радостному слиянью.

позабыв про сегодня, завтра, вчера.

за пределами времени обретаем познанье.

но за познанье придётся платить.

за святое слияние смерть расплата.

в фонтане тела останутся гнить.

в смерти неотличима сестра от брата.

наши души меркурий возьмет с собой.

уводя нас туда, где мы станем богами.

я скажу слово, а ты его спой.

мы творим вечность, играя словами.

на тела меркурий прольётся дождём.

очищая, сплавляя и воскрешая.

в едином теле мы оживём.

рождается заново плоть святая.

Вот эта самая «святая плоть», о которой грезили алхимики и символисты, и изображена на четырнадцатом аркане Искусство в виде алхимического Андрогина. Это итоговая часть великого делания, полное и окончательное объединение противоположностей.

Алхимический андрогин окружен золотым яйцом, что роднит его с нулевым арканом, лев и гриф поменялись цветами, ибо отныне пьют из одного источника, в котором андрогин смешивает огонь и воду. Очень показательно, что Искусству в его наибольшем расцвете предшествует Смерть – карта предельного погружения в нигредо, где происходит таинственное «самоубийство скорпиона», благодаря которому разрушается пленение материей. Описание этой стадии особенно хорошо удавалась великому алхимику от литературы Густаву Майринку в финале своих произведений, так что последний шаг – алхимического Андрогина – он практически не описывал, да и под силу ли подобное человеку!

В последовательности этих стадий мы можем проследить универсальную магическую формулу – ИАО. Из бессознательного единства Исиды (первый аркан смешанных противоположностей) выходит сознательное разъединение (Влюбленные), достигающее своего апогея в Смерти, которая есть предельное расчленение, и, согласно закону энантиодромии, переходит в абсолютное единство алхимического андрогинна, рожденного высшим искусством