Их образ описан средневековым богословом Кириллом Туровским, многими хронистами и летописцами, в исследованиях этнографов ХIX века, произведениях А. Куприна и И. Мележа... Но с появлением христианства на белорусских землях лечение травами и молитвами-заговорами находится под запретом.
Парадоксально, что эти гонения не утихали даже в советское время на территории Восточной Белоруссии. Атеистическая власть боялась белорусских шептунов и чаровников. Некоторые знахари за свои врачевания были репрессированы и сосланы в Сибирь.
Не изменилась эта ситуация и сегодня. Ксендз или батюшка, когда узнает, что кто-то из его прихожан заговаривает воду – не допускает в храм на службу и прилюдно осуждает. И хотя языческие заговоры, испытав влияние христианства, все больше напоминают обычные молитвы, в обществе существует определенное табу.
Древняя традиция исчезает. «Старые люди умирают, а молодым это не нужно. Вот и уходим мы с грехом на душе, ведь дар лечить людей обязательно нужно передавать, нельзя с собой забирать», – жалуются знахарки.
За ответами на вопросы и с желанием приоткрыть занавес неизвестного и неисследованного отправимся в глухую белорусскую деревню в Ошмянский район Гродненской области, которая находится у самой белорусско-литовской границы. Население здесь преимущественно католического вероисповедания, что значительно осложняло поиски знахарей. Об этом не раз предупреждали этнографы. Традиция заговоров здесь очень закрытая и практически никем не исследована. Но нам повезло, один знакомый историк неподалеку от этой деревни купил хутор, познакомился с сельчанами и вошел к ним в доверие. С таким проводником-фиксером работать оказалось намного проще. Он и показал, где живет бабушка Янина, известная в этих краях знахарка-шептуха.
С первого раза беседы с бабкой Яниной не получилось. Она долго расспрашивала о том, кто приехал и что от нее хотят услышать, откуда узнали о ней, после чего, сославшись на плохое здоровье, отказалась говорить вовсе. Бросила только вслед: «Я завтра утром иду в костел в деревню Боруны, если хочешь поговорить – приходи после полудня. Сейчас я плохо себя чувствую, давление, наверное, сильное». Ничего не оставалось, как послушаться и ждать следующего дня. Хотя веры в то, что завтра удастся поговорить, да еще и уговорить сфотографироваться, оставалось все меньше.
На следующий день в условленный час на дворе никого не было, хата была закрыта. Только и подумалось: ну вот, не захотела говорить, отправила до завтра, а сама куда-то ушла. Но на стук в окошко послышалось: «Подождите, подождите, сейчас открою!».
Бабка Янина на интервью согласилась, лишь застенчиво заметила, что она уже старая и некрасивая, поэтому «карточки» выйдут непривлекательными, но фотографироваться не отказалась, лишь поправила платок.
- Все болезни идут от духовного состояния человека, – с порога начинает разговор хозяйка. – Если в душе пусто, то откуда там здоровью браться? Мне вот 80 лет, а я каждые выходные за семь километров в костел хожу. И Бог мне помогает. Я всю жизнь с божьей помощью только и живу. И чего только не пришлось увидеть, пережить... Родилась я в 1933 году, неподалеку от этой деревни. Жили мы на хуторе, родители были очень набожными. Теперь от того хутора лишь крест остался. Стоит посреди поля один, как сиротка. Я часто к нему хожу. Постою, помолюсь и иду домой. После войны, как пришла советская власть, нас всех в колхозы «приглашали», а я не пошла. Так нас начали «укрупнять», переселяли из хуторов в большие деревни. Думали, что там одумаемся и начнем «советский рай» строить. Нет уж... я ни одного дня в колхозе не проработала. Летом собирала ягоды, грибы, осенью – фрукты и овощи, возила в город на продажу, так и жила. Трех дочерей на ноги поставила. Две живут сейчас в Литве, одна здесь, в Беларуси, меня не забывают, часто в гости приезжают.
Как заговаривать начала? Странно, но само пришло. Давно это уже было. Мой муж очень сильно заболел, никто из врачей помочь не мог. Что я могла сделать? Только плакала и молилась. После начала молиться и заговаривать при этом воду. Бабушка и мама меня травам научили. Делала различные настойки, примочки и ему немного помогала. Сяду возле его кровати и переливаю водичку, читая молитвы. Как-то об этом узнали люди и начали ходить с просьбой. Кто-то спину потянет от тяжелой работы, у кого-то рожа, испуг, – всем помогала, как могла. Ничего здесь необычного нет, просто молилась и все тут. Это же не моя помощь, а Божья. Одна женщина, когда узнала, что я заговариваю воду, сказала нашему ксендзу, так он начал мне запрещать молиться. Я подошла к нему и рассказала, что ничего плохого в этом нет. Почитала ему свои «заговоры», а он мне и говорит: «Молись, как и молилась до сих пор, но деньги за это не бери!». Я же их и не брала никогда, если кто и оставит какой рубль – всегда отношу в храм к иконе Браславской Божией Матери.
Единственное, что я тогда не знала, это то, что своих людей не вылечишь, только чужим можно помочь. Хотя и было облегчение мужу от моих молитв, но поставить на ноги я его не смогла. Уж очень сильной была болезнь, умер он. Так вот и живу сейчас одна, но не скучаю, потому что знаю, что скоро его увижу, опять мы будем вместе.
О своей нелегкой жизни и неминуемой смерти бабушка Янина рассказывала со светлой улыбкой на лице. Ни капли боязни, только сильная вера. Вот она, одна из немногих хранительниц древней традиции магии слова, прошедшей через тысячелетия и сохранившейся в самом центре Европы.